Сама же Светлана Анатольевна срочно сложила самые
необходимые вещи, все деньги, что удалось собрать за полчаса, и помчалась в
Пулково.
Знакомая регистраторша, получив свои пятьсот баксов, охотно
помогла ей попасть на следующий рейс в Лондон, еще раз подтвердив правильность
Светланиной веры в полезные связи.
В Лондоне, как всегда, вопреки расхожему убеждению, была
прекрасная солнечная погода.
Знаменитый лондонский смог навсегда исчез в начале
двадцатого века вместе с угольным отоплением.
Светлана Строганова остановилась, как всегда, в недорогой,
но достаточно уютной гостинице недалеко от вокзала Кинг-Кросс. Более дорогие
гостиницы в фешенебельных районах были ей не то чтобы не по карману, но у нее
при виде выставляемых там счетов так портилось настроение, что она решила не
расстраиваться и выбрала для себя отель поскромнее.
На стойке гостиницы ее уже ждало письмо от Тони. Он сообщал,
где остановилась Лена, и назначал встречу вечером в небольшом ресторане в Сити,
который оба они хорошо знали.
Вечером они наметили план действий. Светлана, конечно, не
посвятила Тони во все детали, но по самому характеру инструкций и по
проскользнувшим намекам он кое о чем догадался и потребовал увеличения
гонорара.
Светлана тяжело вздохнула — деньги пока были все так же
недостижимы, а расходы катастрофически росли. Однако помощник был ей жизненно
необходим, и она удвоила обещанную сумму.
Они решили на следующее утро ждать Лену прямо возле
«Лайон-Банка», на Флит-стрит, 18.
Тони наблюдал сегодня за девушкой весь день и знал, что в
банке она еще не была, отложила его посещение на завтра. Светлана сказала, что
в банк девчонку надо пропустить беспрепятственно, потому что у нее наверняка
есть какой-то секретный пароль или что-то подобное, а вот затем, когда она
получит наличные, — а в том, что Лена, как всякий русский человек,
предпочтет живые деньги, Светлана не сомневалась, — вот тогда-то Тони
обманом или силой затащит ее в свою машину.
В этом месте Тони, до некоторой степени все же
законопослушный, как все англичане, застонал и снова завел песню о повышении
гонорара, но взбешенная Светлана так на него взглянула, что он прикусил свой
английский язык.
* * *
Утром Лена с бьющимся от волнения сердцем вошла в отделанный
черным мрамором холл банка на Флит-стрит, 18. Служащий в окошечке, которому она
протянула листок бумаги с цепочкой цифр, не понял, что от него хочет дама, но
как настоящий английский служащий, ни одним намеком этого не показал, а,
сохранив полную невозмутимость, обратился к своему непосредственному
начальнику. Непосредственный начальник тоже ничего не понял, но, сохранив еще
большую невозмутимость и достоинство, вызвал из внутренних помещений мистера
Ричардса. Мистер Ричарде внимательно изучил листок с цифрами и с неподражаемым
изяществом и уже почти немыслимой невозмутимостью кивнул и позвал Гарри Хьюза.
Гарри вышел из своего кабинета, дожевывая гамбургер, взял листок жирными
пальцами, при этом мистер Ричарде еле заметно поморщился, и, прочитав цифры,
воскликнул:
— А, появилась русская леди!
Затем Гарри вернулся к себе в кабинет и взял там фотоаппарат
«Полароид». Он вышел в зал, поздоровался с Леной и попросил у нее разрешения
сделать снимок. Лена не поняла, для чего это нужно, но не стала возражать.
Гарри Хьюз сфотографировал девушку и ушел с фотографией в
свой кабинет. Служащие банка проводили его любопытными взглядами — к нему
относились с некоторым недоверием — в нем не было невозмутимости и достоинства,
столь необходимых уважающему себя клерку, но Гарри был как-никак начальник, и
методы у него были прелюбопытные.
