— Погодите! — Судя по голосу, собеседник был близок к отчаянию. — Никто не думал создавать препятствий! Это тем более очевидно, что вы прилетели как частное лицо, не предъявив лицензии... Кроме того, никто не говорил ни о каком аресте. Мы просто отсрочили старт, что не имеет отношения к мерам пресечения. Причины могут быть всевозможного характера, от непогоды до технических неполадок на радарной станции...
— Тогда хватит валять дурака. — Троуп ухмыльнулся. — Давайте «добро»!
— Повторяю, инцидент решается в этот самый момент... А, наконец. — Паренек перевел дыхание. — Поздравляю, с вас сняты все обвинения. Похоже, второму потерпевшему — тому, что лишился энной суммы наличности, — пришлось задействовать львиную долю своих связей, чтобы замять это дело. Ему остро требуется, чтобы вы как можно скорее покинули нашу планету... Поэтому — счастливого пути!.. Борт «Versus» даю добро!
— Большое спасибо. Счастливо оставаться! Блэйз отключил передатчик.
— Ну вот. Стартуем!
— Так точно, грозный похититель пуговиц!.. — ИскИн хихикнула. — А знаешь, тебя могут запомнить именно благодаря этому инциденту! Так уже неоднократно случалось с другими охотниками, давным-давно почившими героями Глубокого Космоса. Рагнар, взорвавший заправочную станцию, или Фред Топор, ухитрившийся потерять целый караван дальнобойщиков... Они совершили много подвигов, но помнят их благодаря не службе Закону, отнюдь, а каким-то нелепым происшествиям. Возможно, когда-нибудь мамаши будут пугать непослушных чад: «Ложись спать, Джонни, а не то придет Блэйз Громобой и заберет все твои пуговицы...» Похититель пуговиц, умора!
Троуп исподлобья глядел на хохочущую девицу. Попугай раскачивался из стороны в сторону.
— Допрыгалась. Теперь ты этой истории не услышишь, следовательно, никому не разболтаешь.
— Милый, я просто пошутила!.. — Кэтрин заискивающе улыбнулась. — Ты ведь не заставишь свою малышку томиться в узах неизвестности?.. Ну а если заставишь, мне придется делать собственные выводы. Если исходить из того, что я слышала, ты нашел Рамиреса. Он был не один, поэтому, чтобы не убивать обоих, весьма гуманно, кстати, что на тебя не похоже, пришлось инсценировать ограбление. Пуговицы золотые, да?
— Нет. — Стрелок отвернулся. Порой он забывал, что за чарующей внешностью скрывался хищный интеллект с колоссальной производительностью. — Все было совершенно не так.
— Ну-ну. — Пальчик с безупречным маникюром качнулся из стороны в сторону. — Лгать нехорошо. Забываешь, что я имею в своем распоряжении все существующие детекторы лжи.
Блэйз и впрямь об этом забыл, хотя сам добивался официального разрешения на упомянутый софт.
— Вот и прекрасно. Позже мы ими воспользуемся. — Взгляд его привычно упал на грудь собеседницы. Сквозь иллюзорные красоты Громобой увидел собственные колени. Как всегда, ему захотелось что-то немедленно исправить. — Будь добра, переоденься.
ИскИн сгримасничала, но проигнорировать просьбу не посмела. Пиратские атрибуты растаяли в воздухе. Камзол, перевязь, шпага. Какаду — последним, прокаркав: «Пиастры, пиастры!..» Красотка осталась в каком-то непристойном одеянии, которое, казалось, больше открывало, нежели скрывало. Стало еще хуже. Сглотнув, Троуп отвернулся.
— Милый, стартуем!.. — Кэт закинула ногу на ногу, рассеянно взглянув на приборы. Довольно странная картина: полуодетая персона, ведущая себя так, словно находилась не в рубке звездолета, а на каком-нибудь роскошном курорте... странная, если бы оная персона была самым обычным человеком. Блэйз отвез бы её на любой галактический курорт. И не нужно ни процессоров, ни производительности, ни операций...
Вздрогнув, охотник одернул себя. Что за дурацкие фантазии?! Разозлившись, он хотел сказать что-то вроде «Давно пора...», однако неодолимая сила ударила в грудь — навалилась чугунной плитой, — размазала по креслу, и комментарии утратили смысл.
« Поехали!..»
Страховочные ремни коварно ударили под ребра.
Корабль оторвался от поля, точь-в-точь неповоротливый шмель, и торопливо втянул шасси. Огненные струи лизнули напоследок бетон. Вокруг судна возникла пыльная стена раскаленного воздуха. Сопла изменили наклон, после чего реактивная тяга увлекла тонны металла вертикально вверх, схватила и швырнула под облака, ни дать ни взять, стограммовую щепку «Versus» прыгнул в атмосферу с низкого старта, сэкономив энное количество горючего. Громобой, впрочем, тому ничуть не радовался.
Ему пришлось выдержать перегрузку 5g, создававшую не самые приятные ощущения. Казалось, желудок сжался до размеров кулака и предпринимал упорные попытки проползти в гортань. Внутри появилась тошнотворная вибрация. Ни единого слова выговорить не удавалось, лишь невнятное бульканье. В глазах потемнело.
Троуп не вполне сознавал, что именно он желал произнести. Очевидно, какие-то ругательства. Старт с поверхности планеты, карабканье по гравитационному колодцу — несравнимо более болезненная процедура, нежели оставление орбитального дока. Поэтому Блэйз не любил чьи-либо атмосферы. Он и прежде делал ИскИну замечания касательно ее разудалых виражей и «низкого старта», но без заметного эффекта.
Голограмма восседала в прежней позе — нога за ногу, спина гордо выпрямлена — и смотрела на страдающего пассажира, старательно изображая на личике подобие сочувствия.
Трясло. Воздушные ямы ныряли под острый нос звездолета. Создавалось впечатление, что они, повинуясь чьей-то злокозненной воле, собрались с площади тысяч квадратных миль и выстроились в идеальную прямую. Разумеется, в аккурат по курсу.
Перегрев обшивки достиг предела. Ночное небо Тартароса неохотно выпускало добычу и бросило на поимку недюжинные силы. «Не хватало, — думал Громобой, — угодить в какой-нибудь циклон...» Перегрузка достигла 6 g, если верить приборам, хотя Троупу казалось, что не меньше десяти. Разум, озабоченный состоянием вверенною ему тела, плохо понимал, что такого быть не могло. Предел стрелка находился в районе 7 g (что очень прилично, большинство людей не выдерживало и четырех).
За этой чертой он терял сознание, а пробуждался только после электрического разряда.
Наконец пытка подошла к концу. Желудок прыгнул в отведенную ему полость и обрел стандартные размеры. К Блэйзу вернулась ясность мыслей, а внутренности окунулись в океан спокойного блаженства. Тряска сменилась подозрительным штилем. Все эти перемены свидетельствовали в пользу того фантастического откровения, что атмосфера — со всей тысячей кошмарных слоев — осталась позади, а судно вынырнули в Открытый Космос.
Невероятно, но факт.
Громобою потребовалось около минуты, чтобы выровнять дыхание. Затем, заново обретя контроль над конечностями, он отстегнул страховочные ремни. Подниматься на ноги он все же не решился.
— Умница, — пробормотал охотник, не в силах повысить голос. — Можешь записать этот старт в свой архив. Ты меня едва не угробила.
