– Засада! – выкрикнул Шах и стал стрелять по густому кустарнику, мимо которого они только что прошли.
Сектора наблюдения и огня в случае внезапного нападения были распределены заранее. Дрон посмотрел в том направлении, откуда его обстреляли, и сразу увидел высунувшегося из-за валуна бородача в кожаной, сшитой по форме тюбетейки шапочке. Не целясь, дважды выстрелил, поднялся и, пригнувшись, перебежал за следующее дерево. Выглянув из-за него, заметил еще одного. Этот был в камуфляже и такой же кепке, что и первый. Василий прицелился и надавил на спусковой крючок. Расстояние было небольшим, и он отчетливо увидел, как девятимиллиметровая пуля, образовав на виске отверстие, словно взорвалась с другой стороны головы бордовыми брызгами.
– Минус один, – ни к кому не обращаясь, процедил он сквозь зубы, прошел вперед и присел за торчащим из земли камнем. В тот же момент в него шлепнула пуля. Крошки гранита больно ударили по лицу. Жмурясь, Василий упал на землю и переполз в сторону. Прислушался. Где-то впереди затрещали кусты и послышался топот. Вынув из нагрудного кармана гранату, Дрон выдернул кольцо и метнул ее на раздавшийся звук. Вжался в землю. Едва рвануло, вскочил и бросился вперед, прямо в клубы взметнувшегося в воздух сора, пыли и дыма. В нос ударил запах сгоревшего тротила. Добежав до трухлявого поваленного дерева, опустился на одно колено и огляделся. Кто-то тихо скулил. Приподнялся и тут же увидел лежащего на боку бандита. Густая растрепанная борода была в крови. Вместо нижней челюсти месиво. Левый глаз вывалился из орбиты. Правого не было совсем.
Он подскочил к нему и ткнул удлиненным глушителем в бок:
– Сколько вас?
Вместо ответа боевик издал гортанный, булькающий звук и забился в конвульсиях. В тот же момент сзади хрустнула ветка, а в основание черепа майора словно влетел лом. На долю секунды он успел разглядеть промелькнувшее внизу обезображенное лицо бандита, а через мгновение почувствовал себя так, словно разлетелся на мелкие брызги. Потом все они как будто собрались вместе, в один большой, пульсирующий болью шар.
Василий не знал, сколько времени находился без сознания. Очнувшись, он некоторое время не понимал, где он и что происходит. Под ним, на покрывале из пожухлой травы и листьев, сквозь которое местами пробивалась зеленая трава, мелькали пятки чьих-то ботинок с высоким берцем. В голове звенело. Звук был такой, словно кто-то сыпет на металл хрустальную крошку. В затылке кололо, дышать было тяжело. Руки, связанные веревкой, болтались. Наконец до него дошло, что его несут, взвалив на плечо. Голова свисает со стороны спины. Кто его тащит? Филин? Но ведь он пошел к развалинам вместе со Стропой и Шахом. Стоп! А почему у этого человека такая обувь? Подобную носили в спецназе очень давно. Что случилось?
В это время несший его человек оступился. Шаг болью отозвался во всем теле, и Дрон застонал.
– Ожил кафир! – раздался чей-то голос.
– А ху бох? (что ты сказал? – Прим. авт.),– спросил кто-то, и ноги стали мелькать медленнее.
Дрон понял: он в руках чеченцев. Сейчас один из них заметил, что пленник очнулся.
Неожиданно земля унеслась, мелькнул кусок синего неба между верхушками деревьев, одевшихся в молодую, нежно-зеленую листву. Его свалили на землю. Зажмурившись, он вскрикнул.
– Что, шакал, думал, с тобой нянчиться будут?
– Далеко еще? – спросил кто-то по-чеченски.
– Не близко. Надо заставить эту свинью идти ногами, – прохрипел на русском боевик, который нес Василия.
– Вставай! – прогнусавили рядом. И в бок больно ударили. Дрон охнул и открыл глаза. Над ним стояли четверо бандитов. Трое бородачей, с головы до ног обвешанных оружием, с нескрываемой злостью разглядывали Дрона. Четвертый, по виду самый молодой и чисто выбритый, присел перед ним на корточки и пошлепал грязной ладонью по щеке:
– Ты что, шакал, думаешь, мы тебя все время нести будем?!
– А что, тяжело? – с трудом выдавил из себя Василий. – Не надо было по голове бить. Тогда бы сам шел. А теперь мучайтесь.
– Ты сейчас впереди нас побежишь! – сквозь зубы процедил выглядевший старше всех чеченец и взялся за рукоять висевшего на кожаном поясе кинжала.
– Я ног не чувствую, – Дрон изобразил на лице испуг. – Что вы сделали?
Бородач ударил носком тяжелого армейского ботинка по щиколотке майора:
– А сейчас?
– Ничего, – Дрон с трудом сел и сделал вид, будто пытается подняться. Притворяться не приходилось – состояние действительно оставляло желать лучшего. Земля кренилась, словно палуба корабля во время шторма, в голове гудело.
– Добей его, Хатча, – бородач смачно плюнул на грудь Василия. Только сейчас он увидел, что клапана кармашков разгрузочного жилета расстегнуты и пусты. Значит, карта, спутниковый телефон, АПС и нож у бандитов.
– Погоди, – властно поднял руку чеченец, голову которого украшала повязка с арабской вязью. – Куда шел ваш отряд?
– Глупый вопрос, – Дрон криво усмехнулся. – Куда в этом районе могут направляться сейчас все нормальные люди с оружием? Вас, ишаков, убивать.
Дрон приготовился к тому, что его будут бить, однако замахнувшегося было молодого бандита один из дружков схватил за руку:
– Не торопись, Рахим, еще успеешь, – он наклонился к Дрону: – Кто ты? ФСБ, ГРУ?
– Общество защиты от диких животных, – Дрон не мигая уставился в прищуренные глаза моджахеда.
На этот раз бородач не удержался и наотмашь врезал ему в ухо ладонью. Дрон повалился на бок. В голове загудело. Майор поморщился и снова сел.
– И все-таки я советую вам сдаться.
Боевики грохнули со смеху. Еще бы! Избитый, со связанными руками пленник предлагает сложить оружие!
– Хватайте его, – приказал бородач со шрамом через левую бровь. – Дотемна нам надо быть на месте.
Самый молодой и чеченец в кожаной безрукавке подхватили Дрона под руки и поставили на ноги.
– Вперед! – кто-то толкнул майора в спину.
Дрон вновь повалился на землю.
– Ты чего?! – взревел бородач со шрамом. – Издеваешься?
– Просто болею, – Дрон грустно улыбнулся.
– Все! Молись своему богу! – бородач скинул с плеча автомат и направил его в голову Василия.
– Так бы сразу и сказал! – невзирая на то, что руки были связаны, Дрон проворно поднялся. Однако почувствовал головокружение. К горлу подступила тошнота, земля поплыла из-под ног. Он на секунду зажмурился, приходя в себя.
Шли на север. Василий расстроился. Сбылись самые худшие предположения. С того времени, как кто-то умудрился его отключить, прошло по меньшей мере часа полтора. За это время они отошли от места боестолкновения километров на пять. Еще немного, и его уже никто не найдет. Бежать вряд ли удастся, пришить могут. Не давал покоя вопрос: что с Шахом и Стропой? Неужели убили? Вслушиваясь в реплики бандитов, он пытался понять это из их разговора. Однако они обменивались незначительными фразами на чеченском.
