Надежда отлично знала официантку Веру, что работала в
кофейне недалеко от ее дома. Они с мужем частенько захаживали туда выпить
отличного кофе, причем строгий муж неусыпно надзирал, чтобы Надежда не
прихватила к кофе еще и пирожного.
– Она сказала, что если я не приду сюда, то не увижу
больше никогда Димку, – сдавленным голосом продолжала Лена.
– Ты же говорила, что сын с мамой у тебя сейчас в
какой-то глухой деревне… как ее, Раздираево или Бесшабашино?
– Разудаловка, – поправила Лена.
– Один черт! Ты что же думаешь, они стали бы искать его
в этой глухомани? Самолет реактивный посылать? Да этой деревни, небось, и на
карте нету! К тому же сама говорила, никто не знает, что они там, это случайно
вышло. Как же ты могла так попасться?
– У вас дети есть? – спросила Лена.
Конечно, у Надежды были дети – то есть Алена и внучка
Светланка. Да что там говорить, если бы ей сказали, что если она не придет
куда-то в назначенное место, то с Сашиным внуком Вовкой случится несчастье, она
бы и из-за него помчалась хоть в пасть к крокодилу.
Так что Надежда Николаевна поверила Лене, поверила, что ту
заманили в ловушку, чтобы сделать ее несомненной подозреваемой…
Но это значит, что скоро сюда приедет милиция, вызванная
настоящим убийцей! Иначе вся эта инсценировка не имеет никакого смысла. И если
милиционеры увидят эту картину – у них-то никаких сомнений не возникнет!
Значит, нужно как можно скорее уводить отсюда Лену и уходить
самой, если Надежда не хочет оказаться в роли соучастницы убийства!
Надежда Николаевна снова представила, как муж схватится за
сердце, узнав, в какую ужасную историю она влипла на этот раз, и решила, что
сделает все возможное и невозможное, чтобы не допустить такого поворота
событий. Ей пришла в голову еще одна мысль: почему милиция пока еще не
приехала? Ведь проще всего было вызвать ее сразу же после того, как появилась
Лена, и ей вложили в руку окровавленный молоток!.
И тут же Надежда поняла, в чем дело.
Видимо, то средство, которое дали Лене, чтобы она стала
послушной, безвольной куклой в руках убийцы, действует какое-то строго
определенное время, и милицию вызовут с таким расчетом, чтобы к моменту ее
появления Лена уже не казалась полутрупом.
Значит, какое-то время у них есть, правда, неизвестно,
какое, и скорее всего, этого времени очень мало…
Надежда огляделась. Она не нашла на этой стерильной,
замечательно оборудованной европейской кухне самой обычной тряпки. Тогда она
оторвала от рулона большой кусок бумажного полотенца, краем этого полотенца
вынула из рук Лены орудие убийства, протерла ручку молотка. Затем чистым концом
полотенца вытерла дверную ручку, которую наверняка трогала Лена, и выбросила
использованное полотенце в унитаз.
Ее сильно развитый инстинкт аккуратной и хозяйственной
женщины горячо протестовал против такого акта вандализма, но Надежда подумала,
что засорившийся унитаз – не ее проблема, а отпечатки пальцев – это очень
серьезно.
Она вернулась к Лене и спросила, сможет ли та встать.
Лена попробовала подняться, ее лицо перекосилось от
напряжения, но руки и ноги все еще не слушались.
Надежда тяжело вздохнула.
Время неумолимо бежало, с минуты на минуту могла появиться
милиция, и никак нельзя было ждать, пока Лена окончательно придет в себя.
Надежда наклонилась, закинула Ленину руку себе на плечо и
попыталась поднять девушку.
Поясница немедленно предательски заныла, и Надежда поняла,
что такой подвиг ей не по силам.
Выпрямившись и потерев поясницу, она растерянно огляделась
по сторонам. Что делать?
И тут рядом с ней раздалось глухое, выразительное урчание.
Арчи смотрел на Надежду выразительным, совершенно
человеческим взглядом, как будто что-то хотел ей сказать.
– Арчи! – воскликнула Надежда Николаевна,
всплеснув руками. – Ну конечно! Ведь в Альпах сенбернары спасают
заблудившихся в горах путешественников! Они несут их на себе, именно поэтому
монахи и вывели такую крупную и сильную породу!
Как будто поняв ее слова, огромный пес подошел к Лене и лег
на пол рядом с девушкой.
Надежда подтолкнула ее, и Лена, все еще очень слабая,
кое-как сумела вползти на холку сенбернара и уцепиться рукой за его ошейник.
Арчи осторожно поднялся на лапы, взвалив на спину легкое
девичье тело, и медленно, стараясь не уронить Лену, двинулся к выходу из
квартиры.
Надежда открыла дверь, выглянула и, убедившись, что на
лестнице по-прежнему никого нет, решительно приказала:
– Арчи, вперед!
Сенбернар осторожно вышел на лестничную площадку и так же,
как перед тем Надежда, воровато огляделся по сторонам.
Спустившись на первый этаж, Надежда выглянула на улицу.
Возле подъезда людей не было, но рассчитывать на то, что
весь микрорайон неожиданно обезлюдел, было бы слишком смело, а сенбернар с
девушкой на спине волей-неволей привлечет внимание любого прохожего.
– Ты как – пока не можешь самостоятельно
передвигаться? – озабоченно спросила Надежда Николаевна, повернувшись к
Лене.
Девушка с трудом пошевелилась. Ноги постепенно начинали
слушаться ее, но самостоятельно идти она пока еще не могла.
– Ну, ладно, – Надежда пошире открыла дверь и
бросилась к скверу, посреди которого стояла пустая скамейка, решительно
скомандовав:
– Арчи, вперед!
К счастью, по дороге им никто не встретился. Надежда помогла
Лене перебраться со спины сенбернара на скамью и села рядом с ней.
Арчи улегся возле ее ног и энергично замахал хвостом. Теперь
со стороны вся троица выглядела вполне обычно и не должна была вызывать
подозрений.
Не успели они принять невинный и расслабленный вид, как во
двор, яростно завывая и сияя проблесковым маячком, влетела милицейская машина.
Она остановилась перед подъездом, из которого только что вышла Надежда со
своими спутниками. Дверцы распахнулись, из машины выскочили трое слегка помятых
парней, явно подражающих персонажам сериала «Менты», и, озабоченно
переговариваясь, скрылись за дверью.
– Очень своевременно, – вполголоса проговорила
Надежда, – появись они на пять минут раньше, и мы столкнулись бы с ними в
дверях. Картина называется «Не ждали».
Она помолчала несколько секунд и повернулась к Лене:
– Ну, ты как? Нам хорошо бы отсюда убраться, пока
нашими скромными особами никто не заинтересовался!
Лена осторожно встала. Ноги дрожали, но идти она могла.
Надежда Николаевна подставила ей руку, и они потихоньку
двинулись к троллейбусной остановке.
