Потрясенно глядя на него, я покачала головой. В груди что-то сжалось. Словно цепкая неумолимая рука резко сдавила сердце, стараясь его пробудить, заставить очнуться. И холодная корка льда дала крошечную трещину. Каждое его движение, каждый жест, каждое слово снова и снова рассказывают о его чувствах. Неужели можно перед этим устоять и остаться равнодушной? Макс настойчиво стучится в мое сердце, страстно желая пробить брешь. Но разве это не то, чего я хочу? Дрожащими пальцами я коснулась его щеки. Затем прижалась к нему всем телом.
– Я… не злюсь, – запнулась я. – Просто не ожидала увидеть саму себя в твоей гостиной. Не знаю, что и сказать, Макс.
Подхватив меня на руки, Фадеев нашел мои губы. Сначала поцелуй был нежным. Теплые губы едва касались моих – робко, будто боясь чего-то. Прильнув к нему, я начала целовать настойчивее, испытывая благодарность за все внимание, любовь, нежность. Обвив руками его шею, прильнула к нему сильнее и прикусила ему губу… Похоже, перестаралась. Дразнить его не стоило. Из груди Макса вырвался звериный рык. Невинность поцелуя мгновенно переросла в бушующую страсть: жаркую, опаляющую. Он больше не старался быть нежным, а яростно сминал мои губы. Хватило всего одной искры, чтобы распалить его. Огромными шагами он пересек гостиную, опустил меня на диван и вдавил в мягкую кожу своим телом. Синие глаза зажглись желанием. На секунду в сознании появились другие: темные, прекрасные, как сапфиры, далекие, недоступные. Мне захотелось броситься наутек, сбежать подальше от парня, с которым я рядом.
Я растерялась, сжалась от страха. Руки уперлись в грудь Макса, но он даже не почувствовал этого. Правильно ли я поступаю? Не пожалею ли? Губы Макса проложили на шее дорожку из поцелуев. По телу прошел озноб. Страх смешался с желанием. Да, теперь я знала, что такое желание, и оно пересиливало. Но ведь я все решила для себя. Я хочу ответить на его чувства, пусть пока это и трудно.
Руки Макса заскользили по моему телу. Сознание затуманилось. Наши языки переплелись, и я забыла обо всем. Тишину комнаты нарушало только наше прерывистое дыхание: смешанное, единое. Хриплое – его, приглушенное – мое. Я сдалась. Тело податливо обмякло под натиском его рук. Старое как мир влечение плоти охватило меня. Ноги плотно обвились вокруг торса Макса. Из моей груди вырвался стон: сдавленный, придушенный его поцелуями, всхлипывающий… и пробудивший его.
– Нет, Злата. – Макс, задыхаясь, отстранился.
– Почему? – сбивчиво прошептала я, не понимая, почему он остановился.
– Потому что я хочу не только твое тело, но и сердце. – На секунду он прикрыл глаза, стараясь справиться с дыханием, затем нежно погладил меня по щеке. – Ты не любишь меня, забияка. Пока не любишь, – добавил он. – Я не могу допустить, чтобы ты о чем-то жалела. Помнишь, ты сказала, что для тебя любовь и секс – это одно и то же?
– Кажется, я ошибалась, – придушенно выдохнула я. – Влечение может быть очень сильным. – Опять потянувшись к Максу, я обняла его.
Он тихо рассмеялся.
– Испытываешь меня на прочность? – спросил он, целуя меня и тут же отстраняясь. – Думаю, выпить чего-нибудь холодного нам обоим не помешает. Пойду принесу.
Неестественно улыбнувшись, Фадеев встал и торопливо скрылся в кухне. Похоже, сдержанность давалась ему с огромным трудом.
Из кухни послышалось жужжание соковыжималки. Сок со льдом – это то, что нужно. Необходимо успокоиться. Губы задрожали. Макс прав. Какое счастье, что он все всегда понимает и поступает правильно. Не нужно торопиться. Я должна привыкнуть к нему, почувствовать, что готова. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я села и взяла пульт от телевизора. Рассеянно повертев его в руках, подняла голову, посмотрела на черную, блестящую, выключенную панель телевизора и… застыла.
