– Слушаю, – проговорил он, но на этот раз не сумел
сделать свой голос твердым и уверенным.
– Хорошо, что ты слушаешь, – отозвался незнакомый
насмешливый голос, – слушай хорошенько и запоминай. Я узнал, кому обязан
своими неприятностями на выборах, и намерен за это расплатиться. Расплатиться
полностью. Так что жди, я с платежами никогда не задерживаюсь!
В трубке снова звучали гудки отбоя, а Олег Михайлович все
смотрел на нее и пытался вспомнить, чей это был голос.
Он непременно должен вычислить своего врага и нанести удар
первым! Только тогда он останется в живых!
Наконец референт справился с охватившей его паникой.
Он набрал номер телефона, по которому связывался с человеком
по кличке Видоплясов, выполнявшим для него самую грязную работу.
Трубку очень долго не снимали.
Наконец, когда Олег Михайлович уже отчаялся, раздался
щелчок, и скрипучий старческий голос проговорил:
– Это хто?
– Для Видоплясова сообщение, – отозвался референт
условной фразой.
– Это хто? – как заведенная, повторила старуха.
У Олега Михайловича вспотели руки. Если и Видоплясов
скрылся, лег на дно и обрезал свои контакты – значит, дело совсем плохо,
значит, Олега Михайловича списали…
Без надежды на успех он еще раз повторил условную фразу:
– Для Видоплясова сообщение!
И старческий голос снова повторил, как свихнувшийся
автоответчик:
– Это хто?
* * *
Киллер, который прежде отзывался на кличку Видоплясов,
сменил не только кличку. Он сменил все свои явки и пароли, сменил номера
телефонов и саму систему связи с заказчиками.
Для этого была очень серьезная причина.
Его основной заказчик, референт Олег Михайлович, стал
чрезвычайно опасен, Во-первых, Олегу Михайловичу явно изменила фортуна, а иметь
дело с невезучими людьми опасно – невезение заразно, как грипп, и его легко
можно подхватить, а при опасной профессии киллера удача нужна как воздух, может
быть, даже еще нужнее.
Вторая причина была еще более серьезна. Киллеру «заказали»
Олега Михайловича.
Ему поручили устранить тихого референта.
Если бы это произошло год, даже полгода назад он не принял
бы такой «заказ», отказался бы от него, потому что живой Олег Михайлович был
выгоднее для него, чем мертвый, он был источником постоянных заказов. Но
теперь, когда он своим хорошо развитым чутьем почувствовал, что референт стал
опасен, такой «заказ» был в его интересах.
«Исполнив» Олега Михайловича, киллер не только заработает
хорошие деньги, но и избавится от опасного человека.
Бывший Видоплясов набрал номер телефона и, когда услышал
голос пожилого человека, который исполнял для него роль связного, спросил:
– Есть какая-нибудь информация для Свидригайлова?
Киллер был начитанный человек.
Он любил русскую классическую литературу, в особенности –
Федора Михайловича Достоевского, из чьих произведений и брал обыкновенно свои
псевдонимы.
Выслушав безобидное на первый взгляд сообщение,
«Свидригайлов» повесил трубку и удовлетворенно улыбнулся.
Уже сегодня он «исполнит» Олега Михайловича и со спокойной
совестью вычеркнет его из своей записной книжки.
* * *
Директор центра социологических исследований «Вариант» снял
колпачок с дорогой паркеровской ручки и задумчиво уставился на стол своими
пустыми голубыми глазами.
Ему чего-то не хватало.
Обычно в это время он подписывал подготовленные референтом
бумаги. Подписывал не читая – он доверял своему референту, а читать бумаги было
лень, тем более что директор все равно ничего в них не понимал.
И вот теперь рука привычно потянулась к папке с заголовком
«на подпись»… и повисла в воздухе.
Никаких бумаг на столе не было.
Директор почувствовал себя обманутым.
Знаменитый сатирик о такой же ситуации сказал:
«Это как будто пьешь водку – рюмка за рюмкой, рюмка за рюмкой,
и вдруг – вода».
Директор поежился. Он почувствовал какое-то неосознанное
беспокойство. Ему стало неуютно в огромном, прекрасно отделанном кабинете.
Бумаги должны лежать в папке на правом краю стола, это
закон. Если их нет – значит, в мире что-то не в порядке.
И отвечает за это референт… как его…
Директор мучительно напрягся, вспоминая, как Зовут его
референта.
Почему-то все годы, что они работали вместе, директор с
трудом вспоминал имя и отчество своего ближайшего подчиненного. И почему-то он
слегка побаивался своего референта. Иногда он даже задумывался, кто из них
начальник, а кто подчиненный, Впрочем, задумывался директор «Варианта» очень
редко. От мыслей у него начиналась головная боль.
Наконец он вспомнил, как того зовут – Олег, Олег Михайлович.
Он нажал кнопку селектора и недовольным голосом осведомился:
– Олег Михайлович, где бумаги на подпись?
Никакого ответа не последовало, и директор окончательно
рассердился.
Референта не было на месте!
Это уже – ни в какие ворота, такого не случалось ни разу за
все время их совместной работы!
Референт всегда должен быть на месте, точно так же как
бумаги на подпись должны лежать на правом краю стола!
Что вообще происходит на свете?
Директор нажал другую кнопку селектора – ту, которая служила
для связи с секретаршей, – и недовольно произнес:
– Где у нас… э-э… Олег Михайлович?
Секретарша испуганно пискнула, вызвав еще большее
недовольство директора, и, с трудом справившись с волнением, ответила:, –
Олег Михайлович… умер…
– Что за безобразие! – недовольно воскликнул
директор; – В рабочее время!
Тут до него дошел смысл того, что сказала секретарша, и он
растерянно переспросил:
– Как умер? Когда?
– Вчера вечером… – доложила растерянная
секретарша, – принимал ванну и утонул… видимо, задремал, или с сердцем
стало плохо…
Секретарша не любила покойного референта и слегка
побаивалась, как и прочие сотрудники «Варианта», но тем не менее смерть хорошо
знакомого человека, с которым она сталкивалась каждый день, испугала и
расстроила ее.
– Похороны послезавтра, – сообщила она, чтобы
продемонстрировать директору свою осведомленность. И зачем-то добавила:
– Его соседи нашли, когда у них с потолка полилась
вода…
