— Ты говорил, что это был раскол, — сказала
Джен. — Значит, ушла не одна Уик?
— Да, несколько человек. Но большинство в конечном
счете вернулись. Мы и с фирмой-то контачили всего одно лето. Правда, Мвади не
вернулась. Она как бы… пропала.
— А кого-нибудь из этих парней знаешь? Джен вынула и
показала ему остальные снимки.
— Нет, никто из них не был раскольником. Но вот его я
знаю… — Он указал на «ковбоя». — Это Футура. Футура Гарамонд.
— Он здесь бывает?
— Никогда. Но я знаю его по работе в «Городских
коньках». Он дизайнер.
— Дизайнер роликов? Хайро покачал головой.
— Нет, приятель. Его специальность — журналы.
Глава 24
Мы направились обратно ко мне домой, чтобы заняться
расследованием. Я кожей чувствовал, как мы быстро приближаемся к «антиклиенту»,
преодолевая «степени разделения» свободными бросками, как Бекки Хэммон.
Мы ждали шестичасового поезда на почти пустой платформе
вместе с немногочисленными пассажирами, ездившими в воскресенье на Средний
Манхэттен за покупками. Эти, правда, в большинстве своем были обвешаны пакетами
так, что выглядели малость сдвинутыми. Должен сказать насчет чокнутых в
Нью-Йорке: чем больше у вас в руках всякой ерунды, тем ближе вы к этому
диагнозу. Всякий раз, когда у меня появляется что-то сверх рюкзака, я чувствую,
что получаю право на удостоверение психа.
— Значит, этот тип занимается журналами, — сказала
Джен, — Как думаешь, есть здесь связь с «Хой Аристой»?
— Может быть. У меня есть дома подарочный экземпляр. Мы
можем проверить. Но я не могу представить, что весь этот журнал — подделка.
— Да, это становится паранойей, — сказала
Джен. — Хотя именно этого они и добиваются.
— Чего?
— Чтобы все начали всех расспрашивать. Настоящая ли эта
вечеринка? Этот продукт? Эта социальная группа? То есть существует ли крутизна
на самом деле?
Я кивнул. — Это один из любимых вопросов моей мамы.
— А разве не всех мам?
Подошел поезд, и мы сели, оказавшись в «однорекламном»
вагоне. В том смысле, что он весь был обклеен рекламой одной марки наручных часов.
Джен поежилась.
— Что-то не так?
— Никогда не забуду первое утро, когда я села на этот
поезд, — сказала она. — Я посмотрела на свои часы, а потом на все
часы на этих плакатах. На всех было одно и то же время.
Я огляделся по сторонам. Часы на рекламе показывали десять
минут одиннадцатого.
— Да. Рекламные фотографы любят ставить стрелки таким
образом, чтобы циферблаты выглядели как улыбающиеся лица.
— Я знаю, но в то утро мне казалось, будто время
застыло.
Я рассмеялся.
— Полагаю, даже часы на рекламных плакатах дважды в
день показывают точное время.
— Я после того так и не оправилась.
Я посмотрел ей в лицо, на которое, как хищные птицы на
маленькую зверушку, таращились со стен улыбающиеся часы.
— Нас всех очень легко переиначить, Джен.
— Спасибо. Ты просто обними меня, вот и все.
Я собирался было сказать, что мы можем перейти в другой
вагон, но ее предложение понравилось мне больше.
* * *
В квартире моих родителей было пусто: отец на весь день
отбыл на конференцию по хантавирусам, а мама на занятия по карате.
Возблагодарив судьбу за отсутствие у меня старшей сестры, я провел Джен в свою
комнату. Ее глаза зажглись при виде полок с трофеями моей охоты за крутизной:
винтажными, производства клиента, замшевыми кедами, МР3-плеерами размером с
соломинку для коктейля — множеством всякой всячины, оригинальной и
по-настоящему крутой, найденной и подобранной где только можно и нельзя.
Правда, тут до меня дошло, что я совершил ужасную ошибку.
Забыл спрятать свою бутылочную команду.
— А это что такое? — спросила Джен.
* * *
Признаюсь: как-то раз и мне довелось выступить в роли
инноватора, но только единожды.
Вы, наверное, не знаете о «бутылочных футболках». Их делают
из пластика, они сродни тем футлярам, которые сохраняют холодными баночки с
пивом. «Бутылочные футболки» надевают на горлышки бутылок с водой: на каждой
напечатано имя спортсмена, его номер, логотип — короче говоря, миниатюрная
имитация спортивной формы. Из таких футболок можно собрать полный состав
команды или несколько команд. Их раздают на баскетбольных играх, вручают первым
пяти тысячам владельцев билетов, а спонсирует это дело какой-нибудь зоопарк
Бронкса, кондитерская или еще что-нибудь в этом роде.
Моя инновация заключалась в следующем: вместо того чтобы
надевать «футболку» на бутылку с водой, я нацепил ее на руку. Мизинец и большой
палец просунул в отверстия для рукавов, а три средних пальца в горловину.
Получилось что-то вроде перчаточной куклы в форме баскетболиста. Я сделал это
пару лет назад на матче, и это поветрие распространилось по
Мэдисон-сквер-гарден быстрее, чем болезнь легионера по круизному лайнеру. Уже
на следующий день подражатели появились на улицах, и среди ребят лет этак до
тринадцати это считалось круто, в струю, около трех недель. Правда, с тех пор я
нигде больше ничего подобного не видел.
Не бог весть какое достижение, конечно, зато мое
собственное.
* * *
Джен застыла, рассматривая ряды пустых бутылок, обряженных в
форменные футболки, стоящих со смехотворной гордостью собачек в свитерах, организованных
в команды и с учетом позиции игрока, не хватило только крохотных баскетбольных
мячей, чтобы создать собственную крохотную лигу.
— Гм… это бутылочные футболки. Что-то вроде… коллекции.
— Откуда они взялись? Какая-то сумасшедшая
маркетинговая компания?
— Вообще-то большую их часть я купил, но поверь мне,
собрать все это было не так-то просто. Они продаются в фирменных магазинах для
болельщиков, но чтобы получить футболку конкретного игрока, нужно найти
кого-то, кто присутствовал на той самой игре. Короче, морока еще та. — Я
издал сдавленный смешок.
— А ты вообще когда-нибудь играл в мяч, Хантер?
— Ну, с тех пор как меня выставили из детской команды —
нет. Переезд из Миннесоты вскрыл некоторые пробелы в моей игре. Типа
неспособности забросить мяч в кольцо или играть в защите. Единственное, что
осталось от моих мечтаний о баскетбольной корзине, — эти «бутылочные
футболки».
Я рассмеялся и снова с оттенком самоосуждения, как будто
осуждения со стороны было мало.
— Ой, — сказала Джен, недоверчиво направив более
пристальный взгляд на бутылку, одетую как Лэтрелл Спрувелл («Нике» против
«Лейкерс», сезон 2001–2002, спонсор — фирма, выпускающая заменитель сахара в
розовой упаковке, цена на аукционе примерно 36 долларов, может, чуть больше.)
