– Я плохо понимаю экономику, – честно признался Ахмед. – Для этого у меня есть специально обученные люди. Они тоже так говорят.
– Надо приготовиться к этому периоду. – Дэви потер висок, собираясь с мыслями.
Чеченец явно не горел особым желанием возвращаться к старому ремеслу. Его можно было понять. Бизнес разросся, он имел огромную прибыль. Но в то же время начальный капитал, по сути, пришел ему из рук Дэви и его коллег. Когда-то, получая очередной миллион на войну в Чечне и проведение терактов в российских городах, он клялся в борьбе с неверными до победного конца. Ахмед помнил это.
– Поверь, надо торопиться. Это шанс, который нужно использовать, – стал дожимать его Дэви.
– Хорошо, – наконец согласился Ахмед. – Что нужно делать?
– То же, что у тебя всегда хорошо получалось, – улыбнулся Дэви. – Создать группу, которая займется всей этой работой, и определиться с задачами.
– К какому сроку это должно быть готово? – Ахмед выжидающе уставился на Дэви.
– Я думаю, не раньше чем к середине октября, – ответил Дэви.
– Ты хочешь, чтобы мы снова взорвали дома? – продолжал засыпать вопросами Ахмед.
– Начнем с того, что дома взрывал не ты, – напомнил Дэви. – Да и не мне это нужно. Мы стараемся для вашего блага.
– Но если бы это было невыгодно, вы бы не стали вкладывать деньги, – резонно заметил Ахмед.
– Конечно, – согласился Дэви. – Но вы заинтересованы в суверенитете своей республики, а мы в слабой России.
– Слабая Россия и нам нужна. – Ахмед мечтательно закатил глаза.
– Тем более. – Дэви сложил на животе руки. – Сколько тебе понадобится времени?
– Точно не скажу, – покачал головой Ахмед. – Ведь мы только решили этим заняться. Но, думаю, две-три недели хватит.
– Ты не забывай, что людей надо подготовить, – напомнил Дэви. – Где ты этим займешься? Или привезешь из Чечни?
– Это долго. – Ахмед потер пальцем подбородок. – Много времени уйдет, чтобы они привыкли жить в большом городе.
– Согласен, – кивнул Дэви. – Нужны те, кто здесь давно и успел освоиться. К кому привыкли соседи и уже знает милиция. Но они наверняка не умеют изготавливать и устанавливать мины, стрелять.
– Нет у нас такого мужчины, чтобы не держал в руках оружие, – назидательно проговорил Ахмед. – А для того чтобы научить делать диверсии, я давно знаю одно укромное место. Никто туда нос не сунет.
– Я бы хотел быть в курсе того, как будут продвигаться дела, – выдвинул свое требование Дэви.
– Зачем тебе это нужно? – удивился Ахмед.
– У меня есть начальники, перед которыми я должен отчитываться за каждый цент, – пояснил Дэви.
– Понимаю, – согласился с ним Ахмед. – С этим вопросов не будет.
В дверном проеме появился в сопровождении охранника рослый молодой мужчина. У него были густые брови, пронзительный взгляд, черные волосы. Нижнюю часть лица покрывала модная щетина. Он был в сиреневой рубашке, поверх которой накинут пиджак, и джинсах. На ногах коричневые туфли.
Дэви увидел гостя первым. Ахмед проследил за его взглядом.
– Проходи, Джамал.
Мужчина прошел и остановился у стола.
– Муртаз! – окликнул Ахмед охранника. – Принеси еще один стул.
– Знакомьтесь, – когда Джамал сел, а охранник, уходя, прикрыл за собой дверь, Ахмед показал рукой на Дэви: – Его зовут Дмитрий Сергеевич. Это наш друг. Он давно помогает нам в борьбе с русскими оккупантами.
Мужчина кивнул.
– Джамал будет заниматься нашим вопросом. – Ахмед откинулся на спинку кресла. – Он хороший моджахед. Сделал много диверсий. Не перечесть людей, которых он отправил на тот свет.
Дэви догадался, что Ахмед просто набивал себе цену. Как оказалось, у него уже был готов руководитель террористической группы.
– Расскажи о себе, – попросил Дэви Джамала.
– Мне сорок лет. Родился в Хал-Килое. – Чеченец пожал плечами, бросил взгляд на Ахмеда и снова уставился на Дэви. – Закончил школу, потом ушел в армию. Служил в Чите. Был заместителем командира взвода. Когда вернулся домой, пошел учиться. Два года в Ростовском политехе. Бросил. – Он снова стрельнул взглядом на Ахмеда. – Потом война началась. Воевать пришлось. – Он снова пожал плечами. – У Хаттаба был в отряде. В девяносто девятом приехал в Москву.
– А здесь, чем занимался? – осторожно спросил Дэви.
– Помогал землякам бизнес делать, – уклончиво ответил Джамал.
Дэви догадался, что кроется за этими словами. Наверняка этот с виду симпатичный мужчина навел ужас не на одного конкурента Ахмеда. Он знал, как в Москве достается благополучие и сколько надо приложить усилий, чтобы потом удержать его.
– Хорошо. – Дэви поднялся. – Завтра на ваш счет поступит часть денег. Держите меня в курсе.
Ахмед лично проводил Дэви до выезда из гаража, рядом с которым, на время встречи, оставили машину. При появлении хозяина сидевший за рулем Голиков проворно выскочил наружу, обежал «Тойоту» и услужливо открыл дверцу.
– Ну что, – Ахмед посмотрел на водителя, потом на Дэви и протянул руку, – до свидания. Приятно было снова встретиться с хорошим человеком.
– Мне тоже, – отвечая на рукопожатие, улыбнулся Дэви. – Держите меня в курсе.
– Как прошла встреча? – едва оказались за воротами, спросил Голиков.
– Ахмед сильно изменился, – глядя на дорогу, констатировал Дэви.
– В какую сторону? – поинтересовался Голиков.
– В смысле? – не понял Дэви.
– Лучше стал или наоборот? – пояснил водитель.
– Он демонстрирует свою самостоятельность, – прикинув в голове, стоит или нет посвящать Голикова в свои дела, заговорил Дэви. – Дал понять, что крепко стоит на ногах и не особо нуждается в работе.
– Я по вашей просьбе проверил как мог состояние его дел. – Голиков бросил на Дэви быстрый взгляд. – Не особо благополучно у него с бизнесом.
– Почему? – удивился Дэви.
– Игорный сектор скоро станет головной болью, – стал перечислять Голиков. – Определили сроки переноса всех подобных заведений за пределы города. Гостиницы тоже стали приносить меньше прибыли. У него был упор на высокий уровень обслуживания, а теперь не все могут позволить себе роскошь. Особенно иностранцы. В отличие от русских они сразу изменили свое отношение к жизни.
– Что еще? – спросил Дэви.
– Ахмед сократил штат в трех своих заведениях. Это уже о чем-то говорит.
– Хитрый, – покачал головой Дэви. – Он давно все знает.
Голиков остановил машину у самого подъезда. Распрощавшись с ним, Дэви вышел. Домой идти не хотелось. Последнее время одиночество стало в тягость. Он все чаще испытывал странное беспокойство и дискомфорт. Просыпаясь по ночам, долго не мог заснуть. Появившуюся депрессию Дэви связывал с нервным напряжением и осенью. К тому же сказалась поездка в Грузию.
