Неохотно он провел Антона через просторную остекленную веранду, открыл дверь в дом и показал взглядом на порожек:
– Здесь.
– Джин, – не оборачиваясь, позвал Антон.
Но вышедший навстречу Банкет все понял. Без лишних слов он вынул нож, присел на корточки, пошатал свежевыкрашенный брусок и, ловко поддев его острием, вытащил. Под ним оказалась чернеющая пустотой ниша.
– Сам туда лазил или Демизи? – на всякий случай спросил Антон. Бандит мог оставить сюрприз.
– Я паспорт давал, – подтвердил чеченец.
Банкет отставил порог к стене и сунул в тайник руку. Через некоторое время сбоку от двери лежали десяток видеокассет, несколько пачек денег, пистолет «ТТ», две гранаты и, как ни странно, путеводитель по Санкт-Петербургу.
– А это зачем? – Антон наклонился и взял глянцевый буклет в руки. Быстро пролистал, изучил последнюю страницу и хмыкнул. – В этом году выпущен!
– Начальник, – хозяин дома воровато оглянулся на Джина и слегка наклонился к Антону. – Ты говори, что сам это все нашел. Иначе меня убьют.
– Хорошо, – на секунду задумавшись, согласился Антон. – Только учти, ты мне должен рассказать все, как есть. Иначе пущу слух, что о засаде ты нас проинформировал, а потом сдал Демизи и тайник.
Чеченец переменился в лице и через силу кивнул:
– Хорошо.
Глава 30
Вручив соседу-алкоголику деньги, Верона еще некоторое время была вынуждена слушать его путаный рассказ о том, какой он замечательный человек, а вместе с ним и остальные живущие в этом подъезде люди. Получив хрустящую купюру, мужчина преобразился. У него, по всей видимости, с появлением скорой возможности выпить отступили похмельные страдания и потянуло на философские рассуждения о смысле жизни. Когда пьянчужка начал уверять Верону, будто он бывший морской офицер, она вежливо извинилась и закрыла дверь.
– Достал, алкаш! – пряча за пояс пистолет, проворчал стоявший все это время за дверью Бамат.
Из ванной комнаты вышел Назарбек. Вид его был насторожен. Подобно Бамату, он тоже приготовил оружие.
– Э-э! – донесся голос Макса из ванной комнаты. – Мне больно!
Теперь его поместили вместе с Глебом. Раздетый по пояс, с покрывшейся волдырями спиной, хозяин квартиры лежал на боку, ногами к выходу. Навалившись спиной на стену, Глеб с отрешенным видом смотрел прямо перед собой. Из приоткрытого рта по подбородку на грудь стекала слюна. Во время потасовки он прикусил язык, и теперь она была розовой. Бедняга уже не осознавал происходящее. Находясь в мире грез, плавал в неподдающихся описанию ощущениях, пограничных с блаженством и муками.
Назарбек прикрыл дверь и направился в комнату. Верона прошла следом. Таня сидела на диване. Бамат смотрел в окно.
– Может, вы теперь скажете, что все это значит? – набравшись смелости, спросила Верона.
– Все узнаешь, – заверил ее Бамат. – Ты не запомнила, как зовут алкаша, который сейчас приходил?
– Нет, – она покачала головой. – А зачем?
– Пригодится. – Он отвернулся от окна и посмотрел на Таню: – Посмотри, как эти два ишака себя чувствуют.
– Уже ничего не соображают, – ответил за нее Назарбек. – Скоро уснут.
– Останешься здесь, мы поедем, – Бамат махнул Вероне рукой, давая понять, чтобы она собиралась.
– Я должна умыться! – Верона взяла двумя пальцами приклеившуюся к животу футболку и потянула.
– Тебе никто не мешает, – хмыкнул Бамат.
– Как? – Верона показала рукой назад. – Там же Глеб с Максом!
– Им не до тебя, – успокоила Таня. – И давай, подруга, побыстрее!
Верона взяла полотенце и шампунь.
– Ты что, голову собралась мыть?! – ужаснулась Таня и посмотрела на Бамата. – Зачем? В салоне помоют.
– Какой салон? – удивилась Верона, однако флакон положила обратно в сумку.
Макс спал, лежа на животе. Глеб еще держался, но уже ничего не соображал. Он лишь едва заметно дернул головой в ее сторону и снова уставился перед собой в одну точку.
Быстро раздевшись, Верона встала под душ.
Как оказалось, Бамат приехал на машине, которая находилась в соседнем дворе. Черная «БМВ» была не новая, но работала исправно. Спустя час они уже ехали по пригороду. Справа и слева проплывали памятники соцреализма в виде уныло-серых корпусов заводов, складов, каких-то контор. Бамат вел машину так уверенно, словно жил в Петербурге всю жизнь. Он почти не пользовался большими улицами. Петляя переулками и дворами, запутал даже Верону. Она вскоре поняла, что, выехав из центра, они объезжают город по окраине. За окном потянулись коттеджи, построенные среди соснового леса. Верону охватило волнение. Снова оказались в промышленной зоне. Наконец они свернули на плохо асфальтированную дорогу и уперлись в ржавые, с остатками серой краски, ворота. Высокий забор из силикатного кирпича, огромная лужа перед въездом и торчащая над всем этим прямоугольная труба с выложенной кирпичом датой полувековой давности навели на мысль, что здесь брошенное предприятие. Появившийся бомжеватого вида мужичок быстро открыл одну створку, и Бамат въехал внутрь. Они пересекли бетонную площадку, заваленную разного рода хламом, и въехали под установленную на фермах крышу. Здесь уже стоял старенький джип, названия которого Верона прочитать не смогла.
Почти сразу в дверях небольшой пристройки появился худой, похожий на подростка мужчина с азиатскими чертами лица и подошел к ним. Бамат опустил стекло. Азиат заглянул в салон и шмыгнул носом:
– Здравствуйте. Но ждали только двоих.
– Знаю, – зло ответил ему Бамат. – Так вышло.
– Пойдемте, – словно входя в положение, мужчина сокрушенно вздохнул и направился обратно.
– Жди здесь, – бросил чеченец Тане и тронул Верону за локоть. – Иди за мной.
Теряясь в догадках, Верона выбралась из машины.
Азиат провел их в запущенный склад. Вдоль стен здесь были установлены стеллажи. Повсюду валялся мусор, бумажные коробки, под ногами хрустело стекло. Пройдя через него, вошли в коридор, который упирался в обшарпанную дверь. Азиат несколько раз стукнул и толкнул ее.
В крошечной каморке за письменным столом сидел уже немолодой седой кавказец в черном модном пальто. Было видно: он недавно здесь. По каким-то едва уловимым моментам мужчина не вписывался в интерьер этой убогости. На стуле у стены еще один. Он выглядел моложе.
– Здравствуй, Бамат, – протянул седой. – Почему заставляешь ждать?
– Непредвиденные обстоятельства, – Бамат виновато потупился. – Извини, Аслан.
– Ты не успел приступить к делам, как говоришь о проблемах! Что будет через день? – седой, которого назвали Асланом, нахмурился. – Надеюсь, эти обстоятельства не пойдут во вред нашему общему делу?
