– Ага, – Полынцев скривился в улыбке. – В два ствола и две глотки.
– Наша задача – установить, здесь банда или нет, – напомнил Антон. – Никто не предлагает вступать с ними в бой. Просто может оказаться, что в развалинах – экипаж «Нивы», о которой постоянно докладывает Вахид. Я из-за этого и не стал особо поднимать шум. Хаяри не дурак. Он понимает, что долго не сможет водить нас за нос, выдавая себя в эфире за кадыровцев. Поэтому, скорее всего, устроил себе убежище где-то в другом месте, а распоряжения своим связникам дает через посыльных.
– Возможно, нам даже удастся кого-то из них отловить, – хмыкнул Дрон. – Тогда и в село идти не придется.
– Придется, но уже наверняка, – поправил его Филиппов. – Либо вызывать подкрепление.
Больше не теряя времени, спецназовцы разошлись по своим направлениям.
Антон понимал, что за такое решение его в случае чего отдадут под трибунал. Если, конечно, выживет. Даже численностью в пять человек он рисковал. Поделив же остатки группы на две и поставив каждой задачу действовать практически автономно, лишил возможности глубокого маневра. С таким количеством бойцов тяжело ввести противника в заблуждение, что перед ним, например, батальон, а не горстка людей. Невозможно будет качественно перекрыть бандитам пути отхода до подхода главных сил, если они окажутся в развалинах.
Осторожно ступая, пригибаясь и задерживая дыхание, которое мешало слышать шум леса, Дорофеев двигался слева от дороги. Ее не было видно, но он специально выбрал такое расстояние, чтобы в случае чего выйти не в лоб, а хотя бы во фланг секрета, место для которого наверняка выбирали с таким расчетом, чтобы видеть проселок. Сзади, словно тень, постоянно держа товарища в поле зрения, перемещался Полынь. Им предстояло обследовать «зеленку» сначала по одну, а затем, если здесь ничего не найдут, то по другую сторону дороги. Дрон уже не чувствовал спины. Голени от постоянного напряжения ломило. В глазах появилась предательская рябь. Так бывает, когда в сумерках перенапрягаешь зрение. Сделав небольшую остановку, он сглотнул несколько пилюль, предназначенных для такого случая. Соображать стал яснее, и зрение нормализовалось, но заныло в правом подреберье, а во рту появилась горечь. Сразу дала о себе знать печень. Постепенно портилось настроение. До кромки леса, с которой уже просматривается брошенный поселок, осталось меньше полукилометра, а они не наткнулись даже на признаки пребывания здесь людей. Обычно вблизи подобных постов можно налететь на стихийно возникшие туалеты и прочие продукты человеческой жизнедеятельности. Хотя смотря как обучены боевики. Опытные не оставляют после себя следов. Не моются с мылом, когда идут в горы. Почти как офицеры спецназа. Чистый воздух позволяет различать запахи на очень большом расстоянии.
Белеющие стены домов и остатки заборов Дрон увидел сквозь редкие деревья одновременно с сидевшим в нескольких десятках метров правее него бандитом. Почти сразу – второго. Положив под голову какой-то сверток, тот лежал на спине с закрытыми глазами. Автомат рядом. Медленно опустившись на одно колено, Дрон вздохнул. Поиск прекращен. Вряд ли здесь есть еще посты.
Не оборачиваясь, уверенный в том, что Полынь его видит, Василий поднял левую руку и, показав направление, дал знаками понять, что в двух десятках метров от него находятся двое вооруженных людей. Причем успел пояснить, что лишь один из них бодрствует.
В наушнике переговорного устройства послышался легкий щелчок. Сергей легонько стукнул по микрофону ногтем, давая знать, что понял.
Оглядевшись, Дрон показал направление, откуда Полынь без особого риска сможет полюбоваться результатами поиска. Пригибаясь к земле, тот проскользнул всего в нескольких шагах от него и, на секунду выглянув из зарослей густого кустарника, присел. Лицо озарила счастливая улыбка.
Брать живыми решили обоих. Увеличившаяся при этом вероятность того, что кто-то успеет вякнуть, не пугала. Гораздо страшнее, если уцелевший окажется, по закону подлости, чересчур идейным либо, как любил шутить Дрон, немым.
Быстро, на пальцах, распределили роли и цели. Дрон брал на себя бодрствующего, Полынь отдыхающего. Начали сближение. Когда сквозь заросли кустарника стала отчетливо различима спина сидевшего у дерева боевика, пробираться пришлось по сантиметрам. На последние десять метров ушло почти полчаса. Бандит то и дело вращал головой, от чего приходилось вжиматься в прошлогоднюю листву и замирать. Второй несколько раз перевернулся с боку на бок, чем также изрядно потрепал нервы. Все усугублялось тем, что они не разговаривали. Поэтому мог насторожить любой треск или шорох. Мешали комары и мелкая мошка. Их укусы приходилось терпеть. Дрон начал волноваться, что кто-то из чеченцев, после столь длительного нахождения в одном положении, решит пройтись либо справить нужду. Для такого случая у обоих офицеров были взведены «АПС» с навернутыми на стволы приборами бесшумной стрельбы, а в просторечии – глушаками. Впрочем, воспользоваться ими – значит демаскировать себя. В такой тишине опытный человек различит звук подвижных частей оружия на большом расстоянии.
Когда до бандитов осталось несколько шагов, офицеры синхронно встали и бесшумно набросились на свои жертвы. Дрон, схватив «своего» за нижнюю часть лица ладонью левой руки, двинул его рукоятью пистолета чуть выше уха. Полынь всей массой рухнул на второго сверху. Через минуту оба боевика, связанные по рукам и ногам, хлопая глазами, сидели спинами друг к другу. Рты у обоих были заклеены скотчем.
Быстро обыскав чеченцев и, как всегда, не найдя ничего, кроме оружия и радиостанции, доложили Филиппову, что обнаружили и нейтрализовали секрет.
– Как тебя зовут и что здесь делал? – присев на корточки перед крепко сложенным, с широким носом бандитом, спросил Дрон своего пленника.
– Барана искал, – отдышавшись, после того как рот освободили от скотча, просипел он и брезгливо сплюнул через плечо.
– А оружие для чего? – словно поверив ответу, удивился Василий.
– Нашли в лесу.
– Точно?
– Да, – с готовностью кивнул чеченец, нагло уставившись в глаза.
Дрон снова заклеил ему рот и развернулся ко второму. Полынь в это время, заняв позицию в нескольких метрах от места проведения «беседы», наблюдал за подходами со стороны развалин. Они всерьез опасались, что боевики дежурят по графику и их могут прийти менять.
– Те же вопросы касаются тебя. – Василий до половины сорвал кусок клейкой ленты, закрывающей рот бандита, и, сидя на корточках, приготовился слушать.
– Я его сосед, – не моргнув глазом, продолжил врать чеченец. – Зовут меня Исабек. Он пришел утром и попросил помочь.
– А главного барана не Хаяри зовут? – не выдержал Дрон.
– Э-э, – протянул бандит. – Какой Хаяр?
Василий уже определил для себя, кем можно пожертвовать ради того, чтобы заговорил второй. Тот, которого он допрашивал первым, выглядел менее уверенным, больше напуган и с виду младше не только по возрасту своего напарника, но и по распределению обязанностей в секрете.