Из глубины экрана проступал силуэт – хрупкая женская фигурка, серая, словно покрытая сгустком плотного тумана. Определенно девушка, но меньше меня ростом, грациозная и изящная. Я испуганно оглянулась. Может, кто-то зашел к Максу? Но за спиной зияла пустота. Виски резко сдавило от боли. Машинально тряхнув головой, я пыталась избавиться от нее. Взгляд… Снова этот взгляд. Но теперь я чувствую его в самом центре города. Он прожигает, сканирует и чувствуется сильнее, чем в первые три раза. Медленно повернувшись к экрану, я смотрела в блестящую глубину плазменной панели.
Силуэт не исчез, но девушка смотрела не на меня. Сощурившись, я вглядывалась. Она смотрит в застывший водопад из моего видения. Та же комната или пещера в недрах горы. Новый приступ боли охватил голову. Я перестала что-либо видеть вокруг. В сознании возникли воспоминания последних месяцев, начиная со встречи с Елизаром: одно за другим, каждый момент, проведенный с Тагашевым, торжественная часть, нападение Кирилла, тренировки с мракаурами… Воспоминания плыли… плыли…
Звук открывшейся двери заставил подскочить. Боль в висках прошла, будто мне с силой сдавливали голову, а потом резко разжали руки. Вскрикнув, я с ужасом посмотрела на Макса: он нес маленький поднос с двумя высокими, наполненными апельсиновым соком бокалами. Сверху плавали кубики льда и листики мяты. Сглотнув комок в горле, я опять повернулась к телевизору. Плазменная панель неясно отражала комнату. Девушка исчезла.
– Злата? – Макс осторожно поставил поднос на журнальный столик. Он успокоился. Смотрит с нежностью и, как всегда, тепло. – У тебя такой испуганный вид.
Интенсивно замотав головой, я резко выдохнула, только теперь понимая, что все это время не дышала.
– Кажется, задумалась. Ты напугал меня, – взволнованно прошептала я.
– Хранитель света вздрагивает от малейшего шороха? – Фадеев улыбнулся и протянул мне стакан с соком.
Выпив сок залпом, я разжевала льдинки. Зубы мгновенно свело от холода. Макс рассмеялся.
– Я думал, остыть надо мне.
– А я думаю – мне, – сказала я, глядя на телевизор.
Фадеев улыбнулся, сел на диван и притянул меня к себе. Отобрав у меня пульт, он включил телевизор. Гостиная наполнилась жужжанием болидов.
– Можешь выпить и второй сок. – Он подал бокал.
Обхватив пальцами тонкое стекло, я рассеянно кивнула. Странное расслабление охватило тело. Я чувствовала себя выжатой, обессиленной, изнуренной. Что это было? В своем сне в ущелье я тоже видела эту девушку – точнее, эту хрупкую, будто выточенную из мрамора фигурку, очень стройную и изящную даже для вампира.
Прислонившись к плечу Макса, я наслаждалась его прикосновениями. Похоже, гонки сегодня интересовали его меньше всего. Он забавлялся тем, что наматывал на пальцы пряди моих волос, разматывал вновь и улыбался. Но мысли не уходили.
Елизар предположил, что умение чувствовать взгляд – всего лишь составляющая моей способности предвидеть события, но сейчас я толком ничего не увидела. И что это значит? Прильнув к Максу, я попыталась сосредоточиться на гонках на экране. Но девушка не выходила из головы. Что-то не давало покоя. Я машинально потерлась щекой о плечо Макса. Не отрываясь от просмотра, Фадеев поцеловал меня в висок. Теплые губы приятно защекотали кожу. Да, очень приятно. Внезапно я распахнула глаза. Приятные ощущения вызвали ассоциацию с другими – противоположными. Боль. В этот раз я испытывала боль. Возникло чувство, что кто-то вторгся в мое сознание! От этой мысли я задрожала, и Макс почувствовал это.
