– Подругами, – повторила Татьяна, –
подругами? – Она сухо рассмеялась истеричным, лающим смехом. – Это
тебе казалось дружбой? Да ты нарочно таскала меня всюду с собой, чтобы на моем
фоне казаться еще красивее! Всегда, все доставалось тебе! Стоило любому парню
бросить на меня взгляд – тут же появлялась ты, и моя персона больше никого не
интересовала! А в чем секрет твоих успехов? У тебя всегда были дорогие вещи,
твой папочка покупал тебе все самое лучшее, а моя мать… что она могла купить на
свою копеечную зарплату? И как будто этого было мало – со мной случился
несчастный случай, и появился этот мерзкий шрам, из-за которого я не могла
коротко стричься, носить открытые платья… и глаза! Я начала терять Зрение, и
пришлось носить очки, которые меня еще больше портили! И это, это ты называешь
дружбой?
– Но разве я в чем-то виновата? – еле слышно
проговорила Лена. – В чем же моя вина?
– Ты моста уехать учиться в Петербург, могла найти
самую лучшую работу, а я не могла позволить себе такой роскоши, как высшее
образование, я должна была работать, чтобы не протянуть ноги…
– Ну что ты говоришь, – Лена едва не плакала от
обиды, – ведь я помогла тебе устроиться в хорошую фирму, мы работали
вместе…
– Да, только я там была девочкой на побегушках! –
злобно выкрикнула Татьяна. – Да и вообще – каково мне было принимать твои
бесконечные благодеяния? Все равно что донашивать после тебя разонравившуюся
тебе одежду, которую ты постоянно мне подсовывала! Думаешь, я не – знала, что
вы с девчонками смеялись надо мной?
Думаешь, не видела, что все дешевые вещи сидят на мне, как
на корове седло? А мама еще говорила все время, что это не главное… Как будто
она сама знала, что – главное!
– Хм, – вклинилась Надежда, – насколько я
знаю вашу мать, по рассказам конечно, она была очень порядочной женщиной…
– Заткнись! – заорала Татьяна. – Заткнись,
дура старая, и не трогай мою мать!
Надежда обиделась на «старую дуру» и замолчала.
Лена не отрываясь смотрела на бывшую подругу, и перед ней
встало давнее, детское еще воспоминание.
Она шла по редкому лиственному лесу, собирая грибы,
вглядывалась себе под ноги, и вдруг увидела скользнувшее среди травы гибкое,
тускло блестящее серовато-коричневое тело.
Лена застыла, охваченная не столько испугом, сколько
растерянностью и удивлением. Змея тоже замерла, приподняла красивую резную
головку, и девочка увидела ее глаза. В них не было ни угрозы, ни злобы, не было
вообще никакого понятного чувства, никакого выражения, и от этого стало
по-настоящему страшно. Девочка поняла, что для этого древнего создания
совершенно все равно – проползти мимо или поцеловать ее своим последним,
смертельным, своим роковым поцелуем. То есть вряд ли девочка тогда подумала
именно так, слишком по-взрослому, возможно, эти мысли она додумала сегодня, но
от этого ничего не изменилось.
Она смотрела на свою недавнюю подругу, и ей казалось, что на
нее смотрят немигающие глаза змеи.
Ей стало так же страшно, как тогда, много лет назад.
Сколько себя помнит, они дружили с Татьяной.
То есть всегда были вместе – играли во дворе, сидели за
одной партой… Никто из них друг друга не выбирал из шумной компании ребят,
просто мамы в детстве посадили в одну песочницу, и квартиры были рядом. Так и
пошло. Лена привыкла, что Татьяна все время рядом, и считала ее самой близкой
подругой. Как выяснилось теперь, Татьяна так не считала…
Татьяна замолчала, словно прочитав эти мысли, она тоже
перенеслась в прошлое.
Она внезапно вспомнила день, когда все изменилось, она
вспомнила похороны своей матери.
Огромное кладбище, размытые дождем глинистые дорожки,
тоскливые ряды одинаковых могил, полупьяные землекопы, забрасывающие дешевый
сосновый гроб комьями сырой глины. И всего три человека возле могилы – сама
Татьяна и две сослуживицы матери, две немолодые, бедно и некрасиво одетые
женщины…
В, тот день что-то произошло у Татьяны в душе, ей
показалось, что ее саму зарывают в сырую глинистую почву, что ее собственная
жизнь закончилась без смысла и без радости. Она внезапно поняла, что проживет
такую же несчастливую бедную жизнь, какую прожила мать, и будет похоронена в
такой же сырой и холодный день, если не сделает чего-то решительного и
бесповоротного, если не станет совершенно другим человеком…
И когда с ней заговорил Олег Михайлович, тихий, незаметный
человек с негромким вкрадчивым голосом и скромными манерами, Татьяна выслушала
его очень внимательно. Он предложил ей сделать кое-какую работу для
петербургского социологического центра «Вариант».
Это была не совсем обычная работа, но Татьяна выслушала
Олега Михайловича внимательно.
Его слова упали на хорошо подготовленную почву… впрочем,
Олег Михайлович был настоящий психолог, он очень хорошо разбирался в людях и
знал, с кем и о чем можно разговаривать. Он разглядел в Татьяне вызревшую
готовность сделать что угодно, чтобы изменить свою жизнь. Ради того, чтобы
вырваться из порочного круга, ради того, чтобы уехать из опостылевшего
Зауральека, где она никому не нужна, Татьяна готова была на многое, если не на
все.
Татьяна быстро разобралась в его намеках и недомолвках. Она
поняла, что центр «Вариант» заинтересован в том, чтобы Виктор Черепахин не
дошел до губернаторских выборов. Настолько заинтересован, что готов пойти на любое
преступление.
Впрочем, такие неприятные слова, как «преступление»,
«убийство», не входили в лексикон Олега Михайловича. Он был всего лишь деловой
человек и обсуждал наиболее рациональные способы решения возникшей перед ним
проблемы.
Вскоре Черепахин должен будет приехать в Зауральск на
парламентскую конференцию. Это очень удобный случай – вдали от столиц все можно
проделать без лишнего шума. Татьяна, работающая в фирме, которая обеспечивает
проведение конференции, может быть очень полезна. А если она будет
по-настоящему полезна – Олег Михайлович возьмет ее в штат своего центра.
«Нам очень нужны толковые работники», сказал он ей.
Татьяна Белолобова беспрекословно выполняла все инструкции
своего нового знакомого.
Она передавала ему все сведения о размещении участников
конференции, об организации их охраны, в нужный момент выключила сигнализацию и
камеру видеонаблюдения. Однако в день проведения операции возникла новая,
совершенно неожиданная проблема.
Сотрудница «Варианта» Ольга Сербина, которая должна была
подыгрывать Олегу Михайловичу, в последний момент взбрыкнула.
Она решила, что Виктор Черепахин может дать ей куда больше,
чем родная фирма, и закрутила с ним роман.
Хорошо, что Татьяна вовремя заметила неожиданный поворот
событий, сообщила о нем Олегу Михайловичу и сумела записать разговор Черепахина
с изменницей.
Решено было использовать ее предательство в интересах дела.
Виктора Черепахина убили, когда он ждал Ольгу в своем гостиничном номере и
отпустил охрану. Его тело тайком перетащили в гараж, поместили в «мерседес» и
инсценировали аварию.