У себя в кабинете Гарри пропустил Ленину фотографию через
сканер, а затем сравнил полученное изображение в компьютере с другим
изображением, присланным ему по электронной почте незадолго до поступления
крупной суммы денег из России. Компьютер подтвердил, что девушка на фотографии
— именно та, которой надлежит выплатить полученные из России деньги.
Гарри удовлетворенно кивнул, снова вышел в зал и с
неожиданно появившимся у него достоинством сообщил Лене, что она подтвердила
свои полномочия, и он готов выплатить ей два с половиной миллиона долларов в
той форме, в какой она сочтет нужным.
Услышав, какую сумму он назвал, Лена едва не потеряла
сознание. Гарри уже собирался прийти на помощь привлекательной и очень богатой
молодой леди, но она взяла себя в руки, поблагодарила его и попросила открыть
для нее депозитный счет и поместить на него названную господином Хьюзом сумму.
Гарри был приятно удивлен: обычно так называемые «новые
русские» предпочитают таскать с собой чемоданы наличных денег, что вызывает шок
у каждого уважающего себя банкира.
Вообще лондонские банкиры не любят иметь дело с «новыми
русскими», от них всегда можно ожидать любых неприятностей, они часто нарушают
закон и попадают в поле зрения полиции, и другому русскому клиенту Гарри
отказал бы в открытии счета, но данная молодая леди была очень мила, она
произвела на него весьма благоприятное впечатление, а кроме того, два с
половиной миллиона — очень значительный депозит, и если Гарри не пойдет ей
навстречу, леди может перейти на другую сторону улицы — банков на Флит-стрит
так много, и клерки, допустим, «Барклай-Банка» могут оказаться более
сговорчивыми.
В общем, Гарри мило улыбнулся молодой русской леди (как раз
на два с половиной миллиона долларов) и сказал, что рад ей служить. Лена в
считанные минуты закончила свои дела и пошла к выходу из банка.
* * *
Светлана Строганова и Тони сидели в неприметном «воксхолле»
и наблюдали за дверью «Лайон-Банка» Они наблюдали за этой дверью так
внимательно, что не заметили двух широкоплечих молодых людей в одинаковых
темных плащах, которые подошли с двух сторон к их машине. Наклонившись к окошку
со стороны водителя, один из незнакомцев любезно сказал Тони:
— Сэр, не шевелитесь, пожалуйста, на вашу печень
направлен ствол сорок пятого калибра.
Тони замер, как превратившаяся в соляной столп жена Лота.
Направленный на его печень сорок пятый калибр так подействовал на его
воображение, что он даже перестал дышать. Второй незнакомец распахнул левую
дверцу машины и столь же любезно обратился к Светлане Анатольевне:
— Мэм, прошу вас, пройдемте с нами. Ради всего святого,
не поднимайте шума, а то мне придется отстрелить вам почку.
Светлана побледнела и безвольно, как тряпичная кукла,
позволила вывести себя из машины.
Ее пересадили в большой черный «гранд чероки» с затемненными
окнами. Тони оставили в его «воксхолле», посоветовав на прощание не дергаться.
Немного оправившись в джипе от потрясения, Светлана стала
обдумывать ситуацию. Куда ее везут и самое главное — кто? Полиция? Но
английская полиция оружия не носит, и, наверное, ни одна полиция в мире не
пользуется такими дорогими джипами. Неужели здесь, в Лондоне, ее достали
«братья» Косые? Для их молодчиков слишком приличные манеры… Хотя черт их знает,
может, они держат специальных воспитанных бандитов со знанием английского языка
для таких вот загранкомандировок… Как бы там ни было, но Светлана явно влипла.
Не говоря уже о том, что она упустила Лену Барташову со всеми деньгами. Тони,
идиот, конечно, сидит сейчас в машине мокрый от страха и не посмеет ничего
предпринять… Да если бы у него и хватило решимости похитить выходящую из банка
Лену — ему одному с такой задачей не справиться, а главное, если деньги будут
при ней и Тони чудом их отнимет, Светлане все равно придется о них забыть:
что-что, а уж хапнув миллионы, Тони ни за что с такими деньгами не расстанется.
