— Насчет «вокруг да около» ты верно подметил, — заметил судостроитель. — Я весь внимание.
— Кому предназначен крейсер, что стоит на стапелях?
Билл вздрогнул.
— Не думаю, что тебе это следует знать. Как бы там ни было, от меня ответа ты не дождешься. Даже если бы мы стояли по ОДНУ сторону баррикады, это ничего бы не значило. Кто я такой, чтобы раскидываться секретами клиентов направо и налево?! — Громила выпучил глаза, став похожим на взбешенного быка. — Не имеют значения ни твоя лицензия, ни положение, в котором я нахожусь. Ты не можешь заявиться в банк потребовать ведомость о чьих-нибудь счетах. Банки пекутся о клиентах, как и я.
Троуп отставил стакан. Показной гнев не произвел на него впечатления. Он и прежде знал, что будет |непросто и беседа пройдет в сложной, напряженной обстановке.
Верно. Тем не менее, моя лицензия имеет кое-какое значение, — сказал Блэйз. — Я могу получить сведения, представляющие коммерческую тайну, ежели подпишу ряд документов, гарантируя, что не стану подвергать означенные данные огласке. Однако это действительно не имеет отношения к нашему делу. Верфи — не банк, и клиенты на тебя не обидятся. Учитывая злополучное положение, о котором сказано немало, ты правомочен нарушить свой обет молчания. Навряд ли заказчик получит корабль.
— Пусть так. Что с того?.. — Билл упрямо поджал губы. Очевидно, он не мог принять на веру прописную истину. — Погоди-ка. Ты узнал о крейсере какие-то минуты назад. О нем ВООБЩЕ никто не знает, кроме моих ребят. С какой стати ты им заинтересовался?
— С такой, — пояснил Громобой, — что в Спиральном Рукаве не так много... СУДОВЛАДЕЛЬЦЕВ, что могли бы приобрести звездолет такого класса. Федерация, само собой, не в счет. При этом бизнес оных персон не совсем легален. Либо безоговорочно преступен. Вооружение крейсера подтверждает это лучше всяких слов. Так вот, к чему я клоню...
— Вот-вот, — поддакнул кораблестроитель. — Давно пора.
— Мне совершенно без разницы, КОМУ предназначался крейсер (очевидно, конечным получателем все-таки будет Федерация), если это не одна-единственная персона. Ради неё, вернее, ради информации о ней, я и потревожил твое спокойствие. Один человек.
— Кто именно?.. — спросил, поморщившись, обезьяноподобный гигант. Вероятно, издёвка насчет «спокойствия» его порядком уела. — Если им заинтересовался такой знаменитый охотник, это, должно быть, выдающаяся личность. Впрочем, мои клиенты подходят этому описанию.
— Согласен, это в высшей степени выдающаяся личность. Что же до описания, то их, по меньшей мере, сразу два. — От Троупа не укрылось, как собеседник поежился, будто по библиотеке пронесся сквозняк. — Не иносказательно, отнюдь. Его зовут Многоликим.
Тут Билли задрожал, на лбу проступила испарина. Блэйз поспешил задать стратегический вопрос, руководствуясь старой поговоркой насчет ковки металла.
— Знаешь его?.. — Взгляд стрелка вцепился в щетинистую физиономию, считывая и регистрируя любые колебания наподобие детектора лжи. И с меньшей погрешностью.
— Первый раз слышу, — механически-бездумно ответил судостроитель, уподобившись андроиду.
— Не думаю.
— Мы незнакомы. — Здоровяк отстраненно таращился в сторону. Перед ним, из-за грани Бытия, выпростались неведомые горизонты. В голове, должно быть, прокручивались программные параметры: «Только попробуй рассказать. Единственное слово, и...»
— Похоже, — вздохнул Громобой, — разговор зашел в смысловой тупик. Беседа заключается в том, что две персоны ведут обмен фактами. Либо, на худой конец, аргументами.
— Да? И что же дальше? — оживился Билл, точно щелкнул тумблер. — Станешь грозить, что взорвешь свой звездолет? «Versus», кажется, он именуется?.. Допустим, на этой посудине действительно стоит мощный реактор. Но на чем ты улетишь обратно?.. У тебя наверняка множество дел. Будешь коротать с нами блокаду?
Хозяин верфей покачал головой.
На самом деле Троуп и не думал ни о чем подобном. На борту судна находится Кэт. С момента подъема на лифте от нее не слышно ни слова, следовательно, связь безнадежно нарушена.
— Да, насчет реактора, — будто между прочим заметил охотник. — Мне необходимо сообщить, что я в порядке. В противном случае процесс будет запущен. Если моя посудина разлетится на части, это произойдет по моей воле, не по забывчивости.
Кораблестроитель пристально на него поглядел.
— Надеюсь, ты не собираешься делать глупости?.. Шантаж имеет одно слабое место. Едва лишь угроза приводится в исполнение, требования теряют какое-либо значение. Так сказать, логическое обоснование. Не остается ничего иного, кроме как довольствоваться жертвой.
— Не тревожься. Я действительно хочу сообщить, что со мной все в порядке, — сказал Блэйз. — Ни больше, ни меньше. Прежде всего, это в твоих интересах. Я верю, что мы придем к соглашению, и не стану предпринимать столь спешные меры, как самоликвидацию своего корабля. Оставим это на закуску. А сейчас, будь добр, включи передатчик, Собеседник помедлил, затем кивнул. — Беспроводную связь мы с недавних пор не эксплуатируем, поэтому я включу громкоговоритель. В том доке, где ты кинул якорь. — Билл выдвинул из-под столешницы панель, испещренную рычажками. Чем-то клацнул, и квадратный фут «окна» превратился в цветное изображение «Versus»'а. — А вот и свидетельство, что судно также в порядке. Говори. Громобой улыбнулся, оставив без комментариев последнее заявление. В просвещенный век электронно-космической экспансии не составляло труда подделать любого рода «порядок» или иллюзию оного. Тем не менее, звездолет наверняка был нетронут.
— Гм... Со мной все в порядке. Не нужно принимать крайние меры. Повторяю, я в по...
— Дорогой, это ты? Как переговоры?.. — Голос, очевидно, происходил из замаскированных динамиков.
Брови громилы — густая кустистая поросль — изумленно взлетели.
— Более-менее. Ладно, до связи. Судостроитель вновь клацнул тумблером. «Окно» возобновило трансляцию осеннего сада.
— Ты, никак, семьей обзавелся?
— Нет, ничего особенного. — Троуп сообразил, что без пояснений угроза реактором утратит какой-либо смысл, и добавил: — Просто ИскИн. Знаешь, одна из этих новых моделей.
— Понимаю. Может, самому стоит обзавестись подобной семьей? — Билл хитро подмигнул.
Стрелок поморщился.
— Дело твое. Речь не о том.
— Не знаю я никакого Януса, — сказал здоровяк и, осекшись, заткнулся.
Поздно.
— Я не говорил, что его зовут Янус. Ввиду этого твое утверждение заведомо ложно.
Владелец верфей поджал губы.
— Я ничего не скажу. Можешь катиться восвояси. Твой визит — обоюдная трата времени.
— Вот как?! Поглядим. — Охотник выдержал многозначительную паузу. — Более я не буду угрожать реактором. Во-первых, сама мысль об этом мне отвратительна. Во-вторых, вряд ли такое запугивание заставит тебя говорить. Сомнительная перспектива разгерметизации — самое малое, что способен сделать Янус, если ты развяжешь язык. В-третьих, как было верно подмечено, исполнение угрозы аннулирует все козыри.
