Когда до окна оставалась лишь пара ярдов, я приступил к действиям.
– Не знаю как ты, а я хочу кофе, – произнес я, неспешно, чтобы, не дай Бог его не напугать, поднялся со стула и направился в кухню.
– Оставайся на месте! – рявкнул он, следя за каждым моим движением.
Я помнил, что Даниэл убил Фрэнка и Джона выстрелом в спину. Не исключено, что он не решится стрелять в друга, глядя ему в глаза.
Поэтому я шел медленно, обратившись к нему лицом и подняв руки над головой.
– О’кей. Ты можешь держать меня на мушке. Но я хочу кофе.
– Стой, или я стреляю!
Я чувствовал, как по моему телу катится пот. Это не была пустая угроза. Мерзавец действительно готов стрелять. За окном, к которому Даниэл теперь стоял спиной, я скорее чувствовал, чем видел присутствие Лайзы. Я понимал, что малейшее движение глаз в направлении окна заставит Даниэла обернуться. В этом случае мы оба – покойники. Я почувствовал, что Лайза остановилась. Увидев Даниэла, она пригнулась и исчезла из моего поля зрения.
– О’кей, о’кей, – примирительно произнес я и двинулся назад к стулу.
– Саймон, я тебя намерен убить, и ты это знаешь, – сказал он. – Время пока еще не пришло, но если ты не оставишь мне выбора…
Я сел на стул и мы снова стали ждать. Интересно, что предпримет Лайза? Я очень надеялся на то, что она убежит и призовет копов. Старинные дедушкины часы показывали без двух минут одиннадцать. Времени на то, чтобы меня спасти, у неё не оставалось. Но его было вполне достаточно, чтобы спастись самой и спасти нашего будущего ребенка.
Моя собственная смерть, от которой меня отделяла лишь минута, становилась реальностью. Мне было очень страшно, однако уверенность в том, что Лайза и ребенок в безопасности, придавала мне силы. Теперь мне их должно хватить на то, чтобы умереть.
Даниэл, видя, что назначенный им срок неумолимо приближается, похоже, собирался духом. Его тело напряглось, а на лице выступили капельки пота. Оказалось, что хладнокровное убийство после беседы с жертвой – не такое простое дело.
Часы пробили одиннадцать.
Даниэл поднялся со стула и облизал губы. Револьвер в его поднятой руке слегка подрагивал.
– Думаю, что она не вернётся, – сказал он.
– Похоже на то, – спокойно согласился я.
– Встань!
Я поднялся со стула.
– Повернись спиной!
Я не пошевелился. Если мне и предстоит умереть, то я умру стоя, глядя в глаза убийце. Я не собирался молить его о пощаде. Лайза вне опасности. Так же, как и наше будущее дитя. Теперь оставалось лишь с честью умереть. Даже сейчас, в последний миг перед смертью, это имело для меня огромное значение.
– Повернись спиной, тебе говорят!!
Даниэл почти визжал. Я поймал его взгляд и с удовлетворением увидел, что вся ситуация ему крайне не нравится.
И в этот момент я услышал, как за окном заработал мотор автомобиля. Это был ровный гул восьмицилиндрового двигателя моего «Моргана». Лайза уезжала, и он уже не мог её остановить.
– Что это? Неужели Лайза?
Я кивнул и широко улыбнулся.
– Значит, она вернулась? – он облизал губы. – Значит, она меня видела? – теперь в его голосе доминировали панические ноты.
Я услышал, как изменился звук мотора. Это Лайза переключила скорость.
– Мерзавец!! – взвизгнул Даниэл и поднял револьвер.
Мотор «Моргана» взревел, но уже через мгновение стих. Деревянная стена дома вначале слегка прогнулась, а затем вдруг начала медленно валиться на нас.
– Что за… – он повернулся к стене.
Послышался вселенской силы треск, дом зашатался стена рухнула и в проломе возник темно-зеленый нос «Моргана». Во все стороны летели обломки дерева, и один их них ударил Даниэла в голову.
И в этот миг я на него прыгнул.
Он сумел не только удержаться на ногах, но даже успел выстрелить. Пороховые газы обожгли мне живот. Второго выстрела не последовало, поскольку я все же сбил его с ног и подмял под себя. Он был тощим, но жилистым и, кроме того, боролся за свою жизнь. Я был сильнее и тяжелее, чем он, и тоже боролся за жизнь. Мне удалось захватить его руку с револьвером. Грянули два выстрела, но обе пули, не причинив мне вреда, ушли в стену. Я принялся колотить его рукой о пол, и он выронил оружие. Я схватил револьвер первым, и что есть силы ударил его по голове рукояткой. Даниэл сразу обмяк и затих.
После этого я бросился к «Моргану», въехавшему в дом чуть ли не наполовину корпуса. Весь передок машины смотрел куда-то в потолок, а из разбитого радиатора с шипением валил пар. Ветровое стекло растрескалось, но не разлетелось. За рулем автомобиля находилась Лайза.
Меня охватила паника. Лайза сидела, откинувшись на спинку сиденья, а из раны на лбу обильно лилась кровь. Её глаза были закрыты, а на коленях лежал взятый из лодочного эллинга спасательный жилет. Жилет она использовала для того, чтобы смягчить удар.
– Лайза? Что с тобой? Ты меня слышишь?!
Молчание.
Я прикоснулся к её плечу. Прикосновение было очень легким, так как я опасался усугубить невидимую мне травму. На мое прикосновение Лайза никак не среагировала. Мне очень хотелось схватить её покрепче и потрясти, но я знал, что делать этого нельзя. Поэтому я ограничился тем, что легонько пошлепал её по щекам и крикнул:
– Лайза! Лайза! Скажи мне что-нибудь!
Она едва заметно шевельнулась и застонала. Её веки затрепетали, а я ощутил чудовищное облегчение.
– Ты ранена? Умоляю, скажи – ты не ранена?
– Не думаю, – прошептала она, покачивая головой.
Я помог ей выбраться из автомобиля и притянул к себе.
– А как маленький?
– Я… я не знаю, – ответила она и уткнулась лицом мне в плечо.
– Спасибо, – сказал я, крепко её обняв. Моя жена рискнула своей жизнью и жизнью ребенка, чтобы спасти меня. Жертвы большей, чем эта, в мире быть не могло.
Лайза мягко освободилась от моих объятий и, сделав попытку улыбнуться, прошептала:
– Я просто не могла допустить, чтобы наш малыш рос без отца.
ЭПИЛОГ
На утреннее совещание в понедельник я опоздал на целых десять минут. За субботу и воскресенье мне так и не удалось хорошенько отоспаться, и я пребывал полном изнеможении. Мне ничего не оставалось, кроме как дождаться начала рабочего дня, в ходе которого можно было слегка восстановить утраченные силы.
На совещании присутствовали все: Дайна, Рави, наш новый партнер Джим и пара юных сотрудников – Калин и Брюс. Но за столом заседаний не было Джила. Там не было Арта и, естественно, Фрэнка. Джон и Даниэл тоже отсутствовали. Первый был давно мертв, а второй мотал второй месяц своего пожизненного тюремного заключения.
