– Да, вот кстати, – Надежда внезапно успокоилась и
поглядела на мужа с некоторым злорадством во взоре, – если мы будем жить
все вместе, то как ты думаешь, одобрит Бейсик наличие в доме собаки?
– Боюсь, что не одобрит, – горестно ответил
муж, – просто не представляю, что делать.
Надежда злорадствовала не впустую. Всем ее многочисленным
знакомым было хорошо известно, как трепетно Сан Саныч относится к коту Бейсику,
он его обожал едва ли не больше, чем жену, то есть Надежда в глубине души была
уверена, что и женился-то он на ней ради кота. Но мужу об этом если и говорила,
то редко, боясь услышать подтверждение, что так оно и есть на самом деле.
– Надя, так ты согласна пожить у них и позаботиться о
собаке? – робко спросил муж.
– Ну, разумеется, если ребенок так расстраивается, я
собаку не брошу, – решительно ответила Надежда, – пускай едут
спокойно, а мы заберем собаку сюда.
– Ты соображаешь, что говоришь? – непритворно
рассердился муж. – Ты представляешь размеры сенбернара? Да он просто не
войдет в нашу кухню Надежда поняла, что ее взяли измором и шантажом и не
оставили выбора. Она терпеть не могла, когда на нее давят, и не собиралась
такое спускать никому. Даже собственному мужу.
– Это все? – холодно спросила она. – Больше
ты ничего от меня не требуешь? Когда прикажешь быть готовой?
– Через три дня, к двадцатому… – ответил муж таким
странным тоном, что Надежда поняла: это еще не все. Самое главное ее ждет
впереди.
– Понимаешь, – Сан Саныч заговорил неуверенно,
отводил глаза и теребил покрывало на диване, что раньше было для него
совершенно нехарактерно, – понимаешь, Наденька, тут еще случилась одна
вещь…
– Какая же? – проскрипела Надежда, от волнения у
нее сел голос, муж называл ее Наденькой крайне редко, когда очень волновался.
– Вчера мне позвонила Лиза Самохвалова… муж
остановился.
Надежда понятия не имела, кто такая Лиза Самохвалова, но
решила пока не встревать с вопросами.
– Она сказала, что получила письмо от Ани Белолобовой,
то есть не от Ани, а от ее дочери. Ей очень нужно приехать в наш город, недели
на две.
В гостинице, может, и есть места, но цены там непомерные, ты
же знаешь…
– Знаю, – деревянным голосом подтвердила Надежда.
– Лиза сама не может ее принять, потому что у нее и
так-то тесно, да еще дочка недавно родила, а с маленьким сама понимаешь… А у
нас как раз квартира свободна… ну, раз мы переезжаем к сыну…
– Та-ак, – медленно протянула Надежда, та-ак…
Самое время было заорать. Девяносто пять процентов женщин
так бы и сделали и высказали бы мужу все, что они думают о нем самом, о его
сомнительных знакомствах и о том, что не желают предоставлять собственную квартиру
незнакомым девкам. К чести Надежды, она относилась к остальным пяти процентам,
то есть к тем женщинам, которые перед тем, как заорать и устроить скандал,
прикидывают наскоро, что из этого выйдет.
В характере Надежды Николаевны было много недостатков. И она
сама прекрасно об этом знала. Но также признавала за собой по крайней мере два
достоинства: неистребимое любопытство и умение в любой ситуации поглядеть на
себя со стороны. Правда, муж считал Надеждино любопытство не достоинством, а
самым большим ее недостатком, он говорил, что любопытство сгубило кошку, и ее.
Надежду, любопытство приведет когда-нибудь к большим неприятностям. Что
касается второго достоинства, то Надежда никому про него не рассказывала, даже
мужу.
