Ей нужно прогуляться, а то нервы совсем сдали, да и
усталость навалилась – ночью не спит, днем мечется по хозяйству.
Через сорок минут она подходила к своему дому гораздо
бодрее. От свежего вечернего воздуха стало легче, дождь перестал. Женщина в
аптеке дала ей нужное лекарство, да еще посоветовала поить девочку укропной
водой – возможно, ребенка мучают газы, оттого и плачет по ночам.
Лизавета Ивановна нажала три цифры на кодовом замке и
остановилась на пороге, поскольку за дверью стояла полная непроглядная темнота.
На улице летом в это время еще довольно светло, фонари, во всяком случае, еще
не зажигали, нов подъезде за время ее недолгого отсутствия кто-то успел
вывернуть лампочку, так что добираться до лифта придется в кромешной тьме.
Лизавета Ивановна вздохнула, нащупала ногой ступеньку, и в
это время возле нее возник кто-то невидимый и сильной рукой сжал предплечье.
– Ой! – попыталась крикнуть Лизавета Ивановна, но
руку сжали с такой силой, что вместо крика вырвался у нее из горла только жалкий
писк.
– Тихо, – прошипели из темноты, – без шума…
«Наркоман какой-нибудь… – подумала Лиза, – еще
ножом пырнет, они же все ненормальные… Хорошо, что ключей в сумке нет и денег
немного!»
– Берите. Берите сумку! – заговорила она
шепотом, – только лекарство оставьте для внучки маленькой…
– Тихо, я сказал! – рассердился мужчина. Никто
тебя грабить не собирается.
– А вы кто? – изумленно спросила Лиза.
Если он не наркоман и не вор, то зачем же она этому
человеку? Не насиловать же ее собрались в собственном подъезде! И она уже не в
том возрасте, и он вроде по голосу на психа не похож.
– Милиция, – сказал голос рядом, – вопросы у
нас к вам имеются, гражданка Самохвалова.
– Милиция? – недоверчиво протянула Лиза и тут же
добавила первое что пришло в голову:
– Документы тогда предъявите!
– Темновато тут документы предъявлять, – противно
рассмеялся голос, и Лиза испугалась.
«Никакая он не милиция, – сообразила она, милиция по
квартирам ходит или повесткой к себе вызывает, а этот нарочно лампочку
вывернул. Разве милиция так поступает?»
– Куда девица подевалась? – доверительно спросил
голос.
– Ка-какая девица? – оторопела Лиза. –
Никакой девицы…
– Татьяна Белолобова! Она к тебе ехала!
– Не знаю никакой Белолобовой! – в панике
взвизгнула Лиза, она, и правда, от страха все забыла.
Мужчина чуть ослабил хватку, и Лизавета Ивановна оттолкнула
его и бросилась вверх по ступенькам.
– Караул! – закричала она во все горло. –
Грабят! Спасите! Пожар! Горим! Помогите!
Она вспомнила в этот критический момент наставления
психолога, который несколько месяцев назад выступал по телевизору и говорил,
что в случае нападения нужно кричать не «убивают», а «пожар» – тогда гораздо
больше шансов, что кто-нибудь придет на помощь.
Голос сзади чертыхнулся, и тут из темноты выскочила еще одна
фигура и попыталась перехватить беглянку. Где уж было устоять немолодой в общем
и не очень сильной женщине против двух здоровых мужиков! Лизавета Ивановна
споткнулась о чью-то ногу и с размаху грохнулась на ступеньки. И тут открылась
дверь подъехавшего лифта, осветив поле боя, и кто-то высоченный выкатился на
площадку. Он, сходу разобравшись в ситуации, залепил одному из нападавших в
глаз, потом ногой ловко отбил удар второго. Лизавета Ивановна слабым голосом
продолжала звать на помощь, и наконец открылась дверь ближайшей квартиры на
первом этаже. Там проживала Анна Власьевна, дама сильно преклонных лет, но
неуемного темперамента. Открывать дверь на крики о помощи она по старой привычке
не боялась, к тому же была страшно любопытна.
– А вот сейчас милицию вызову! – гаркнула
Власьевна, различив дерущихся, и этого оказалось достаточно для нападавших.
Скорей всего, они поняли, что никаких сведений при таком шуме и скоплении
народа они от. Лизаветы Ивановны не добьются, и поспешили ретироваться.
– Андрюша! – ахнула Лизавета Ивановна, различив,
кто был ее спаситель, Зять буркнул что-то неразборчивое и устремился в погоню.
Лиза попробовала подняться, но ноги ее не держали. Сидя, она ощупала голову.
Крови не было, только на затылке надувалась большая шишка.
– Не догнал! – разочарованно сообщил зять,
вернувшись. – У них за углом машина стояла.
– Ну это какой же нынче грабитель пошел! громко
удивлялась Власьевна. – На своем транспорте на дело ездит! Милицию
вызывать?
– Не нужно, – буркнул Андрей, – сами уже
разобрались. – Лизавета Ивановна против обыкновения согласилась с зятем,
который поднял ее под мышки и запихнул в лифт. Едучи до их девятого этажа, он
поведал, что высмотрел тещу в окно и забеспокоился, когда лифт не заработал.
Все-таки время поздней, двенадцатый час.
Малышка спокойно спала. Лизавета Ивановна умылась, с трудом
разобрала постель и легла.
Зять любезно притащил ей старую резиновую грелку, набитую
льдом, чтобы приложить к шишке. Засыпая, она думала, что напрасно ругала зятя
за то, что на даче бьет ногой в стенку, вот ведь и от каратэ этого есть
какая-то польза…
Лена шла по улице и думала.
С заметкой об этом профессоре все ясно. Заметка была
заказана и оплачена Ольгой Ракитиной… то есть теперь она не Ракитина, а
Сербина, и действовала она, конечно, не по собственной инициативе, а по
поручению центра «Вариант»… с заметкой все ясно, Ольга заплатила за нее, причем
заплатила необычайно щедро, а этому Николаю Уточкину… то есть Маслову, или как
там еще его зовут, совершенно все равно, что писать, лишь бы платили… Потом
профессору дали понять, что заметка – это только начало, и если он не хочет
неприятностей, то лучше снять свою кандидатуру., он испугался и снял, и даже не
стал судиться с газетой, не стал публиковать опровержения, потому что ему,
наверняка, пригрозили чем-то куда более серьезным… а может быть, Уточкин не так
уж и не прав, и профессор – вовсе не ангел, и рыльце у него в пушку, поэтому и
не стал он поднимать шум…
Но в глубине души Лена понимала, что куда больше, чем
грязная история с профессором, ее взволновало то, что Ольга сменила фамилию,
что она больше не Ракитина…
– Куда это мы так торопимся? – прозвучал
неожиданно рядом с ней нарочито гнусный, издевательский голос.
Лена подняла глаза и увидела прямо перед собой, посреди
тротуара, тощего сутулого юнца с зализанными сальными волосами, в узких
обтягивающих джинсах и черной кожаной курточке. Он раскинул руки и приближался
к ней, словно собирался обнять старую знакомую. За спиной у этого отморозка
маячили еще двое – коренастый блондин с залепленной пластырем щекой и розовый
толстяк, похожий на молочного поросенка. Только вот у молочных поросят не
бывает таких злых и порочных глаз.
