Пока Настя мучилась сомнениями и строила коварные планы, Егор сделал заказ. Официант принес корзину со свежим хлебом, масло и бутылку вина. Разлил его по бокалам.
Настя отщипнула от булочки кусочек, с наслаждением отправила в рот и только тогда заметила, что Егор пристально ее рассматривает.
– Сравниваешь с Ханной? – спросила она в лоб.
– У тебя мимика потрясающая. Все эмоции отражаются на лице, – неожиданно рассмеялся «жених». – Такое чувство, что ты замышляешь нечто ужасное. Собралась кого-нибудь убить?
Настя растерянно хлопнула глазами. Да, ей еще в детстве говорили, что она не умеет скрывать свои чувства, но неужели все настолько запущено? Неужели Егор обо всем догадался?
– Знаешь, он того не стоит, – серьезно сказал Егор.
– Кто? – окончательно растерялась Настя.
– Дед Пихто, – огрызнулся «жених». – Ты ведь о муженьке своем сейчас думала. Прикидывала, как коварно отомстишь ему за измену, и четвертовала в мыслях его тело. Не вздумай глупостями заниматься!
– Какой ты прозорливый, – ядовито заметила Настя. – У тебя случайно третьего глаза нет?
– Ладно тебе, не злись. Я просто хочу тебя предостеречь от необдуманных шагов. Месть бесполезна. Мудака она вряд ли научит уму-разуму, а ты страдать еще больше будешь, что совершила плохой поступок.
– Ну надо же, да ты психолог! Один день знакомы, а ты уже все обо мне знаешь.
– У меня работа такая, я людей насквозь вижу, – похвалился Егор. – Слушай, а тебе не приходило в голову, что ты сама во всем виновата? Ты из той редкой породы женщин, которые растворяются в мужчине до такой степени, что перестают быть собой. Жаль, что оценить по достоинству полную отдачу способны далеко не все. Такую женщину просто не замечают. Она как привычная вещь, вроде хорошая и нужная, но не вдохновляет и не радует. Поэтому он сейчас с другой, твой мужик. Наверняка со стервой конченой, которая его бодрит, а не расслабляет. Мой тебе совет: прости его, забудь, и у тебя начнется новая жизнь.
– Философ, блин! Мне твои советы нужны как ведро колодцу, толку никакого, только муть и опустошение, – Настя отпила вина и с грохотом поставила бокал на стол. – Мой мужик на курорте с любовницей, а твоя невеста в наркологии! Просто некоторые мужчины так любят себя, так уверены в своей неотразимости и проницательности, что не видят очевидных вещей. Им в голову не приходит, что женщина, которую они для себя, любимого, подобрали, такую идеальную, красивую и статусную, может оказаться с серьезным изъяном.
Егор ничего не сказал, но Настя заметила, как потемнели его глаза и сжались кулаки. «Сейчас прямо тут и уроет», – подумала Настя, сунула в рот кусочек хлеба и принялась сосредоточенно его жевать. Егор резко поднялся и зашагал прочь из таверны. Настя осталась сидеть одна. «Вернется, – подумала она хмуро, – никуда не денется».
Прошло несколько минут. Свеча потухла, столик погрузился в темноту. Бокал Егора стоял на расстоянии вытянутой руки, посетители таверны были заняты беседой, никто не обращал на нее внимания. Прекрасный момент, подумала Настя и нащупала в сумке баночку с лекарством. Когда Егор вернется, его будет ждать чудесный коктейль.
Она успела растворить капсулы до того, как официант, молодой длинный парень с томными глазами, снова зажег свечу и поинтересовался, нести ли горячее. Настя благосклонно кивнула, дескать, неси, мило ему улыбнулась и выпила залпом свое вино до дна. Парень принес тарелки, налил ей еще вина. Она снова выпила.
Прошло еще полчаса.
Егор так и не вернулся. Пришлось начать есть без него, не пропадать же еде.
Прошло еще полчаса.
Настя доела свою порцию, захмелела и загрустила. Псих ненормальный. Как она расплачиваться будет? Натурой? Оставил ее в ресторане без денег, свинья такая. Обиделся. Нежный какой. Что она такого сказала? Правду! Сам виноват, нечего лезть к ней в душу и советы кретинские давать!
Официант явно просек, что Настя поссорилась со своим кавалером, крутился рядом, посылал ей горячие красноречивые взгляды и пытался завести непринужденный разговор. Настя, опьянев от вина, ответила на ухаживания и немного пофлиртовала с парнем. Звали официанта Андрэас, он оказался сыном хозяина заведения, возможно, поэтому таким нахальным. Парень ясно давал понять, что не прочь провести с Настей вечерок, даже предложил свои услуги в качестве ночного гида, прокатив ее на байке по окрестностям.
Таверна опустела, и кокетничать с парнем Насте резко расхотелось. Она всерьез обеспокоилась тем, как и чем расплачиваться за ужин. Судя по страстному взгляду Андрэаса, тот был не прочь получить оплату натурой. Пора было сматываться.
Настя полезла за телефоном. Раз это телефон Ханны, в нем должен быть номер Егора. Номер нашелся быстро, Настя собралась позвонить и высказать все, что думает по этому поводу, но в этот момент заметила на столе купюру, придавленную пепельницей. Она не заметила, что Егор ее туда засунул перед уходом. Если бы раньше увидела, то сразу бы поняла, что возвращаться этот гад не собирался изначально. Выходит, ждала она напрасно! Настя еще больше разозлилась и попросила счет. Видимо, злость так живописно прорисовалась на ее лице, что Андрэас свои подкаты резко свернул.
Настя расплатилась и, прихватив с собой недопитую бутылку, вышла из таверны в ночь. Сделав несколько шагов, с ужасом поняла, что передвигаться без посторонней помощи не может. «Напилась», – пришла она к неутешительному выводу, сняла босоножки и, покачиваясь, пошлепала в сторону отеля босиком. По дороге она прихлебывала из горлышка терпкое кипрское вино и ругалась вслух, распугивая редких прохожих.
– Паразит! Оставил одну в чужом незнакомом городе! Гад! Нахал! Подлец! Вдруг ко мне кто-нибудь пристанет? Убьет меня и обесчестит? А? – спрашивала она в упор у припозднившихся туристов. Отдыхающие вместо ответа мгновенно куда-то испарялись. – Конечно! Будет он волноваться обо мне. С какой стати? Я жертва! Он будет только рад, если меня не станет по дороге к отелю.
У входа в отель Настя немного успокоилась. Никто ее не убил и даже не пристал. До места она добралась вполне благополучно, если не считать, что наступила босой ногой на какую-то липкую гадость, не то конфету, не то жвачку. Пришлось немного примять газонную травку на территории, избавляясь от неприятности.
Ключ от номера висел на рецепции. Портье в ответ на вопрос, не видел ли он постояльца из этого номера, отрицательно покачал головой.
«Значит, Егор не вернулся в отель и не зависает в местном баре, – решила Настя. – Куда в таком случае он подевался? Отрывается в другой таверне? Или в город подался, в ночной клуб». Настя попросила ключ, но почему-то заныла ее совесть, и в памяти воскресли просьбы Карамзина приглядеть за «женихом», дабы не совершил непоправимого. Лекарство она Егору дать не успела. Может, случилось то, о чем доктор предупреждал? На душе черной тучей повисла тревога. «С какой стати я о нем должна волноваться?» – удивилась Настя, тревожась с каждой минутой все сильнее. Собственное поведение было совершенно необъяснимо. Идиотка клиническая, неизлечимый вариант, охарактеризовала себя Настя и бросилась на берег моря. Она чувствовала, что Егор там.