Итак, она поглядела на себя со стороны и увидела немолодую
всклокоченную тетку, красную от злости. Еще и голос, наверное, визгливый
станет, когда орать начнет. Нет, так нельзя себя вести, следует срочно сменить
тактику. Тем более что внутренний голос, которому Надежда привыкла доверять,
ожил внезапно и дал понять ей, что вот оно, то самое, из-за чего ей следует
волноваться, вот для чего муж завел весь этот разговор, и ни собака, ни внук,
ни отъезд тут не имеют большого значения.
Страшным усилием воли Надежда Николаевна взяла себя в руки и
загнала внутренний голос еще дальше внутрь.
– Дорогой, – кротко сказала она мужу, – в
твоем рассказе женские имена и фамилии мелькают, как в дамском детективе. Не
успеешь разобраться с одной дамой, как тут же всплывает другая. Лиза
Самохвалова, Аня Твердолобова, я понятия не имею, кто такие эти твои знакомые
дамы…
– Надежда, не валяй дурака! – взорвался
муж. – Ты прекрасно знаешь, кто это. И Лиза и Аня – это мои однокурсницы,
когда-то мы вместе учились в институте, в одной группе. И мы все дружили –
Лиза, Аня, я и Пашка, еще ребята… вообще группа у нас очень дружная была.
И я тебе про них рассказывал, ты просто не помнишь!
Из всех его институтских друзей Надежда знала только Пашку
Соколова, то есть он теперь не Пашка, а Павел Петрович Соколов, профессор и
доктор наук. Она готова была поклясться, что никогда не слышала от мужа ни про
Лизу, ни про Аню, и этот факт ей очень не понравился.
– И не Твердолобова, а Белолобова, – не
успокаивался муж, – Аня Белолобова. Они обе были не ленинградки, только
Лизавета вышла замуж и осталась здесь, а Анна после окончания института уехала
к себе, в Зауральск.
– Есть такой город? – удивилась Надежда.
– Да, и довольно большой промышленный город. Одно время
я часто ездил в командировки на тамошний завод и жил у Ани чуть ли не месяцами.
Они вообще меня очень хорошо принимали, хоть жили с мамой небогато. А уж потом
мать у нее умерла, Аня с дочкой осталась. Лиза сказала, что Аня умерла полгода
назад – инсульт, представляешь, так что я просто обязан помочь девочке!
И тут Надежду озарило! Правильно, ведь все лежало на
поверхности, а она никак не могла сообразить. Ведь муж же, считай, сам обо всем
рассказал! Они дружили, потом эта самая Аня уехала, а потом у нее родилась
дочка. И судя по всему, про мужа этой Ани никто ничего не слышал. Да и вряд ли
какой мужчина потерпит, чтобы приятель его жены жил у них месяцами!
– Девочка большая? – осведомилась Надежда
абсолютно равнодушным тоном.
– Ну, как тебе сказать, последний раз я был у них в
восемьдесят втором году, ей как раз в школу идти нужно было, я еще привез
книжки там всякие, в общем все, что нужно первокласснику. Стало быть, сейчас ей
уже… слушай, двадцать семь лет!
И снова Надежду больно кольнуло: с чего это он так точно
помнит, в каком году был в этом самом Зауральске последний раз? Подумаешь,
какая важная дата! Если только дочка у этой Ани не от него… И теперь она
приезжает. И это еще хуже, чем если бы приехала сама Аня. Потому что с
дочерью-то Надежда конкурировать не сможет, не тот случай. Надежда Николаевна
ощутила, как ревность, это чудовище с зелеными глазами, терзает ей сердце. Все
было так болезненно, потому что за восемь лет брака муж ни разу не дал ей
повода для ревности. Несмотря на то что раньше он работал в вузе и его окружали
студентки и аспирантки, ни разу Надежда не заметила, что от него пахнет чужими
духами или платок испачкан губной помадой. Ни разу муж не изменился в лице,
услышав, что звонит женский голос. Ни разу в гостях у друзей муж не оказывал
повышенного внимания ни одной женщине даже в шутку…
