– А точнее, он узнал все, что собирался узнать, – прогремел Елизар. – В торговом центре он вышел на охоту, уже не боясь, что его обнаружат, потому что собирался исчезнуть сразу после того, как утолит жажду. Но вмешалась девушка. Всего лишь студентка! И просто случайность, что он оставил ее в живых.
Я съежилась. Но мысль о том, что я спасла жизнь двоим смертным, пусть и случайно, заставила расслабиться.
– Почему Хранители больше не ищут его?
Елизар сверлил взглядом Макса, по-прежнему избегая моих глаз, но все же ответил:
– Кирилл уже за территорией верлафов, и искать его бесполезно. Хранители попытаются найти вампиров, если таковые были с ними, но это больше профилактическая мера. Сомневаюсь, что они кого-то найдут. Фомин позвонил нам слишком поздно. Поехали, Злата. Николай попросил, чтобы я отвез тебя домой. А ты, – обратился он к Максу, – поедешь к Вязину, позже и с Марком. Думаю, у Николая накопилось к тебе много вопросов.
Он резко отстранился от джипа и, схватив меня за руку, потащил к «порше». Впервые за все время моя рука казалась теплее, чем рука Тагашева.
– Я бы скорее дал себя разорвать, чем знать, что она подвергается опасности, – услышала я позади надсадный голос Фадеева.
Елизар распахнул дверцу, дождался, пока я сяду, и щелкнул в темноте ремнем безопасности. Затем молча обошел машину и сел за руль. Взвыв турбинами, машина на огромной скорости понеслась в сторону города верлафов. Неудивительно, что они с Марком приехали так быстро. Стрелка спидометра упала вправо, да так там и осталась. Через двадцать минут дорога сузилась. Деревья обступили темной стеной. Мы приближались к городу. Я поглядывала на Елизара. Он молчал. Челюсти плотно сомкнуты, смотрит на дорогу, выхватываемую светом фар.
– Ты злишься? – едва слышно спросила я. – Макс действительно не виноват. Это была его смена, и находиться со мной постоянно он не мог. Я сама пошла по магазинам. Ничего ведь не произошло!
Тагашев резко затормозил, съехал на обочину. Наконец он взглянул на меня. В темноте его лицо казалось высеченным из мрамора, и лишь глаза оставались живыми, но там плескалась боль. Резко наклонившись, сгреб меня в охапку и смял мои губы неистовым, горячим, требовательным поцелуем. Этот поцелуй оказался прекраснее, чем в моих снах. Сердце заскакало галопом. Кто-то стер четкие рамки так называемой дружбы. Но разве я против?! Ладони Елизара обхватили мое лицо, заковывая его в желанный плен. Тело мгновенно расслабилось, подчиняясь исступленным ласкам. Слишком долго я ждала его поцелуя. Губы приоткрылись, отвечая. Руки заскользили по его плечам, бокам, спине. Елизар прижал меня сильнее, зарываясь в длинные волосы пальцами. Нащупав край футболки, я нерешительно остановилась, а потом скользнула под нее и коснулась обнаженной кожи: твердой, горячей, гладкой. Тагашев вздрогнул и резко отстранился от меня.
– Прости, – хрипло сказал он, отворачиваясь к окну. – Не знаю, что на меня нашло. – Его дыхание сбилось.
Я откинула голову на подголовник. Голова кружилась, а пульс учащенно скакал.
– Я ведь нравлюсь тебе? – медленно спросила я, едва справляясь с дыханием.
Вопрос прозвучал скорее как утверждение, слишком уж красноречивым был поцелуй. Тагашев не поворачивался.
– Ты обещала быть осторожной. Но не сдержала обещание. Охотник что-нибудь говорил тебе, Злата? – спросил Елизар, напрочь проигнорировав мой вопрос.
– Пара незначительных фраз. Он просто издевался. Ты не ответил, – настаивала я.
