– Ты не хочешь поделиться своими впечатлениями? – спросил Муджав, дождавшись, когда накрывавший на стол официант выйдет.
– У меня было мало времени, чтобы разобраться в обстановке, – честно признался Умалат. – Но республика сильно изменилась, и это не может не радовать.
– Тебе нравятся успехи новой власти? – удивился Муджав, затыкая за отворот пиджака салфетку.
– Я рад, что мой народ вновь обрел возможность учиться, – пояснил Умалат. – Война отбросила целое поколение в каменный век.
– Ты образованный и умный человек, – похвалил Муджав. – Нам не нужна разграбленная и дикая Чечня. Она станет свободной и процветающей без крови. Люди сами поймут, как им жить.
– Муджав, зачем ты говоришь намеками? – Умалат придвинул тарелку, взял вилку, ковырнул бифштекс. – Говори прямо, что задумали? Почему я снова как слепой? Делаю одно, оказывается, надо другое.
– Мы были вынуждены так поступить из опасения, что вас ведет контрразведка русских, – ошарашил Муджав. – И они подтвердились. Другое дело, что ты сумел выйти сухим из воды. Впрочем, как всегда.
Умалат пришел в бешенство от этих слов. Значит, он не просто выполнял незначительные задачи! Кураторы таким образом проверяли, насколько он еще жизнеспособен! То есть смотрели, выживет он или нет.
– Слушай, ты хотя бы знаешь, что мне и моим людям пришлось пережить? А кто теперь ответит за гибель отряда Висангари? – Умалат подался вперед, готовый разорвать этого человека. – Монгол никогда кроликом не был! Я хищник! Ты из меня марионетку сделал! Как ненужную игрушку использовал!
– Ты не так меня понял. – Муджав отстранился от стола. – Просто мы не хотели раньше времени рисковать и рассказывать тебе, зачем ты здесь нужен. А в том, что Висангари погиб, моей вины нет. Он должен знать, с кем воюет. Между прочим, это он, а не я, отправил предателя встречать тебя.
– Каждый может ошибиться, – с грустью проговорил Умалат, впервые пожалев, что не предупредил Висангари о засаде.
– У нас за эти ошибки приходится расплачиваться очень дорогой ценой, – напомнил Муджав.
– Ты боялся, что меня схватят русские, и я все расскажу? – Умалат замолчал в ожидании ответа.
– Сейчас нет человека, из которого нельзя вытащить все, что он знает, – подтвердил его предположение Муджав. – И дело вовсе не в том, что ты слабый. Прошли те времена, когда надо было пытать, чтобы добиться правды. Сделают один маленький укол, – он для наглядности показал большим и указательным пальцем размеры, – и сам расскажешь все.
– Ты тоже?
– Что?
– И тебе такой укол развяжет язык?
– Наверное. – Муджав снова принялся за еду.
Некоторое время Умалат размышлял над странным разговором. Потом отодвинул тарелку, взял стакан минеральной воды:
– Так зачем я должен был приехать сюда?
Муджав отпил из бокала вина, промокнул салфеткой губы:
– Для очень серьезного дела.
– Может, ты решил меня отравить? – прищурился Резоев, медленно поворачивая стакан с водой.
– Зачем так говоришь? – сделал вид, будто обиделся, Муджав.
– После услышанного здесь имею право думать что угодно.
– Тебе известен такой город Новоланск?
– Опять ты темнишь, – недовольно проворчал Умалат. – Раз спрашиваешь, значит, знаешь, что я прожил там не один год.
– У тебя остались связи? – рука с вилкой, на которой был наколот ломтик помидора, застыла на полпути ко рту.
– У любого чеченца в русских городах найдутся земляки, – уклончиво ответил Умалат.
– Нам нужны надежные люди в этом городе, – пояснил Муджав и забросил помидор в рот.
– Зачем? – насторожился Умалат, догадавшись, что скоро придется поехать в Сибирь.
– Сначала скажи, есть или нет?
