– Ее придется привезти сюда? – догадался Джин.
– Можно по-разному поступить, – задумчиво проговорил Назыф. – Но лучше, конечно, чтобы она оказалась здесь.
– А где гарантия того, что адрес точный? – осторожно спросил Джин.
– Точный, – уверенно заявил Назыф. – Она уволилась из армии и уехала вместе с телом мужа. Там его родители.
– Я согласен, – для вида подумав, кивнул Джин. – Но у меня сейчас есть проблемы…
– Говори, – поторопил Назыф.
– Нет транспорта, на котором я мог бы отправиться туда, – стал перечислять Джин. – Деньги, которые были, уже кончились.
– Об этом можешь не беспокоиться, – заверил Назыф.
Джин стал лихорадочно соображать, как сделать так, чтобы Шаман остался в Чечне. Более того, нужно убедить Назыфа забрать его в отряд. Вариант один, этот человек в федеральном розыске! Однако бандит сам пришел на помощь.
– Ты не обижайся, но один из твоих людей как гарантия останется здесь…
* * *
Вадима больно толкнули в спину. От неожиданности он вскрикнул и полетел вперед. Вывернутые в плечах и связанные за спиной руки ломило от боли. Он попытался выпрямиться, но кто-то схватил надетый на голову пластиковый пакет и рванул вместе с прилипшими к нему волосами.
– Говоришь, Артаган у тебя за него деньги потребовал? – громом среди ясного неба раздался голос Казима.
Вадим ждал, что это случится, однако не думал, что ему настолько станет не по себе. Он открыл глаза и обнаружил, что находится в гараже. Небольшое помещение без окон, со смотровой ямой в полу освещала закрепленная на стене лампа дневного света. Казим стоял у выложенной крупными серыми кирпичами стены и с интересом смотрел на него.
– Так и было, – между тем подтвердил Мовлади. – Они с Сурхо совсем совесть потеряли. Говорю, никакие они не чеченцы. Совсем грузины.
– Не смей так говорить, – предостерег Казим. – Смотри, сколько взрывчатки они нам принесли!
– Все равно, не дело это – требовать со своих деньги, – не унимался Мовлади.
Но Казим уже не слушал его. Он сунул большие пальцы под широкий кожаный ремень, резко провел ими вокруг торса, расправляя складки на камуфлированной куртке.
Вадим втянул голову в плечи и смотрел на носки его ботинок.
– Что, лейтенант, думал, убежишь? – Казим подошел ближе. – Тебе придется смириться. Теперь мы будем тебя хорошо охранять.
Как ни странно, но эти слова вдруг успокоили Вадима. Ведь речи о том, чтобы убить его, не было, хотя после всего случившегося это казалось по меньшей мере странным. Разве не он своими руками убил двух моджахедов, а еще одного подорвал на растяжке? Однако временное облегчение сменилось тоской. Он вдруг подумал, что своей жизнью обязан отцу, которому наверняка сейчас очень нелегко.
Двое суток Вадим провел на цепи у старика. Его не били, что было удивительно, и относительно сносно кормили. Старик сам приносил еду и воду. За все время Вадим лишь раз выходил из сарая, и то для того, чтобы вынести ведро. Старика тогда сопровождал средних лет мужчина с автоматом. Ничто кроме оружия не выдавало его принадлежность к боевикам, и Вадим сделал вывод, что он попросту сосед.
Сегодня рано утром вновь появился Мовлади. Он пришел с Тарамом и Бекой. Не говоря ни слова, Вадима вывели во двор, повалили на землю и некоторое время избивали ногами. Причем все происходило без каких-либо объяснений, молча. Вадим громко вскрикивал. Но это не смущало бандитов. Вадим понял, в этом небольшом селении все поголовно поддерживают боевиков. Надо отдать бандитам должное, они ни разу не ударили его по голове и не тронули лицо. Вадим заподозрил, что его снова собираются использовать в каких-то своих целях. Для себя он твердо решил больше не давать повода подставить его. Вадим чувствовал, что рано или поздно боевики все равно расправятся с ним, и ему было не безразлично, кем его станут считать после смерти. Особенно сильно он переживал из-за того, что Мовлади удалось представить убийство Авдеева делом его рук. От этого не переставая ныло сердце. Наверняка и Лена теперь считает его мразью. Хотя, если любит, не поверит.