Протянув руку, положила ее Тагашеву на плечо. Накрыв ее своей, Елизар сжал пальцы, а затем повернулся. Лицо было непроницаемым.
– Ты очень красива, а я всего лишь мужчина. Прости, этого больше не повторится.
– Я не против, если это повторится, – прошептала я, страстно желая оказаться в его объятиях. Вновь ощутить вкус его губ.
– Ты должна научиться защищать себя. Я буду тренировать тебя, Злата. – Тагашев убрал мою руку со своего плеча, будто не слыша или не желая слушать меня.
– Сам сказал, что я красива, а ты всего лишь мужчина. – Теперь и я не желала прислушиваться к его словам о каких-то пресловутых тренировках. – Елизар, пожалуйста, не отталкивай меня!
Он как-то неестественно подался вперед, словно желая припасть к моим губам, но быстро отвернулся и завел двигатель машины. Может, показалось? Снова невозмутимая маска и только челюсти сжаты плотнее, чем следует. Мне бы так научиться справляться с эмоциями.
– Ты не нужна мне, Злата! Считай, что ты не нравишься мне. Поцелуй – это всего лишь минутная слабость. – Совсем будничный тон, но отсекающий все живое, лишающий надежды, приводящий в отчаяние.
Я вздрогнула и, глубоко вдохнув, опустила голову. В уголках глаз скопились слезинки. Щелкнув ремнем безопасности, распахнула дверцу еще стоящей машины. Обида? Боль? Нет, не было ничего. Странная усталость и бессилие. Что-то мешало дышать. Мне бы глоток свежего воздуха. Всего один, чтобы прийти в себя, доехать до дома, лечь. Как же утомил сегодняшний день. Подозрительно спокойно я вышла из машины. Земля резко качнулась, темные деревья медленно подступили, словно сделав огромный шаг к дороге. Похоже, даже запас сил вампира исчерпал себя. Обочина резко приблизилась, лес опрокинулся, и я погрузилась в темноту.
Глава 18
Наставник
Отчаянно пытаясь вырваться, я прикладывала все силы, оказывая сопротивление. Но безжалостные стальные руки вдавливали в стену. Острые белые клыки приблизились к горлу. Леденящий душу страх охватил тело. Боли от укуса почти нет, только мгновенное оцепенение. Зубы вампира глубоко вонзились в шею, и только теперь я почувствовала ожесточенную рвущую боль. Мышцы, как резиновые, поддались под его зубами. Клыки рвали медленно и с упоением. Кирилл, улыбаясь, отстранил меня от себя. Черные глаза блестели неистовым блеском. Раз… и в его огромной руке щелкнула крышка металлической зажигалки. Два… и он высек пламя. Три… и огненные языки тысячей раскаленных мечей вонзились в тело, оплавляя кожу, как пластик. Несмотря на оцепенение, я чувствовала уничтожающую боль. Душераздирающий крик вырвался из груди, завибрировал, оглушил. Кирилл, ухмыляясь, толкнул меня с лестницы…
Прямо перед носом валялась знакомая розовая мягкая комнатная тапочка, чуть правее – другая, а левее – ножка кровати. Только теперь я поняла, что лежу на полу своей комнаты. Тяжело дыша, схватилась за край постели. Свинцовый привкус на языке и головная боль. Кошмарный сон? А казался таким реальным. Как я попала домой? В сознании возникли воспоминания, и я застонала. На лестнице послышался быстрый топот. Дверь комнаты распахнулась, и я увидела Николая.
– Ты в порядке, малышка? – Быстрыми шагами Вязин пересек комнату и, схватив меня за плечи, приподнял, посадив на кровать.
Надо же, на мне до сих пор костюм для трансформации.
– Не знаю, – прошептала я. – Мне плохо и страшно.
Казалось, языки пламени лижут меня до сих пор. Взгляд переместился на окно. Поднимающееся солнце окрашивало ветку березки в грязный розовато-зеленый цвет.
