– И что же она ответила? – спросил я.
– Сказала, чтобы я убирался ко всем чертям, – убитым тоном объяснил Роб. – Сказала, что я идиот и чтобы я больше никогда не смел к ней подходить. Потом она встала и ушла.
– Значит, «Бибендум»? Должно быть, твоему карману был нанесен немалый ущерб, – заметил я.
– Да, немалый. Оно бы того стоило, если бы Кэти осталась. Никак не могу взять в толк, почему она рассердилась и ушла. Я хочу сказать, мы так хорошо провели вечер, она сама это признала.
Я пожал плечами.
– Что ж, теперь ничего не поделаешь.
– Не знаю, – сказал Роб. – Может, мне нужно было сделать что-нибудь такое... Понимаешь, действительно романтическое. Что-нибудь такое, что заставило бы ее понять, как она мне нужна. Женщины любят такие штучки, сам знаешь.
Я поднял брови и промолчал. Меня пугала одна мысль о том, что Роб называл «романтическим». Я хотел было отговорить Роба, по решил, что это было бы пустой тратой времени. Уж если Роб на что-то настроился, его ничто не могло остановить.
Меня всегда поражало, как быстро он переключался с одной женщины на другую. Обычно не проходило и недели после разрыва с одной, как он с такой же страстью привязывался к другой, о которой несколько дней назад мог не знать ничего. А у меня все по-другому, подумал я, вспомнив, как Дебби уговаривала меня завести любовницу.
Трудно было представить себе Дебби и Роба вместе. Остроумие и находчивость Дебби как-то не вязались с серьезными клятвами Роба в верности. Может быть, поэтому их связь оказалась недолгой.
Не подумав, я невпопад сказал:
– Мне не хватает Дебби.
Роб бросил на меня недоуменный взгляд.
– Да, – сказал он невыразительным тоном.
– Ведь ты с ней когда-то встречался? – спросил я.
– Да, – односложно ответил Роб. Он крепко вцепился обеими руками в пивную кружку, щеки его заметно порозовели.
– Это смешно, но я бы никогда не догадался, – сказал я.
– Мы вели себя очень профессионально. Наши отношения никак не сказывались на работе. Но однажды все кончилось, раз и навсегда.
Фелисити рассказывала другое. Я не забыл ее слов о том, что незадолго до смерти Дебби Роб уговаривал ее выйти за него замуж. Мне хотелось знать, что именно произошло между ними.
– На днях я видел Фелисити. Ты ее знаешь, это соседка Дебби.
Роб промолчал, и мне пришлось пояснить:
– Она сказала, что за неделю до смерти Дебби ты сделал ей предложение.
Роб весь напрягся и бросил на меня гневный взгляд. Теперь у него налилось кровью не только лицо, покраснели даже уши и шея. Он тяжело дышал, у него трясся подбородок, все его тело содрогалось от плохо сдерживаемых эмоций. Долгое время он не мог себя заставить произнести хотя бы слово.
Я понял, что зашел слишком далеко, и уже сожалел об этом, по ведь слово – не воробей.
Наконец Роб разразился потоком гневных слов.
– Дура, глупая сука. Я любил ее. Она знала это. Почему она сказала нет? Если бы только она согласилась, она бы...
Он вдруг прервал себя, с минуту смотрел на меня полными слез глазами, а потом стукнул кружкой по столу с такой силой, что я удивился, как она не разбилась, повернулся и пулей вылетел из паба.
Я посидел еще несколько минут, удивляясь вспышке Роба. Мне никогда не приходилось видеть такого взрыва эмоций. Казалось, Роба одновременно терзали злоба, угрызения совести и затаенное горе. Я искренне сожалел, что невольно вывел Роба из себя, но я никогда не принимал его многочисленные романы всерьез и никак не мог поверить в его искренность. Теперь я понял, что у Роба все было всерьез. Впредь мне нужно будет относиться к его проблемам с большим уважением.
Я осушил свою кружку и вышел из паба. Теперь мне стало понятно, что имела в виду Клер, когда называла Роба странным. Нормальные люди так себя не ведут, яростная вспышка Роба не на шутку напугала меня. Интересно, подумал я, а как Роб разговаривал с Дебби по телефону? Теперь меня уже не удивляло, что эти разговоры выводили Дебби из равновесия.
И вот не прошло и месяца, как Роб переключил внимание на Кэти. Впрочем, мне казалось, что Кэти сумеет постоять за себя. В каком-то смысле они, Кэти и Роб, стоили друг друга.
Вечер выдался теплым, и понемногу – отчасти под влиянием выпитого пива – я стал успокаиваться. Недавно прошел сильный дождь, в лужах отражался свет автомобильных фар и уличных фонарей; изредка к ним присоединялись оранжевые вспышки указателей поворота на машинах. Напротив паба, на другой стороне улицы, несколько молодых людей выкрикивали что-то нечленораздельное. Я повернулся и проводил взглядом их удаляющиеся неверной походкой фигуры. В этот момент краем глаза я увидел знакомое лицо.
Джо.
Он сидел у окна паба и следил за мной.
Или мне это только показалось?
Я присмотрелся внимательней и увидел, как сидевший у окна худощавый мужчина встал и исчез в глубине паба. Он был очень похож на Джо, но я не мог поручиться, что это был точно он. Мне удалось увидеть его лишь мельком. Возможно, всему виной было мое не в меру разыгравшееся воображение. А может быть...
Я ускорил шаг, потом резко свернул на лужайку. Там было темно, слишком темно. Несколько раз я наступал в довольно глубокие лужи, после недавнего дождя собравшиеся возле тротуара.
Я на секунду остановился. За спиной послышался шорох. Или это мне только показалось? Я скорее чувствовал, чем слышал, чьи-то шаги, но в любом случае не собирался ждать лишь для того, чтобы проверить, не подстерегает ли кто меня. В сотне ярдов впереди, рядом со входом в винный бар, стояла освещенная телефонная будка.
Я торопливо зашагал к этому источнику света. Свет будки отражался в лужах на дороге и в блестящих листьях бирючины, кусты которой отгораживали тротуар от проезжей части по обе стороны улицы. Я напряженно ждал, что вот-вот меня обхватит сзади и начнет душить чья-то рука или что на мою голову обрушится стальной прут.
Прямо передо мной внезапно распахнулась дверь винного бара, и я, вздрогнув, остановился. Подвыпившая парочка, пошатываясь и смеясь, направилась в сторону Глостер-роуд.
Я прыгнул к телефонной будке, рывком распахнул дверь и втиснулся внутрь. Насколько я видел, на лужайке не было ни души. Правда, будка освещалась изнутри, и разглядеть из нее что-либо в темноте было почти невозможно.
Я снял трубку, готовый при первом признаке опасности набрать три девятки.
Никаких причин для тревоги вроде бы не было.
Это просто смешно, подумал я. Через две-три минуты я повесил трубку, вышел из будки, быстро миновал узкий тротуар и свернул в улицу, на которую выходило церковное кладбище. Если идти по тропинке через кладбище, то можно заметно сократить путь домой. Я вошел на кладбище.
