– Теперь можешь рассказать, для чего тебе все это?
– Минуту, – Антон надавил на кнопку, отключившую микрофон, и толкнул в спину Шамана: – Давай в Лесовую.
Шаман на секунду задумался, по-видимому, вспоминая, где это, и кивнул:
– Понял.
Машина отъехала от бордюра.
Антон вкратце пересказал Родимову события последнего дня и доложил о решении по поводу переоборудованной в тюрьму гауптвахты.
– Не лучше ли будет вам попросту установить местонахождение этого объекта, а силовую часть операции поручить спецназу того же ФСБ? – спросил генерал.
– Считаю это лишней тратой времени, – возразил Антон. – Чем дольше мы вязнем здесь, тем дальше увозят ученых.
– Ты не подумал, что, если вы сейчас предпримите штурм, это напугает Гази? – задал следующий вопрос генерал. Чувствовалось, он сильно волнуется за исход операции.
– Подумал, – заверил Антон. – Поэтому, как только найдем это заведение, сразу поставлю в известность Линева.
– А он что может сделать?
– Ему обещали любую помощь. Он может не только обложить Гази и его приспешников, но и попросту всех в одно время арестовать.
– Хорошо, действуй.
Антон вернул Джину телефон в тот момент, когда Шаман въезжал на кольцо, по которому его совсем недавно везли. Он был уверен, что если и имелась в одной из названых генералом частей гауптвахта, то только в бригаде. Для саперного батальона, с численностью в три сотни солдат, такое учреждение не нужно.
Вскоре проехали мимо указателя «Лесовая 7 км». Шаман повернул налево.
* * *
Сидя на скамье, Умалат перебирал четки и, с отрешенным взглядом, одними губами, проговаривал суры. Двери распахнулись, и в дом вошел Мажид. В руках он нес обмотанную тряпкой дымящуюся чашку с мясом. Поставив ее на стол, вопросительно посмотрел на Умалата:
– Как Галкин себя чувствует?
– Плохо, – Умалат встал, потянул носом воздух и пересел за стол. – Где чеснок взял?
– У хозяина.
– Спроси у него, где в округе есть врач, – он убрал четки в карман.
– Уже спрашивал, – Мажид вытер о штаны руки. – Близко нет. Надо в Шатой ехать.
– Это невозможно.
– Другого выхода нет, – начал было Мажид, но Умалат не дал ему договорить:
– Есть.
– Какой? – Мажид перестал жевать.
– Простой! – беря кусок лепешки, зло произнес Умалат. – Будем нести его на носилках.
Некоторое время Мажид молча ел, размышляя над услышанным. Потом по очереди обсосал выпачканные в жире пальцы и покачал головой:
– Разве мы сможем его пронести через перевал?
– У русских был такой полководец, Суворов. Он через горы провел целую армию, протащил лошадей и пушки. Я картину видел.
– Где это было? – Мажид отломил кусок лепешки и закинул в рот.
– Э-э-э! Какая разница, где и когда, – Умалат поднял над столом ладонь с растопыренными пальцами. – Глаза боятся, руки делают.
Однако в голосе не было той уверенности, с которой обычно говорят люди, не сомневающиеся в успехе.
– Ты хочешь сменить маршрут? – не мигая, глядя в глаза, спросил Мажид. – Ведь там, где мы шли месяц назад, даже с рюкзаком трудно. А сейчас преодолеть этот путь будет еще сложнее. Ночи стали длиннее, то и дело идет дождь со снегом…
– Нет, маршрут мы менять не будем, – с набитым ртом пробубнил Умалат. – Это единственный коридор, который почти не охраняется. Просто надо найти людей.
– Но в этом ауле остались только старики! – Мажид выглядел растерянным.
– Я знаю. Сейчас поедим и пойдем в Дай.
– Ты не боишься оставить здесь русских? – Мажид с опаской покосился на вход в соседнюю комнату.
– Пока их родственники у Гази, они никуда не денутся, – уверенно заявил Умалат и закинул очередной кусок мяса в рот.
– Может, еще придет Тагир со своими людьми?
– Не уверен, – Умалат мизинцем вытащил застрявший между зубами кусок мяса. – Он должен был нас встретить, но мы уже здесь второй день, а его нет. Что-то случилось.
– А если он попал в руки неверным?
– Ты думаешь, он может рассказать про нас? – догадавшись, к чему клонит помощник, напрямую спросил Умалат.
– Мало ли, – Мажид вытер о лежащую на столе тряпку руки. – Возможно, в отряде не только он знал задачу.
– Я так не считаю.
– До Дай больше двадцати километров, – принялся рассуждать Мажид. – При самом хорошем раскладе мы вернемся через три дня.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Старик сказал, что по средам и субботам сюда приезжает муж его дочери, – Мажид взял чайник и наполнил стоящие на столе чашки.
– И что? – Умалат смахнул со стола крошки и поставил локти.
– Он привозит продукты, помогает по хозяйству.
– Ты хочешь попросить его отвезти нас в Дай? – догадался Умалат.
– Думаешь, он откажет? – Мажид уставился на Умалата в ожидании ответа.
– Почему так решил? Конечно, согласится. Но где гарантии, что после всего он не расскажет об этом ментам?
– Зачем ему подставлять родственника? К тому же его тесть не любит новую власть! – воскликнул Мажид.
– Это не говорит о том, что муж дочери не работает на нее, – резко ответил Умалат. – На всем пути мы можем иметь контакт только с проверенными людьми, которые были заранее предупреждены о нас.
Мажид поскреб покрытый густой щетиной подбородок:
– Но ведь среди людей, которых мы найдем, тоже могут оказаться предатели!
– Поэтому после всего они должны умереть.
– Я не понимаю тебя! – удивленно протянул Мажид. – Даже если у тебя получится и ты найдешь десять человек, протащить Галкина через горы нельзя! Мы с трудом прошли без носилок. Вспомни! – он со злостью двинул основанием кулака по столу, но тут же спохватился и потупился, приготовившись выслушать упреки. Мажид знал, Умалат не любит, когда ему перечат.
– Почему ты такой упрямый? – Умалат нахмурился. – Ты знаешь, как работает милиция? Нет? – он склонил голову набок, пытаясь заглянуть помощнику в глаза. – Они всю информацию получают от «стукачей». Думаешь, участковый не знает о том, что Муса каждую неделю ездит проведать в горный аул своего родственника? Конечно, знает. Поверь, он давно вынудил этого человека после каждой поездки рассказывать о том, как обстоят здесь дела.
– Мы гости в этом доме, а он принадлежит его родственнику, – Мажид с недоверием посмотрел на Умалата. – Разве так можно?
– Сейчас все можно. Тем более неизвестно, с кем приедет Муса. Часто с ним приезжают родственники соседей.
