– Привет, Леонид. – Макс пожал охранника руку и взял у меня куртку.
– Девушка или твоя подопечная? – спросил рыжий.
– До чего же ты любопытный, – хмыкнул Макс и, отдав вещи в гардероб, потянул меня внутрь клуба.
Первый этаж светился дорожками для боулинга и вывеской чешского ресторанчика. За огромной барной стойкой стояли две девушки, кокетливо улыбающиеся Максу.
– Часто бываешь здесь? – спросила я.
– Нет… Ну, вернее, раньше, – смутился Макс. – Куда хочешь пойти?
– Мне все равно, – пожала я плечами.
– Тогда предлагаю свою программу. Сначала – чешский ресторанчик, где мы поужинаем, затем боулинг. Подойдет?
– Наверное, – ответила я.
Он взял меня за руку, увлекая к дверям ресторанчика.
Официант провел нас к уютному столику, накрытому белоснежной скатертью, убрал табличку «заказано» и тут же принес меню. Значит, Макс заказал столик заранее, даже не зная, соглашусь я или нет.
– Вообще-то я не голодна, – сказала я.
– Это обязательная часть программы. Ты должна попробовать здешние колбаски и фирменное пиво.
– Пиво? – вскинула я бровь. – Неужели я не ослышалась, Макс? Обычно ты против спиртного.
Он улыбнулся.
– Один бокал. – Повернувшись к официанту, он сделал заказ.
Покусывая губу, я не знала, что и думать.
– Охранник на входе назвал тебя волком. Почему? – спросила я, дождавшись, пока официант скроется. – Смертный знает, что ты оборотень?
– Не знает. А Волк – глупая кличка. Ничего стоящего, – поморщился Макс. – С Леонидом мы знакомы довольно давно. Он считает, что я охраняю дочь крупного бизнесмена.
Заказ принесли почти сразу, и скоро мы с Максом наслаждались необыкновенно вкусными румяными колбасками. Я потягивала пиво, а Макс пил излюбленную минералку.
– Я не умею играть в боулинг, – тихо сказала я.
– Ничего сложного. Я научу тебя.
Допив пиво, я посмотрела на Фадеева:
– Готова осваивать новую игру.
Макс расплатился, а через несколько минут мы переобулись и зашли за металлическое ограждение с игровой дорожкой.
– Выбери шар, который покажется тебе самым удобным, – сказал Фадеев и взял себе шар.
Засовывая пальцы в отверстия, я подняла несколько, выбирая подходящий.
– Теперь смотри, что надо делать.
Он сделал пять быстрых шагов, последний из которых был самым длинным, и, не достигая черты, наклонился и метнул шар. Кегли повалились. «Страйк» – увидела я на табло.
Не обращая внимания на то, что опять его очередь, он сказал:
– Теперь попробуй ты, но сделай четыре шага, для новичка так удобнее.
Я метнула шар, но слишком сильно. Он пролетел над дорожкой, с грохотом обрушился вниз и затем ушел вправо.
– Целься в главную кеглю, она расположена ближе всего к игроку, – показал он на кеглю номер один.
Макс опять выбил «страйк» и снова дал возможность бросить мне.
Сделав четыре быстрых шага, я наклонилась и запустила шар прямо по дорожке, сбив несколько кеглей.
– Если со второго удара собьешь все, то это «спэа», – взъерошив темные волосы, улыбнулся он, – и это тоже неплохо.
Но шар ушел.
Любая игра захватывает, а боулинг тем более. Сосредоточившись на игре, я внимательно следила за каждым движением Макса, а когда выбила свой первый «страйк», то запрыгала на месте и, хлопая в ладоши, впервые за долгое время рассмеялась. Макс обнял меня за плечи, прижимая к себе. В синих глазах появились счастливые искорки.
– Ты смеешься, – прошептал он.
– Конечно. Потому что поняла, как выбить «страйк». И следующую партию выиграю я!
Макс лукаво прищурился и широко улыбнулся:
– Бросаешь вызов?
– Да! – азартно воскликнула я. – Если выиграю, ты проведешь тренировку с Павлом Самохиным! Ты должен помнить его – парень из моей группы, которого ранила Размаева.
– Я помню Павла, – удивился Макс. – Только зачем мне с ним тренироваться?
– У парня на тебя досье, – улыбнулась я. – Ты вроде примера для подражания, и он будет счастлив, если ты проведешь с ним пару тренировок, показав ему свои фирменные приемы. Мы подружились. Конечно, о тренировках он не просил. Думаю, стесняется. Просто вижу, с каким восторгом он смотрит на тебя, и решила попросить сама. Вернее, выиграть тренировки.
– Сначала ты сказала, что тренировка одна, но вдруг их стало две, – вскинул бровь Фадеев. – К тому же не думал, что, несмотря на все свои промахи, могу быть примером для подражания.
– Крутой Хранитель скромничает? Совсем недавно ты уничтожил двух сильных мракауров. Думаешь, студенты не знают об этом?
– Хорошо, я согласен на две тренировки с Павлом. – Макс наклонился, коварно улыбаясь. – Но если проиграешь ты, то в следующие выходные тебе придется пойти со мной в кино. Не буду таким жестоким, как ты, и разрешу выбрать тебе фильм.
– Идет! – улыбнулась я.
В итоге Макс заказал дорожку еще на два часа. Конечно, выиграла я, но сильно подозреваю, что Фадеев поддавался, чтобы доставить мне удовольствие и вновь заставить смеяться. К трем ночи настроение поднялось на недосягаемую высоту, вот только что стало причиной, я не могла бы объяснить. Может, победа, которая все же досталась нелегко, может, действительно долго спала и подаренный Максом вечер стал теплой отдушиной, а может, сам Макс, который заражал своим весельем.
Смеясь, мы выбежали из клуба, но и на этом Макс не остановился: отбежав в сторону от двери, начал бросать в меня снежки. Я приняла бой, укрываясь за немногочисленными деревьями крошечной зеленой зоны возле стоянки. Холодный комок угодил Максу в грудь, намочив рубашку под распахнутой короткой дубленкой. Притворно рыкнув, он бросился ко мне и, повалив в снег начал растирать щеки, заставив смеяться тысячей колокольчиков.
– Макс, спасибо за этот вечер, – все еще смеясь, сказала я. – Иногда действительно неплохо отвлечься от всего.
Внезапно он наклонился, впиваясь в мои губы поцелуем…
За секунду до этого в потемневших синих глазах я увидела то, что должна была заметить раньше, то, что всегда хотела увидеть в Елизаре. А ведь Макс намекал: говорил, чтобы огляделась вокруг, только я будто ослепла, совсем не заметила, что он влюблен – с самого начала, еще до того, как стал моим охранником.
В голове появились воспоминания полуторагодичной давности… Каждый раз, когда приезжаю к Николаю, Макс улыбается, искренне радуется встрече… На приеме, устроенном Николаем, Макс приглашает на танец и, получив высокомерный отказ, грустно улыбается… В беседке в саду он сообщает, что Вязин назначил его моим охранником, я раздраженно бросаю модный журнал, он поднимает его, в голосе сарказм, но во взгляде… Воспоминания мелькали одно за другим и в каждом – наполненные любовью ультрамариновые глаза. Господи, какая же я дура! Как можно было не видеть очевидного?
