* * *
– Шасси выпустить! – скомандовал Сергей, глядя на приближающийся аэродром.
– Шасси выпускаю, – раздался голос Изотова. – Шасси выпущены, зеленые горят, давление в тормозах «ноль»...
Самолет несколько раз тряхнуло.
По мере снижения гасла скорость, однако зеленые кроны деревьев внизу мелькали быстрее. На посадку заходили ровно, старались. Иначе нельзя. Топлива почти нет, уже давно воет сигнализация. На второй круг вряд ли хватит. Заправились под завязку, но самолет, как всегда, был перегружен, и пришлось обходить грозовой фронт. На посадку шли без помощи с земли. Диспетчер не отвечал. Да Сергей и не надеялся. Аэродром давно не принимал ничего, кроме вертолетов и небольших легкомоторных самолетиков, залетавших в эту глушь пару раз в месяц. Максимум, чем может быть полезен местный диспетчер, это убрать с пути бродивший по полосе скот или машину. Несмотря на то что в Африке Сергей не первый год, здесь он ни разу не садился. Однако имел полное представление о таких местах. Наученный горьким опытом своих коллег, многие из которых навсегда сгинули здесь, он досконально изучил возможности и особенности всех мест, которые могут быть использованы в качестве запасных аэродромов. Общался с теми, кто уже бывал там. Об этой полосе вчера услышал впервые, но уже знал: она короткая, покрытие неровное. Этот участок когда-то был асфальтированной дорогой. Любая ошибка, и самолет может попросту развалиться на части.
Сергей неожиданно вспомнил сон и поежился.
– Скорость триста двадцать, – между тем суфлировал показания приборов Изотов.
Лебедев слегка потянул штурвал на себя и снова надавил на него.
– Закрылки выпустить на пятнадцать!
– Закрылки выпускаю...
Сергея потянуло вперед. Ремни вдавило в плечи.
– Высота двести, скорость триста десять, – вновь зашелестели голосом Изотова головные телефоны...
– Черт... Что это?!
Лебедев почувствовал, как самолет будто бы свалился в яму. Корпус мелко затрясся. Он машинально «взял» штурвал на себя.
– Уходим на второй круг! Режим взлетный...
Рука легла на рычаги подачи топлива. Однако машина лишь на мгновение зависла и снова провалилась в бездну...
Дальше все происходило как в кошмарном сне. Страшная болтанка не давала произнести ни слова. Сергей слышал лишь лязг зубов и хруст шейных позвонков. Привкус крови вверг в панику. Выпрямив руки, он пытался удержать штурвал. Авиагоризонт показывал, что самолет шел с нарастающим креном на правый борт. Работая штурвалом и педалями, Лебедев пытался выровнять его, но до этого дня послушная машина словно взбесилась. Он посмотрел на Изотова. Голова летчика болталась, словно у тряпичной куклы.
– Петруха! – крикнул Сергей.
Неожиданно он понял, что не слышит ни себя, ни остальных членов экипажа. Пропала связь. Из-за приборной доски вылетел сноп искр. Запахло горелой резиной.
Сергей вновь посмотрел вперед. Верхушки деревьев и пальм мелькали, едва не касаясь фюзеляжа. На полосу заходили ровно, но интуитивно Сергей понял, что катастрофически не хватает высоты и скорости. Вот промелькнуло хвостовое оперение разбившегося в прошлом году при заходе на посадку «Ила». Джунгли почти полностью поглотили остатки фюзеляжа. Краем глаза он заметил остов рухнувшего месяц назад вертолета. Места крушения были обозначены на нарисованной шариковой ручкой схеме в качестве ориентиров.
Сергей с криком выдохнул воздух. Его резко бросило вперед, но ремни удержали в кресле. Одновременно боковым зрением он увидел пролетевшее справа что-то большое и темное. Есть касание! Корпус завибрировал. Сергей, стиснув зубы, зарычал, удерживая штурвал. В следующий момент самолет словно нырнул в вязкую и непроглядную черноту...
Некоторое время он чувствовал себя облаком пульсирующей боли. Потом прорвались странные звуки, и его стало мотать из стороны в сторону. Сергей открыл глаза. Странно, почему он лежит на полу? Лебедев попытался сесть, но нестерпимая боль молнией ударила в левое плечо, прошла по позвоночнику, сковав дыхание, а затем затихла где-то в пятках.
– Где я? – видя штурвал и кресло второго пилота, прошептал он.
– Держись! – раздался откуда-то сзади голос.
Пересиливая боль, Сергей медленно повернул голову и увидел, что люк аварийного выхода в крыше кабины открыт. Через прямоугольное отверстие было видно небо и длинные листья...
«Значит, не хватило полосы, врезались в джунгли, – наконец догадался Сергей. – Господи!»
– Командир! – раздался голос.
– Что случилось? – спросил Сергей, предпринимая новую попытку сесть.
– Случилось чудо, – над ним склонился Шибанов.
Левый глаз штурмана заплыл, под носом размазана кровь.
– Все живы? – едва сдерживая себя, чтобы не закричать от радости, спросил Сергей.
– Все, – успокоил Шибанов.
– Помоги мне встать.
Шибанов осторожно подхватил его под руку и потянул вверх. Превозмогая боль, Лебедев медленно согнул ноги в коленях и сел.
– Что со мной?
– Ушибы, – устало выдохнул в самое ухо Шибанов. – Плечи тебе ремнями ударило. Надо было потуже пристегиваться.
– А что с ногой?
– Да откуда я знаю? – хмыкнул Шибанов. – Тут по кабине все летало. Блоки сорвало, стекла... У тебя даже педали слетели...
– Что слетело? – не сразу понял, о чем речь Сергей.
– Сандалии!
– М-да. – Лебедев только сейчас увидел, что на ногах действительно ничего нет. Более того, большой палец распух, а из-под ногтя шла кровь.
– Тебе надо обуться, – засуетился Шибанов.
– У меня кроссовки есть. – Сергей оглянулся назад. – В сумке...
– Да, вот влипли! – услышал он голос Панова.
– Ничего. – Сергей оперся на руку и медленно стал вставать. – Главное, живы.
Его подхватил под руку Шибанов. Лебедев выпрямился. Пол дернулся и поплыл. В голове зашумело. Он зажмурился. Немного придя в себя, снова открыл глаза.
– Ну что, стоять можешь? – настороженно глядя в глаза, спросил Шибанов.
– Могу, – кивнул Сергей.
Шибанов отпустил его. Сзади раздался шум. Лебедев обернулся. На него спиной вперед шел Титов, волоча за собой брезентовый мешок.
– Сколько времени я был без сознания? – превозмогая подступившую к горлу тошноту, спросил Сергей.
Титов встал и медленно обернулся. Некоторое время он смотрел на Сергея, словно видел его впервые, потом вздохнул:
– Долго. Мы уже Изопа эвакуировали.
– Что с ним?
– Руку сильно покалечило. А так в сознании.
– А где Павлова? – спохватился он, наконец, вспомнив, что, кроме экипажа, на борту была женщина.
