– А мой труп на кого списали бы?
– Ну, мало ли на кого. На конкурентов, на человека, которого ты обманул и ограбил, на наркоманов… Было бы желание, главное, менты поставили бы себе очередной крестик за раскрытое дело, твой дружок отделался бы легким испугом, а ты получил бы индивидуальный памятник из белого мрамора… Так что можешь сказать мне спасибо за своевременное появление, а то лежал бы сейчас с дыркой в черепе.
– Это правда?
Аделаида Викторовна знала, что вопрос адресован именно ей, но Дамиан отчего-то не спускал глаз с отца, ах, да, вспомнила Ада, у него же пистолет. И у нее тоже. Нащупав рифленую рукоять, Адочка слегка успокоилась. Скоро, совсем уже скоро она станет абсолютно свободна. Георгий выздоровеет, и они вместе поедут в Турцию, будут гулять по пляжу, слушать мерный шелест волн и наслаждаться покоем. Она никогда не расскажет мальчику о цене, которую пришлось заплатить за этот покой.
– Правда. Я… Георгий, он ведь слабенький, эта девка сначала втянула его в свою аферу, а потом померла. У меня выхода другого не было, иначе я бы никогда… Машенька, она хорошая девочка, но ведь Георгий важнее! Он ведь твой друг. Вы с детства вместе… – Все-таки этот ублюдок, Есенин, добился своего, она оправдывается, того и гляди заплачет. Не бывать такому! Никанор любит сильных? Он получит сильного противника.
– Поверь, мне искренне жаль Машеньку… – Нащупав предохранитель, Аделаида Викторовна сделала еще один крошечный шажок навстречу светлому будущему и горячим турецким пляжам.
Охотник
– Теперь вы видите, почему я просто не мог вернуть камень. Он бы меня убил, он в жизни не простил бы такого!
– Понимаю. – Сапоцкин бросил обеспокоенный взгляд на часы, беседа затягивалась, но ничего не поделаешь, пока Баюн говорит, нужно слушать и записывать. Записывать и слушать. И вопросы нужные задавать.
– Я не понимаю, зачем вы его вообще трогали и почему не уехали из страны, как собирались.
– Я… Я проигрался, понимаете? И фирма заложена, мне бы пришлось объясняться с Демкой… И с матерью, квартиру я тоже заложил, только вы не говорите, хорошо?
– Не скажу, – пообещал Антон, – значит, вы хотели сбежать от кредиторов?
– Да! Рубин очень дорогой, мне бы хватило денег, я бы играть перестал, честно! Я понял, что они – жулики. Все жулики! Иначе я бы не проигрывал, у меня ведь своя собственная система есть, я вам говорил?
– Говорили.
– Самолет улетел, – пожаловался Георгий, кажется, он совсем запутался в происходящем. Антон подумал было, что нужно вызвать толстую Аллу Ивановну, но тогда она точно выгонит его из палаты, а Антону жизненно необходимо это признание.
– Какой самолет?
– Тот, на котором мы лететь собирались. Рейс на Кипр. Или Крит. У Эллы спросите, она знает… Элла умерла. Я хотел купить билет на следующий рейс, а вы подписку взяли. О невыезде.
– И что?
– Ну… Как же… Меня бы не выпустили… Арестовали бы… Или нет? – Баюн посмотрел на Антона взглядом человека, которого подло обманули. А Сапоцкин подивился: неужели этот Георгий Алексеевич, этот важный и надменный директор фирмы, успешный контрабандист и незадачливый игрок, действительно настолько туп?!
– Да не волнуйтесь вы так, боюсь, при попытке покинуть страну вас бы арестовали. Подписка тут ни при чем… Ваша фирма, да и вы сами, без фирмы, успели засветиться. Контрабанда – это серьезно. Но, Георгий Алексеевич, алмазами мои коллеги занимаются, а вы мне лучше про Светлану Геннадьевну Лютикову расскажите.
