Николай в фартуке Светланы поддел лопаткой омлет, свернутый конвертом, и выложил на тарелку. На столе уже стоял стакан с апельсиновым соком.
– Пахнет божественно, – грустно улыбнулась я.
– Сыр и базилик, – сказал Николай, ставя передо мной тарелку. – Прости, но мне уже пора бежать.
Я расстроенно посмотрела на него.
– Мракауры считают меня дочерью главы целого клана, а мне даже позавтракать не с кем. Я думала, ты составишь мне компанию.
Николай поцеловал меня в щеку:
– Прости, я действительно не могу. Скоро приедет Ирина. Кстати, что мы ей скажем?
– Ничего, – спокойно ответила я. – Не нужно рассказывать ей об Охотнике. По-моему, достаточно, что об этом знаешь ты. Я ведь жива.
– Я не должен был пускать на самотек твое наказание. Решил, что оно пойдет тебе на пользу, и чуть не поплатился за это. А ведь Елизар просил меня.
– Вижу, вы с ним сблизились, – криво усмехнулась я.
– Тагашев очень умен. Он с детства жил с мракаурами и хорошо знает, чего можно ждать. К его рекомендациям стоит прислушиваться. К тому же он много делает для нашего клана, а тренировки с Хранителями и вовсе не заменимы. Возможно, со временем я сделаю своим советником. Я рад, что он появился здесь. – В глазах Николая появилось что-то необъяснимое. – Хотя это твоя заслуга. Елизар очень тепло относится к тебе. Так что с выбором друга ты не ошиблась.
Склонившись над тарелкой, я начала есть омлет.
– Да, он замечательный, – чуть слышно выдавила я. – И отличный друг.
Николай попрощался и вышел за дверь.
Аппетит пропал. Поковыряв еще какое-то время омлет, я выпила сок и торопливо начала собираться в академию. Пустой дом давил и гнал наружу. Через двадцать минут я поднималась по ступенькам академии.
– Все только и говорят о тебе и о появлении в мегаполисе ведущего Охотника Коншина, – разгоряченно дышал мне в лицо Роман. – Это правда, что ты чуть не погибла?
– Нагло врут.
Мы поднимались на второй этаж, на тренировку с Хранителями света. Снующие студенты задерживали на мне взгляды. Похоже, новая новость завладела академией.
– Как это – врут? – не поверил Роман.
– Погибнуть я не могла уже потому, что Охотнику даже в голову не пришло меня разрывать. Сбросил, как несмышленого котенка, с седьмого этажа, а потом боднул бампером. Боюсь, была не на высоте и сопротивления не оказала, – честно призналась я.
– То, что ты не оказала сопротивления, может, и неплохо, – задумался Роман. – Если бы оказала, могла и погибнуть.
– Ушам не верю. Ты серьезно?
– Вполне, – рассудительно ответил парень. – Справиться с ним ты бы не сумела. Мы не готовы к этому, Злата, и, думаю, будем готовы еще нескоро. Так что можешь не удивляться.
– Боюсь, я буду готова раньше тебя, – напряглась я, глядя на приближающегося Тагашева, затянутого в черный тренировочный костюм. Чувствовала же силу. Нет бы поторопиться и скрыться в женской раздевалке.
– О чем ты? – спросил Роман, глядя на Елизара.
Тагашев спокойно подошел, протянул руку и поздоровался с Самойловым.
– Индивидуальные тренировки с личным мракауром, – резко ответила я на вопрос Романа, при этом глядя на Тагашева.
– Наставником, – поправил меня Елизар. Снова непроницаемое лицо, а на губах легкая улыбка.
Будто ничего и не произошло: не было страстного поцелуя, обидных слов. Он намерен изображать из себя друга. Сердце сжалось от саднящей боли, а еще появились обида и злость.
– Другом-наставником, – поддела я опасно дрогнувшим голосом, испепеляя мракаура взглядом.
– Лучшим другом, – как ни в чем не бывало согласился Елизар.
– Все вакантные места заняты, – сквозь зубы процедила я.
На секунду в нем что-то дрогнуло.
– Придется освободить, – вкрадчиво сказал он. – Лучший друг-наставник – мне нравится. На меньшее не согласен. – Он хищно улыбнулся.
Я гневно сжала кулаки. Роман удивленно вертел головой, выслушивая наш обмен любезностями.
– Ты будешь тренировать ее? – спросил он.
– У Златы привязанность к Охотникам, и без моих тренировок не обойтись. Николай Вязин хочет быть уверен, что она не свернет себе шею раньше времени.
Я ушам своим не поверила. Его инициатива, но он прикрылся именем Николая. А ведет себя так… Страшно зачесались руки ударить его.
– Во сколько тренировка, лучший друг-наставник? – холодно спросила я.
– С восьми до одиннадцати каждый день, включая воскресенье.
– Семь дней в неделю по три часа? – растерялась я, мгновенно теряя боевой настрой. Семь дней в неделю я буду видеть его, семь дней в неделю буду разламываться на части, осознавая, что безразлична ему. – Это очень много, – затравленно прошептала я, чувствуя, как подступает паника.
– Это очень мало, Злата, – пожал плечами Елизар. – Чтобы справиться с Охотником, нужно затратить много времени.
– С Охотником? – испугалась я. – Я не собираюсь больше встречаться с Охотником.
На долю секунды Елизар отвлекся, отвечая на приветствие пары старшекурсников.
– Я не говорю, что ты с ним встретишься, – успокоил он. – Ты должна научиться справляться с Охотниками.
– На первом уроке ты говорил, что уничтожить Охотника в одиночку практически невозможно, – удивился Роман.
Тагашев посмотрел на Самойлова:
– Я и сейчас это говорю. Только у Златы необычная трансформация, огромная скорость и способности, которых нет у других. Думаю, стоит попробовать.
– Я тоже хочу! – не удержался Самойлов. – Конечно, трансформация у меня обычная, – тут же замялся он.
– У Марка еще нет личного ученика, – улыбнулся Елизар и посмотрел на меня, явно намекая на мою резкость и выделяя «личного». – Думаю, он с удовольствием позанимается с тобой. В свободное время я тоже смогу дать тебе несколько уроков.
– Не надорвешься? – тихо спросила я.
Елизар обезоруживающе улыбнулся:
– Я говорил, что люблю тренироваться, маленькая кошка. К тому же кто-то должен обучать тебя, учитывая твою основную способность – искать приключения на свой длинный хвост.
Разинув рот, я лихорадочно соображала, что бы ему сказать, желательно обидного и злого, но так и не нашла.
– В восемь вечера на одной из уличных тренировочных площадок. Опаздывать запрещено. Пропускать занятия запрещено. Игнорировать слова наставника запрещено. Поступать необдуманно запрещено, – отчеканил Елизар. Резко повернувшись, он направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
Глядя ему вслед, я вздохнула. Максимальная выдержанность или даже усилий не прикладывает? А мне так трудно соблюдать условности.
