– Извините, что побеспокоила. До свидания, – сказала я и пошла к своей машине.
– Прощай! – бросила мне напоследок Клавдия Ивановна.
У дома напротив стояла розовощекая женщина лет пятидесяти. Она сделала мне еле заметный знак рукой и вошла в дом. Я приняла этот жест за приглашение и последовала за ней. Баба ждала меня в сенях.
– Ну что, прогнала тебя Клавка? – спросила она, незлобиво посмеиваясь.
– Вроде того.
– Да, у нее крутой нрав. Спуску никому не даст, даже родной дочери. А ты чего от нее хотела-то? – поинтересовалась соседка Кашинцевых.
– Да я, собственно, Машу ищу. Вот, думала, она сюда вернулась.
– И чего ей здесь делать? Она в областном центре прижилась, в шоу-бизнес втянулась. Одним словом, фотомодель! Честно говоря, я ее прекрасно понимаю. Сама по молодости в город уехала, на всех танцплощадках там зажигала. – Баба ностальгически вздохнула о своем бурном прошлом. – А несколько годков тому назад судьба меня обратно закинула. Но ничего, если я дом и скотину удачно продам, опять в Тарасов переберусь. А что до Машки, то она прочно дорогу сюда забыла. Зачем ей наша дыра, сама посуди?
– Ну, мало ли, все-таки здесь у нее родители, брат…
– Нашла чем ее заманить, – усмехнулась моя собеседница. – Они разного поля ягоды.
– А может, у Марии здесь подруги остались, одноклассники?
– Подруги, говоришь? А знаешь что, милая, ты у Женьки Косумовой поинтересуйся насчет Машки. Они как раз подружками были. Вместе после школы в Тарасов рванули. Только Женька под Новый год обратно вернулась, вот с таким брюхом. – И словоохотливая женщина показала на себе наличие у Женьки огромного живота. – Мать ее, Шурка, не такая, как Клавка, она, ни слова в упрек не сказав, приняла беременную дочь обратно. Женька родила двойню и осела с пацанятами здесь. Теперь уж в город не рвется, но вот со своей подружкой, я слышала, она поддерживает связь. Косумова мне как-то даже журнал показывала, с Машкиной фотографией на обложке. Эх, была бы я помоложе!
– Не подскажете, как мне эту Женю найти?
– Да легко. Она в продуктовом магазине торгует, в том, что в центре находится. Сегодня как раз ее смена должна быть. Объяснить, как туда проехать?
– Спасибо, не надо.
Я так долго колесила по Багаевке, что уже изучила эту деревеньку вдоль и поперек. Мне было без надобности уточнять, как проехать к продовольственному магазину, поэтому я поблагодарила женщину за откровенность, вышла на улицу, села в «Ситроен» и поехала в центр.
* * *
В магазине имелась очередь к прилавку из трех человек. Я встала четвертой. Продавщица была бойкой молодухой с красивым, но неухоженным лицом. Она быстро всех обслужила и обратилась ко мне:
– Я вас слушаю, что желаете?
– Вы Женя? – на всякий случай уточнила я.
– Да. – Молодая женщина приветливо улыбнулась мне.
– Понимаете, я хотела с вами поговорить, о Маше Кашинцевой. – Только я это сказала, как в магазин зашли двое покупателей.
– Подождите, сейчас я людей обслужу.
Я отошла в сторонку и стала рассматривать витрину с кондитерскими изделиями. Ассортимент был скудным, а цены – заоблачными. Продавщица освободилась минут через пять, повесила на дверь табличку «Учет» и спросила:
– Вас Машка ко мне прислала, да?
– Не совсем, я ее ищу и очень надеюсь на вашу помощь.
– А вы кто? – Евгения насторожилась.
– Я из модельного агентства. Кашинцевой кое-какая сумма за старые съемки причитается, а мы ее найти не можем.
– Странно все это как-то…
– Почему странно?
– Кто это сейчас будет искать человека, чтобы вернуть ему деньги? Абсурд просто какой-то! Обычно ищут должников, – вполне здраво рассудила деревенская жительница.
– Ну, допустим, нам еще надо договор с Марией подписать.
– Все равно, как-то с трудом во все это верится. Машка уже больше трех месяцев не работает.
– Я же вам сказала, это старая съемка. Кашинцева еще до аварии в этой рекламе снималась, но у заказчика были проблемы с финансами, не прошло и полугода, как он перечислил деньги, – сочиняла я на ходу, но по выражению Жениного лица было ясно, что она отнеслась к этой версии весьма скептически. Пришлось мне врать дальше: – У нас был договор с моделью, но она, узнав, что работала бесплатно, в сердцах порвала его.
– Это на Машку похоже. – Женя наконец прониклась ко мне доверием. – Скажите, в Тарасове, на улице Тургенева, вы были?
– Конечно, но она оттуда съехала. Меня сюда администрация «Метагалактики» направила, по месту ее прописки, но и здесь ее тоже нет.
– И не будет, сюда Машка не вернется ни за что. У нее неразрешимые противоречия с родителями, особенно с матерью.
– Это я уже поняла.
– Так вы уже у Кашинцевых были? – уточнила Косумова.
– Да, – подтвердила я.
– Так это они вас ко мне направили?
– Нет, Клавдия Ивановна со мной даже разговаривать не стала. Это ее соседка напротив меня сориентировала. Такая круглолицая, розовощекая.
– Ясно, Августина Петровна. Ой, – Женька вздохнула, – даже не знаю, что делать! Машке, конечно, деньги сейчас нужны, но вот как их ей передать, я не знаю. Мы ведь с ней в последнее время только по телефону общаемся, но она мне уже месяца два не звонила. Я хотела ее с днем рождения поздравить, но не дозвонилась. Может, сейчас попробовать?
Продавщица достала из кармана фартука мобильник и набрала Машин номер. Естественно, безрезультатно.
– Если б Мария отвечала на звонки, я бы ее давно уже нашла. Похоже, у нее теперь новый номер, – прокомментировала я сложившуюся ситуацию.
– Вероятно.
– Женя, вы не знаете случайно, у кого из Машиных приятелей есть синий «Фиат Добло»? – Я ухватилась за последнюю зацепку.
– Нет, не знаю. Да у нее и приятелей-то после аварии не осталось. Машка звонила мне и плакалась, что все ее бросили, что никому она теперь на костылях и со шрамом на лице не нужна. Мне ее так жалко стало, – призналась Евгения. – Я хотела навестить подругу, но у меня мальчишки разболелись, один за другим, поэтому съездить в город не получилось.
– Понимаю.
– А знаете, что она еще мне сказала? – вдруг вспомнила продавщица.
– Что? – уточнила я.
– Машка сказала, что раньше все ей клялись в вечной любви, обещали золотые горы, но оказалось, что все, кроме старика Калинина, нагло врали.
– Кто такой этот старик Калинин?
– А вы разве не знаете?! Он же был вашим заказчиком! Маша сначала на фоне железобетонных блоков снималась, в синем комбинезоне и в оранжевой каске, а потом сидела на лоджии новостройки в кресле-качалке и пила кофе.