– Это… Это случайно получилось, честное слово, я не хотел! Это несчастный случай! Не стал бы я ее убивать специально, понимаете?
– Не очень.
– Она… Мы… Мы встречались. Время от времени… Раньше. Давно… Она работу искала, а нам бухгалтер нужен был, вот я ее и взял. Лютикова предложила экономить на налогах – вести двойную систему, чтобы в инспекцию один отчет шел, а мне другой, настоящий. Схема работала, но знали о ней только я, Элла да Светка. Ни Машка, ни Демка не в курсе были, полагали, что работаем честно. Ну, и получали соответственно, согласно белому прейскуранту. Машка получала, Пыляев, он давно сам на себя работает, он в «Скалли» только числился… Он программист, он неплохо зарабатывал, а Машка…
– Делиться не хотелось?
– Ну… Деньги нужны были очень. А Пыляев откуда-то узнал и наехал на Лютикову. Пригрозил налоговой сдать, сказал, что за такие шуточки ее посадят, и надолго, и все такое прочее. Светка перепугалась до одури, ну и ко мне полетела, хотела, чтобы, значит, конфликт уладил. А как я уладить-то мог? Признаться, что два года обворовывал? Пыляев меня в порошок за подобные шуточки стер бы, он за Машку переживал очень… И в налоговую пошел бы непременно, из чистого упрямства. Я Светке примерно это и сказал, а она пригрозила сдать меня, представляете? Вроде как я ее шантажировал и заставлял отчеты подделывать.
– А вы не заставляли?
– Она с этих отчетов неплохую прибавку к зарплате имела, между прочим. – Георгий замолчал.
– Что было дальше?
– Она верещала… Кричала… Громко так. Я не хотел ее убивать! Я ей только рот закрыл ладонью, чтобы не кричала больше, а вдруг услышал бы кто-нибудь? Закрыл, а она дернулась так и осела. Я и понять не успел, что случилось. Я ведь даже искусственное дыхание ей делал! И в «Скорую» звонить хотел, только она ж мертвая была, «Скорая» ей не помогла бы, а меня бы посадили. Вы только скажите, это ведь не я ее?
Антон медлил с ответом, стоит или не стоит объяснять, но избитого по глупости Баюна было жаль, да и получит он свое, сполна получит.
– Лютикова Светлана Геннадьевна умерла от остановки сердца, какое-то врожденное заболевание, название, извините, запамятовал, скорее всего, ваше прикосновение она восприняла как попытку убийства. Сильно испугалась, вот сердце и не выдержало нагрузки.
– Значит, я ее не убивал?
– Это пусть ваш адвокат доказывает. Как тело очутилось в багажнике автомобиля, принадлежавшего гражданину Пыляеву?
– Ну… Я ведь сам едва не умер от ужаса, когда понял, что Светка того… Я только представил, что ее находят в моем кабинете, ключи от которого есть только у меня и Пыляева… С ключами-то идея и пришла. У меня есть связка от Демкиной квартиры, ну, и от машины, значит, тоже.
– Откуда?
– Сам дал. У него иногда случается, что он машину сам вести не может… Вот… Ну, я и решил, что… Демка у Машки ночевал и машину, как всегда, у подъезда бросил. Он всегда так делает, чтобы ходить далеко не надо было. Я просто взял и приехал сюда, положил Светку… Тело… Положил в багажник и отогнал тачку на место. Думаете, я сволочь, друга подставил, да? Да Машка бы сказала, что он ни при чем…
– Она и сказала.
Антону стало противно. Он понимал, что Баюн в жизни не поймет, насколько он был не прав. Он искренне считает, что у него не было другого выхода и женщина сама умерла, а он ни при чем, он просто испугался, это нормально, любой бы в такой ситуации испугался бы, даже Сапоцкин. И вообще Антону легко рассуждать, это не он попал между молотом и наковальней. Несмотря на все оправдательные мысли и доводы, неприятное чувство не исчезало.