– Я должен знать, для чего, – уперся Умалат. – Если просто убить кого, то есть. Если что-то серьезнее, надо подумать.
– Нам необходимо похитить и вывезти оттуда двух человек, – сообщил турок.
– Опять же, все зависит от того, кто они, – с нотками раздражения сказал Монгол. Ему не нравилось, как турок ходит вокруг да около.
– Ученые, – Муджав заговорил тише. – Физики-ядерщики.
– Куда я должен их доставить?
– В Азербайджан.
– И все? – растерялся Умалат. Он еще не мог оценить сложность задачи.
– Дальше они поедут в Иран, – заговорщицки пояснил турок.
– Зачем? – Умалат неожиданно почувствовал подвох.
– Там нужны специалисты в этой области. Каждый из них имеет отношение к тому, что необходимо Исламской республике.
По мере того как сказанное доходило до Умалата, он все больше не понимал Муджава:
– Неужели вы хотите помочь этой стране создать атомную бомбу?
Муджав выразительно кивнул. При этом глаза его забегали.
– Или я чего-то не понимаю, или меня снова принимают за тупого ишака. – Резоев отбросил вилку и нож на стол.
– Зачем так говоришь? – расстроился Муджав.
– Ваша страна хоть и мусульманская, но вы в НАТО. А оно не хочет, чтобы в Иране было такое оружие. Или я не прав?
– Скорее всего, так оно и есть, – неуверенно пробормотал Муджав. Было видно, реакция собеседника для него оказалась полной неожиданностью.
– Значит, я тупой, да? – напрямую спросил Умалат.
У него появилось желание проучить турка.
– Никто так не сказал. – видимо, почувствовав его настроение, Муджав заметно занервничал.
Впервые Резоев встретился с этим человеком еще до первой войны. Он прилетал в Грозный из Азербайджана под видом обыкновенного журналиста. Муджав и впрямь взял тогда у него интервью. Позже их встреча повторилась в Баку, где Монгол лечился после ранения. Тогда турок предстал уже в новом качестве и не скрывал, что является сотрудником спецслужб Турции. Постепенно Умалат стал выполнять сначала небольшие поручения Муджава, потом ему доверили организацию лагеря подготовки боевиков. Несколько лет назад Муджав познакомил его с гражданином Англии Джимми Ширрером. Сухощавый, с узкими ладошками русоволосый англичанин представился сотрудником гуманитарной организации. Но уже тогда Умалат догадался, что это лишь ширма, под которой работает агент британской разведки. С тех пор встречи стали регулярными. После каждой Умалат загружался работой. Он приобрел большой авторитет не только среди боевиков у себя в республике. Его знали на всем Северном Кавказе. Исполняя роль посредника между заинтересованными кругами западных стран и представителями освободительного движения, он выполнял еще и функции консультанта при Ширрере. Зная настроение в тех или иных районах, Умалат давал рекомендации по способам и методам проведения акций. Почти все они носили устрашающий характер, подрывали авторитет власти, дестабилизировали общую обстановку на Кавказе. Именно ему принадлежали идеи по замене каналов финансирования боевиков из-за рубежа, перекрытых российскими силовиками, внутренними, альтернативными источниками. В беспокойных республиках, а особенно в Ингушетии и Дагестане, среди чиновников процветала коррупция и просто хищение государственных средств, которые шли туда в колоссальных объемах. Боевики стали попросту ставить казнокрадов перед дилеммой: либо плати, либо будут неприятности. Для профилактики попросту пристрелили пару несговорчивых, и дело пошло. Не имея возможности обратиться за помощью к силовикам, воришки были вынуждены делиться. Теперь проблем с деньгами практически не было. Это дало новый импульс напряженности. В боевики потянулись обыкновенные уголовники. Раньше их тоже хватало, но теперь, когда война стала просто способом выколачивания средств из бизнесменов и чиновников, отбоя от разного рода «борцов» за халифат стало хоть отбавляй. Не разбираясь в религии, зная ваххабизм лишь поверхностно, новоявленные борцы за чистоту веры собирали вокруг желающих заработать.
