– Вот сейчас перекусим, а машина пока отдохнет. Спешить некуда, все равно разгрузка уже утром.
Девушка сидела, опустив голову так, что подбородок и нижняя губа исчезли в воротнике, исподлобья глядя перед собой.
Накрыв между ней и собой импровизированный стол, используя вместо скатерти газету, разложив ее прямо на сиденье, он протянул ей кружку с горячим кофе:
– Бери, не стесняйся! Можешь и дальше молчать, я не обижусь, но вот если не поешь, то это уже совсем нехорошо!
Растерянно, все еще с недоверием, она взяла из его рук кружку и сделала несколько мелких глотков.
– Уже прогресс, – улыбнулся Антон.
Затем протянул бутерброд. Осторожно, немного смутившись, она взяла и его.
– Ну вот, вообще прекрасно! Не стесняйся, курицу бери, яйца, на меня не смотри, я за рулем ночью не ем, в сон клонит. – Говоря это, он одновременно обратил внимание, что она как-то пристально следит за его губами, а в конце едва заметно кивнула головой.
Обрадованный появившейся надеждой на общение, он воспрянул духом:
– Зовут-то тебя как? – и, спохватившись, представился: – Меня – Антон.
Смутившись, девушка осторожно поставила сбоку от себя кружку, достала из кармана ручку с небольшим блокнотом и, что-то написав в нем, протянула ему.
Четким, каллиграфическим почерком на нем было выведено: «Регина».
Филиппов опешил, догадавшись, почему она пристально наблюдает в момент разговора за его лицом, до сих пор не проронив ни слова, – глухонемая!
Возникло неловкое молчание.
Дождавшись, когда она поест, и убрав остатки ужина в пакет, стал размышлять, как быть.
«Везти ее в Самару? А вдруг она из окрестных сел! Потом хлопот не оберешься, еще и с родителями объясняться. Может, она убежала из дома? И вообще, на кой черт ее подобрал, шла бы своей дорогой!» Но, взглянув на нее, вдруг застыдился своих мыслей и опустил глаза, испугавшись, что девушка догадается, о чем он подумал.
– Куда ты шла? – Антон испытующе посмотрел ей в глаза и для большей уверенности добавил: – Где твой дом?
В ответ Регина замотала головой, затем, сняв капюшон, вопросительно уставилась на него.
Она оказалась блондинкой. Длинные волосы были заправлены под куртку.
– Не поняла?
Она кивнула.
Невольно он замолчал, загипнотизированный взглядом ее зеленых глаз, смотревших на него из-под длинных ресниц.
Не выдержав бесцеремонного разглядывания, Регина смутилась и протянула ему блокнот.
* * *
Кувырок в машине показался Санычу сном. Все произошло так стремительно и быстро, что он даже не успел испугаться. Ощущение было таким, как будто не машина, а земля, резко накренившись, плавно легла на крышу «Опеля», с которой сразу же свесились, заглядывая в салон через лобовое стекло, одуванчики и молодая трава. Но через мгновение, когда все трое, в невероятных позах, подчиняясь силе всемирного тяготения, упали на крышу, мгновенно ставшую полом, его охватила паника.
Салон резко заполнил запах бензина.
С трассы стали доноситься скрипы тормозов, захлопали двери машин, водители которых бросились на помощь.
Неестественно завернув голову назад, Бельчик странно дергался, испуская ужасные хрипы.
Барабана перебросило через спинки сиденьев, и он копошился вместе с Санычем, мешая тому дотянуться до дверной ручки. Сплетенные в непонятный клубок из рук и ног, в самых невероятных позах, они пытались быстрее выбраться наружу. Причем делали это молча.
Наконец Барабану удалось развернуться ногами к двери и с силой ударить по стеклу. Однако мягкие подошвы кроссовок и неудобное положение свели его старания на нет.
Снаружи копошились люди. Одни пытались открыть двери, другие то ли камнем, то ли еще чем-то выбивали стекла со стороны водителя.
Наконец в салон ворвался поток воздуха, и Бельчика поволокли из машины.
– Во влипли! – выдохнул, оказавшись снаружи, Саныч, даже не удосужившись поблагодарить людей, которые помогли ему покинуть салон «Опеля».
Сначала он направился в сторону лежащего на земле Бельчика, вокруг которого суетился какой-то мужчина с аптечкой, затем, развернувшись, бросился к трассе. Выскочив почти на ее середину, повернул обратно и неожиданно столкнулся с Барабаном.
С перепачканным кетчупом лицом, рассеянно озираясь, тот брел навстречу.
Как ни странно, но растерянный вид попутчика отрезвил Саныча. Он наконец окончательно взял себя в руки.
– Иди сюда, придурок! – сквозь зубы, едва слышно сказал он Барабану, хотя тот и так находился рядом.
Барабану ничего не оставалось делать, как подойти вплотную.
– Вот что, – вполголоса начал Саныч, одновременно, через плечо, наблюдая за человеком, возившимся с Бельчиком. – Линять надо… Сейчас менты понаедут, и мы здесь надолго застрянем.
Услышав про милицию, Барабан еще сильнее побледнел.
– Волына в машине…
– К машине больше не подходи. Мы случайные пассажиры. Сели у «Придорожного», понял?
Барабан утвердительно кивнул, с трудом переваривая сказанное Санычем.
– Не волнуйся, никто проверять ничего не будет, – успокоил его Саныч. – Обычное ДТП. Нужны мы им сто лет. Пушку не найдут. Сообщим шефу, «родственники» машину заберут, тогда и посмотрим… Сейчас я сделаю вид, что мне плохо, а ты меня возьмешься везти в больницу.
– А Бельчик? – Барабан удивленно захлопал глазами.
– Сдается мне, что этот пес за нами уже сверху наблюдает. – Саныч бросил осторожный взгляд в сторону безжизненного тела, лежащего на земле, и стоящих вокруг него людей, уже не предпринимающих попыток оказать помощь.
Кроме пистолета, в бардачке остался второй сотовый телефон, с номера которого Саныч должен был оповестить Решетова о смене машины, а в случае непредвиденных обстоятельств – сообщить и о них.
* * *
С наступлением ночи трасса опустела, поэтому Филиппов гнал на всю катушку, по самой середине. Однако через некоторое время заметил, что Регина засыпает. Опять пришлось остановиться. Отодвинув позади сиденьев штору, отгораживающую от кабины спальник, он кивком указал ей на него.
Сонно улыбнувшись в ответ, она осторожно ступила ногой на сиденье. Непроизвольно Антон задержал взгляд на стройной, обтянутой слегка вытертыми джинсами, ноге. Девушка замерла. Догадавшись, что могло прийти ей в голову, дружелюбно успокоил:
– Не бойся, дуреха, спи, – и для пущей убедительности, включив передачу, опять тронул машину.
До рассвета оставались считаные часы, когда они подъехали к дому. От внезапно прекратившейся вибрации, возникшей после остановки двигателя, Регина проснулась.
