У референта кабинет был маленький. Там помещался лишь стол с
компьютером, офисное кресло и стул. Конечно, имелся в кабинете и сейф, но он не
бросался в глаза. Сейчас в кабинете референт был не один. На единственном стуле
сидела женщина и внимательно рассматривала фотографию, лежащую перед ней на
столе. Снимок был сделан с телекамеры. На нем среди толпы студентов виднелась
стройная девушка в джинсах с прической из разноцветных прядей – зеленых и
бордовых.
– Вы утверждаете, что это она? – спросил референт.
– Вне всякого сомнения, – ответила женщина, –
тут и думать нечего, то же лицо.
– Очень интересно, – протянул референт, – вот
у нас тут еще возникли непонятные события… Какие-то две подозрительные дамы
пришли и заявили, что они якобы от какого-то Потапова и хотят ознакомиться с
работой центра, чтобы нанять наших сотрудников для того, чтобы они помогли
сформировать имидж этого самого Потапова…
– И что? – спросила женщина. – Что вас насторожило?
– Дело в том, что они очень профессионально ушли от
слежки, которую мы на всякий случай пускаем за каждым новым клиентом. А
во-вторых, одна из этих дам сделала вид, что ей плохо, и они на некоторое время
остались одни в кабинете менеджера, пока эта дурочка, как ее… Лютикова бегала
за врачом. Рифата ко мне! – приказал он.
Рифат Махмудович явился через минуту.
– Добрый день… э-э-э…
У референта было самое обычное имя – Олег Михайлович, но оно
настолько ему не подходило, что каждый раз, когда приходилось обращаться к
нему, подчиненные невольно на минуту задумывались, поскольку имя никак не
всплывало в памяти.
– Итак, вы их упустили, – тихо произнес референт.
Рифат наклонил повинную голову.
– Чем вы это объясните? – тем же тоном спросил
референт.
Рифату Махмудовичу очень не понравился этот тон. Собственно,
ему не нравился и сам референт. Ему не нравилась также его работа в этом, с
позволения сказать, центре «Вариант». Но дело в том, что у него семья – жена и
четверо детей. А дети в наши дни – это очень дорогое удовольствие.
Жена, кстати, тоже. В этом «Варианте» Рифат получал очень
хорошие деньги. А хорошие деньги просто так не платят, это всем известно,
поэтому Рифат Махмудович подавил вздох и преданно уставился на референта.
– Я объясняю это чистой случайностью, – заявил он
по возможности твердо, – эти две женщины ничего не могли заподозрить…
– Вы совершенно уверены? – насмешливо спросила
женщина, которая рассматривала в этот момент принесенные Рифатом снимки двух
женщин, которые представились помощницами Потапова. – Вот эта, полная
блондинка – это та самая, из Зауральска.
– Вы уверены? – спросил теперь референт.
– На все сто процентов! – твердо ответила
женщина. – Я же хорошо ее знаю… здесь только минимальный макияж, светлый
парик и намотала что-нибудь на тело, чтобы казаться толще.
– Пожалуй… – пробормотал референт и поднял глаза
на Рифата.
От этого взгляда Рифату Махмудовичу стало очень нехорошо. У
него заломило в висках и в голове застучали тысячи крошечных молоточков.
Если бы сейчас понадобилось улыбнуться, улыбка его
напоминала бы не оскал Серого Волка, а жалкую улыбку барана, который понял
наконец, что именно его выбрали сегодня на шашлык. И если его подчиненная Лиза
Лютикова, которую он вне всякого сомнения немедленно уволит, рисковала при
потере работы только тем, что придется ей возвращаться в свою богом забытую
дыру и торговать там пивом в ларьке у автобусной станции, то насчет себя Рифат
Махмудович не был так уверен. Конечно, ему тоже не слишком хотелось
возвращаться на историческую родину, которая очень давно превратилась в
«горячую точку», но если бы дело закончилось только этим, он был бы счастлив.
Но Рифат чувствовал, что так просто он не отделается. Его не уволят, а если и
уволят, то в покое не оставят, не дадут спокойно жить. Он слишком много знает,
так что ему устроят автокатастрофу или еще какой-нибудь несчастный случай – к
примеру, поскользнулся человек в бассейне, или фен электрический в ванну
уронил… Рифат Махмудович представил себя, распластанного на асфальте, как
цыпленок-табака, или всплывающего в бассейне, а вода вокруг совершенно красная,
и ему стало совсем скверно.
Референт, которому так не подходило обычное имя Олег
Михайлович, внимательно наблюдал за Рифатом, от него не ускользнули перемены на
лице стоявшего перед ним человека. Он подумал удовлетворенно, что такой способ
общения с подчиненными гораздо действеннее, чем крики и угрозы.
– Ее нужно найти, – тихо приказал он, – и как
можно быстрее. Найти и установить за ней слежку. Очень плотную, чтобы не
вырвалась.
Он повернулся к женщине.
– Что вы можете сказать по этому поводу, где она может
находиться? Вряд ли она решилась поселиться в гостинице по чужому паспорту…
Женщина подумала немного, при этом лоб ее некрасиво
сморщился, потом откинулась на спинку стула и начала говорить. Рифат Махмудович
внимательно слушал.
* * *
Лизавета Ивановна Самохвалова тяжело вздохнула и закрыла за
собой дверь подъезда. На улице шел дождь с самого утра, и сейчас еще на лужах
виднелись редкие капли. Возле подъезда была огромная, чрезвычайно глубокая
лужа, и какой-то добрый человек положил для удобства жильцов через нее две
дощечки. И так-то мысли Лизаветы Ивановны были безрадостны, а тут еще ужасная
погода все усугубила.
Дочку никак не могли выписать из больницы, а если даже и
выпишут, то одной ей с малышкой ни за что не управиться, слишком слаба после
родов и болезни. Стало быть, придется Лизавете Ивановне брать за свой счет,
потому что отпуск ее скоро кончится.
Лизавета Ивановна работала в библиотеке одного технического
вуза и на самом деле спокойно могла не выходить на работу два месяца, когда
занятий нету и студенты разъезжаются на каникулы. Начальница же, старая грымза
Иветта Федоровна, так не считала. Она уверяла, что дело в библиотеке всегда
найдется. Она еле-еле отпустила Лизу в отпуск не в свою очередь, пошла так
сказать, навстречу, но и то поглядывала косо. Теперь же Лиза воочию видит, как
раскалятся у Иветты маленькие очочки в круглой оправе, когда Лиза скажет, что
ей нужен еще месяц. Зять только-только устроился на работу, ему отпуска никак
не дадут, да и что греха таить, хоть Лиза ругает зятя за лень и бестолковость,
все же платят ему побольше, чем ей в технической библиотеке.
Лизавета Ивановна снова тяжко вздохнула и направилась между
домов к проспекту, где находилась дежурная аптека. Малышка без матери чувствует
себя неважно, плохо ест и беспокойно спит.
Вызывали врача, он выписал лекарство, но зять явился поздно
– еще к дочке заезжал в больницу.
Так что Лиза смогла выбраться в аптеку только в одиннадцатом
часу вечера, когда девочка заснула.