Потом ему связали за спиной руки, надели на голову пластиковый мешок и затолкали в багажник старых «Жигулей». Сверху навалили разный хлам. Еще полдня машина стояла. Бандиты словно забыли о нем. Вадим едва не сошел с ума. Неизвестность пугала. Зажатый со всех сторон, он как мог, пытался шевелить по очереди руками и ногами, менял положение, чтобы не отлежать конечности. Наконец тронулись в путь. Дорога была ужасной. Машину бросало из стороны в сторону и постоянно трясло. Он не мог даже приблизительно определить, сколько времени его везли. Казалось, вечность. И вот он перед Казимом.
– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил бандит.
Вадиму даже показалось, что он ослышался.
– В каком году родился? – уточнил Мовлади.
– В восемьдесят пятом.
– Совсем не жил, – подвел итог Казим.
– Но натерпелся с лихвой, – не удержался и вставил Вадим.
– Веселый, однако. – Казим улыбнулся. – Сам такую работу выбирал.
– Я не жалею, – не без гордости ответил Вадим.
– А умирать-то неохота, – то ли спросил, то ли констатировал Казим.
На всякий случай Вадим покачал головой.
– Конечно, нет.
– Выбирай, или будешь делать, что скажу, или этот день для тебя последний в этом мире.
– Убивать своих не буду.
– Пока не надо, – буркнул Казим. – Для начала ты должен показать нам места захоронения чеченцев, которые были не согласны с новой властью и погибли от рук федералов.
– Откуда я знаю, где таких хоронят? – удивился Вадим.
– Значит, не отрицаешь, что их расстреливают? – встрепенулся Казим.
– Кто сказал? – Вадим скрипнул зубами. – Мы оба знаем, что это не так.
– Правильно говоришь, – неожиданно согласился Казим. – Но немцу или поляку все равно, знаем мы или нет. Им нужны факты. И они их получат. С твоей помощью.
«Сволочи», – выругался про себя Вадим, а вслух протянул: – Вот оно значит как.
Выходило, умереть героем не получится. Перережут глотку и выбросят у дороги. С другой стороны, для своих он уже преступник. Чтобы доказать, что это не так, надо выжить. А чтобы выжить, надо выполнять условия Казима и снова предать своих. Замкнутый круг.
– Почему молчишь? – Казим переглянулся с Мовлади. Тот вынул нож.
– Хорошо, – выдавил из себя Вадим.
– Вот и договорились! – обрадовался Казим. – Принесите воду и одежду.
Вадиму развязали руки. В приоткрытые ворота гаража с ведром в руке вошел Тарам.
– Снимай эти лохмотья, – брезгливо скривившись, приказал Мовлади.
Вадим подчинился. Ему позволили привести себя в порядок и побриться. Спустя полчаса Вадим уже сидел на заднем сиденье «Нивы». На нем была обыкновенная, стального цвета рубашка, джинсы и удобные кожаные туфли. На носу модные солнцезащитные очки. Все, как ни странно, подходило по размеру. Было понятно, что над тем, как его одеть, думали серьезно. Вадим догадался, боевики намерены снять очередной ролик, в котором во что бы то ни стало будут пытаться навязать обывателю мысль, что он, сын высокопоставленного военного чиновника, в корне не согласен с политикой России на Кавказе и желает решительно порвать со своим военным прошлым. Поводом этому послужила любовная драма. По чьей-то указке боевики слепили из него образ прогрессивного молодого человека, которому не чужды американские ценности. Сценарий был хорошо продуман.
