Виктор был электриком на подстанции, находящейся в двух шагах от дома.
Не стоило особого труда разыскать его.
Невысокий худощавый парень так же, как и мать, сильно перепугался визита следователя в сопровождении Антона.
– Что, цветным металлом балуешься? – усмехнулся Навродский, заметив появившийся в глазах у того страх. Впрочем, он и без этого знал от участкового, что электрик Лунин несколько дней назад был уличен в краже медного провода из мастерской.
– Нет… То есть то, что не нужно, – залепетал тот.
– Ладно, хватит оправдываться, – осадил его Навродский. – Не за этим пришли. Сейчас мы тебе покажем «кино», а потом ты ответишь на ряд вопросов…
– Да это же под «Вавилоном»! – сразу воскликнул Виктор, как только пошла запись. – Я там года три назад грузчиком работал. Считай, еще пацаном, – словно оправдывая шалость трехгодичной давности, добавил он.
Филиппов с облегчением вздохнул. Отпадала необходимость идти по второму адресу, теряя при этом драгоценное время.
– Ну, братан, спасибо! – он хлопнул по плечу Виктора, одновременно давая понять, что на этом его миссия окончена и нужно идти.
– А кто эта девушка? – уже направляясь к дверям, поинтересовался он.
– Красная Шапочка, – ответил Филиппов и закрыл за Луниным дверь.
Не обращая внимания на Геннадия, продолжающего просматривать запись, при этом о чем-то сосредоточенно размышляя, Антон набрал номер Ежа. Тот оказался дома и без лишних объяснений все понял.
– Сейчас подниму ребят, и встречаемся… – он на секунду задумался.
Антон опередил его в выборе места встречи:
– Там рядом есть ателье по пошиву одежды…
– Понял, – перебил его Еж. – А с торца здания аптека.
– Короче, тридцатиминутная готовность? – прикидывая в уме, сколько времени потребуется ребятам, чтобы добраться до этого места, уточнил Филиппов и, получив утвердительный ответ, положил трубку. Развернувшись, он почти налетел на Навродского. Геннадий испытующе смотрел на него:
– Что, решили самодеятельность развести?
– Не самодеятельность, а выполнить свой долг.
– Свой долг ты выполнял на войне, – Навродский подошел вплотную к Антону, – а в мирное время свой долг должны выполнять соответствующие органы. Сейчас я свяжусь с отделом. Организуем спецназ, это его работа.
– Да пойми ты, наконец! – взорвался Антон. – Есть вещи поважнее законов, которые в этой стране созданы для профуры. Пока твой спецназ разберется, пройдет еще полдня. Освободить Регину полбеды… Вот ты по поводу войны заговорил… Я не все тебе сказал, – он на секунду замолчал, шумно переведя дыхание. – Знай, она здесь идет. В городе находятся люди, которых мы безуспешно искали и пытались уничтожить в Чечне, но не смогли. Попробуй меня убедить, что те, кому положено заниматься их розыском, не знают об этом!
Сам того не подозревая, Филиппов напомнил Навродскому о Сиганове.
– Кто они?
– Долго объяснять, но в компьютерах валюта, которая идет на финансирование боевых действий на Кавказе. Ты же знаешь, чем все закончится, если дашь делу официальный ход. Сначала будут сутки разбираться, ведь о Регине в деле не было никакой информации. Потом ФСБ и вы начнете тянуть одеяло каждый на себя. Потом кто-то из продажных ментов или фээсбэшников сообщит своим хозяевам – и в итоге все будет провалено.
Навродский опустился в кресло.
– Если что случится, – заговорил он глухим голосом, – постараюсь сделать так, чтобы ваше дело попало ко мне в производство. Ну а вообще, – он постучал по деревянному подлокотнику, – тьфу, тьфу. Не дай бог!
– Спасибо, Гена. – Филиппов облегченно вздохнул.
Уже направляясь к выходу, Навродский неожиданно остановился:
– Значит, на Партизанской – ваших рук дело?
– Значит, наших, – не кривя душой, ответил Филиппов.
* * *
– Все готово? – Мадат Шадиевич открыл баночку с валидолом и закинул таблетку под язык. В последнее время стало шалить сердце.
Они прогуливались с Рашидом по асфальтированным дорожкам вдоль дома.
– Нужно собрать гостей. – Рашид, нагнувшись, сорвал стебель какой-то травы и начал медленно отрывать от него по кусочку. – Спартак должен много пить на их глазах, после чего они с Владом сядут в машину…
– Не очень подходящий вариант. – Мадат Шадиевич остановился. – Влад тоже должен быть пьян, а с ним мой сын не сидит за одним столом, когда приезжают гости. Да и повода нет… – Он вздохнул: – Не хочу я, чтобы были замешаны мои друзья. Не пригласишь же людей со стороны.
– Значит, остается сауна и девочки, которые у него работают. Тут они с Владом забывали о своем положении, – улыбнулся Рашид. – А можно организовать банкет на Волге с участием сотрудников его фирмы.
– В таком случае подсадите в машину какую-нибудь шлюшку для убедительности, а в сауне или в кафе пусть они устроят конфликт, в котором будет замешана администрация. Если кто-то захочет перепроверить, то обязательно начнут с хозяев заведения, где все возникло.
Уже через час все магазины небольшой торговой империи Спартака начали закрываться. Недоумевающим продавцам было объявлено, что в связи с успешным продвижением дел хозяин в виде неожиданного сюрприза организовывает банкет в павильоне на набережной. Субботу и воскресенье сделали выходными.
Было уже далеко за полночь. Тихо играла музыка. В свете фонарей, окруживших небольшую площадку с установленными на ней столиками, метались ночные бабочки. Деревья растворились в темноте, выдавая себя лишь легким шелестом листьев. Изредка со стороны реки доносились судовые гудки и тянуло свежестью.
Несмотря на атаки комаров, вечер удался. Многие пришли с семьями и детьми, для них Рашид распорядился установить отдельный столик с мороженым и прочими сладостями.
Народ вел себя еще сдержанно, но шум, изредка прерываемый тостами за того или иного сотрудника фирмы, заметно усилился.
Спартак сидел в обществе Влада, Рашида и своего бухгалтера, Светловой Надежды. Неподалеку, зорко наблюдая за всем происходящим и лишь слегка пригубливая вино, находился Ичмет. На набережной в припаркованном к обочине автомобиле томился Тимур. На заднем сиденье, в полной отключке от довольно внушительной дозы героина, валялся Мухаметдин, одетый точно так же, как и сидящий за столиком Спартак. В его карманы уже успели перекочевать паспорт, права и серебряный портсигар двойника.
В машине было душно, и поэтому все окна пришлось открыть.
Тимур со знанием дела приложил два пальца к шее Мухаметдина. Ровное сердцебиение успокоило его. Он закурил и, включив магнитолу, оглядел окрестности. Было относительно безлюдно. Однако его охватила непонятная тревога. Он вышел из машины и, оперевшись о дверцу, огляделся еще раз.
