Сегванка не ответила. Коренга оглянулся на неё и увидел,
что, во-первых, она в самом деле подталкивала тележку в нарочно для этого
устроенный откидной поручень. А во-вторых, она начисто забыла слушать его,
потому что смотрела в сторону моря. Коренга проследил направление её взгляда и
тоже сразу запамятовал, о чём только что рассуждал.
Ибо там, над западным горизонтом, в белёсой мгле, окутавшей
небосвод, всё чётче проступала гигантская тень. У неё была гребнистая голова на
длинной гнущейся шее и два крыла, широко распахнутые в стороны.
Сомнения кончились разом!.. Море угрожало суше не простой
непогодой с ветром и градом. Поднимаясь из-за небоската, к берегу летел Змей.
Небывало ранний в году и к тому же сбитый с пути теми самыми
переменами, о которых, лёжа на палубе «Поморника», праздно рассуждал Коренга.
– А вот теперь побежали, – неожиданно спокойным
голосом велела сегванка. И рявкнула на Торона: – Вперёд!
Крылатый пёс, привыкший слушать только хозяина, сразу влёг в
упряжь и скоро перешёл на быструю рысь. Эория помогала ему, упираясь в тележку
уже не одной рукой, а обеими. Её заплечный мешок тяжело качался на заднем щите
тележки, но некоторым чудом на стороны пока не сползал.
У Коренги мелькнула дурная мысль: а надо ли им было бежать,
да к тому же именно на юг?.. Может, следовало укрыться где-нибудь в дюнах?..
Или, наоборот, искать спасения на севере?…
Он сказал себе, что перелётные птицы и Торон, загодя
почуявшие явление Змея и устремившиеся на юг, уж, верно, знали, что делали. Да
и Эория, выросшая на корабле, наверняка разбиралась в морских погибелях куда
как получше сухопутного венна…
Значит, ему оставалось только без устали работать рычагами,
гоня тележку вперёд… Да молиться. Что он и делал.
Самая крепкая надежда у него была на Бога Грозы. Небесный
защитник людей всякий раз до сих пор останавливал Змея. Неужто не совладает
теперь?..
Глава 22. Бегство от Змея
Ровный, будто нарочно выглаженный, влажноватый песок верста
за верстой ложился под колёса тележки. Умом Коренга понимал, что до
бесконечности такое везение тянуться не могло. Правда, устроенная Эорией гонка
особого времени на раздумья ему не оставляла…
…А если размыв? А если глубокое пересохшее русло дождевого
потока? Скальный кряж… да просто гряда валунов, легко одолимая для пешехода, но
совсем не проезжая для тележки?.. Пугать себя подобным образом можно было
долго. Коренга снова сосредотачивался на движении рычагов и беге колёс.
«Вот что появится, тогда и подумаем, как быть…»
Он почти не поднимал глаз, предпочитая следить за дорогой
прямо под колёсами, и едва не больше всего боялся оплошать перед могучей
сегванкой, навлекая тем самым злочестие на своё племя.
Поэтому препятствие, таки возникшее впереди, Коренга заметил
самым последним, только когда Эория придержала тележку и выговорила ему:
– Куда гонишь? Перепрыгнуть решил?
Коренга вскинул голову. Впереди громоздилась, пожалуй,
худшая из возможных препон. Зубчатый скальный хребет, словно изнутри вспоровший
песчаную полосу взморья. Он продолжался в воде, постепенно исчезая в волнах,
зато на суше постепенно обрастал земной мякотью, терял остроконечные очертания
и превращался в череду высоких холмов, господствовавших над окрестными дюнами.
Полоса песка перед скалами резко сужалась, образуя полукруглую бухту.
Тележка там пройти не могла. Эория в очередной раз
оглянулась на море, что-то прикинула и велела:
– В воду!
Коренга лишь мгновение спустя сообразил, о чём она
толковала. На суше он со своей тележкой, может, и одолел бы гряду, но после
долгих трудов и поиска удобного места. Вода, ещё не вздёрнутая на дыбы бурей,
сулила обход не в пример быстрее и легче.
– Но ты сама… как же… – начал было молодой венн,
лихорадочно смекая какие-то способы сегванке не вымокнуть при переправе. «Я-то
сухой буду сидеть. Вот и всё моё покровительство и защита…»
Эория в ответ рявкнула:
– Я тебя в лесу слушать стану. А у воды ты мне не
перечь!
[39]
Одним движением перебросила свой мешок с заднего щита на
передний и столкнула тележку в гладкие, прозрачные, какие-то безжизненные
волны. Не намочив сапог, вспрыгнула коленями позади Коренги и выхватила у него
из руки приготовленный было гребок.
Он успел вспомнить, как пластался на заднем щите галирадский
крадун, потом успел испугаться, не опрокинулась бы тележка под тяжестью
дородной сегванки, которая ещё и стояла на коленях, не очень-то пригибаясь… Вот
этого он мог ничуть не бояться. У воды Эории в самом деле не нужны были
советчики. Маленькое весло бешено вспенило волны, погружаясь в них то с одной
стороны, то с другой. Преображаясь в лодку, тележка Коренги оказывалась
вообще-то весьма норовистым судёнышком, но Эория усмирила лодочку, навряд ли
даже задумавшись. И погнала прямо на зубья камней, глядевшие из воды.
Если бы Коренга сам держал весло, он бы нипочём на такое не
отважился…
Торон плыл сзади, сильно загребая лапами, чтобы не отстать.
Эория с разгону влетела в узкий непрямой ход меж двумя
иззубренными клыками, подловив миг, когда море вздохнуло волной, омыв камни
лишней пядью воды… Коренга увидел острое, осклизлое от водорослей ребро,
наделенное прямо в переднее колесо, успел перечесть вершки, оставшиеся до
столкновения, и, точно сторонний наблюдатель, стал ждать жалобного треска…
который, надо думать, означал бы конец не просто бегства от Змея, но и всего
путешествия… Эория ударила веслом, заставив лодочку крутануться буквально на
месте, и они выскочили но ту сторону гряды. Каменные челюсти позади них
разочарованно облизнулись новой волной…
На последних саженях плавания Коренга опустил вниз колёса,
так что тележка с разгону выкатилась прямо на песок. Эория спрыгнула наземь и
без промедления вновь упёрлась в корму.
– Теперь прочь от берега! – приказала она. –
Надо укрыться!
Далеко в море, под распростёртыми крыльями Змея, воздух
начал делаться непрозрачным. Тело чудовища успело стать пятном кромешною мрака,
и там, во тьме, угадывалось движение, в которое лучше было не вглядываться…
Торон деловито отряхнулся и, ни дать ни взять уразумев волю
Эории, потянул прочь от воды – в обход ближней береговой дюны.
На взгляд Коренги, эта дюна ничем не отличалась от тех, что
стояли севернее скальной гряды. С усилием крутя вязнувшие на подъёме колёса, он
ждал, что в глубине страны откроются уже знакомые пустоши и болота, не сулящие
никакого убежища… Он сразу понял, что Бог Грозы услышал его молитвы и, ещё не
являя Себя в прямой схватке со Змеем, направил Своего верного к спасению. Ветры,
большей частью дувшие в этих местах с юго-запада, славно поработали над
открытыми их веянию склонами холмов. Отлогие с северной стороны, здесь эти
склоны были обрывисты. И в песчаных кручах то тут, то там виднелись где этакие
навесы, где ямы, выгрызенные непогодой, а где и целые пещеры, легко способные
вместить двоих путников, большого пса и тележку.
