Я открыл дверь и увидел, как Лайза вынимает из стенного шкафа и ставит на пол дорожную сумку.
— Лайза! Что ты делаешь?
— А ты не видишь?
— Ты не можешь уйти!
— Почему нет? Совсем напротив. Я не могу оставаться, — бросила она, запихивая в какой-то мешок платья, белье и туфли.
— Лайза, я прошу прощения за все, что говорил. Не уходи. Умоляю, останься. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Я подошел к сумке и попытался вернуть ее в шкаф.
— Оставь! — взвизгнула жена и потянула сумку к себе.
Со стороны сцена выглядела абсолютно абсурдной. Поссорившиеся супруги делят имущество.
— Отпусти, Саймон! — кричала Лайза.
Что ж, если она решила уходить, то силой мне ее не удержать. Я отпустил ручку.
— Спасибо, — почти спокойно произнесла Лайза, возвращая сумку на пол. — Позволь мне закончить сборы, и я скоро перестану тебе докучать.
— Куда ты собралась?
— Я пока поживу у Келли, — ответила она, задергивая молнию. (Келли была подруга по работе.) — Остальное я заберу позже.
— Лайза…
Она двинулась к дверям, волоча за собой изрядно распухшую сумку.
— Прощай, Саймон.
13
За ночь я почти не сомкнул глаз. Мне надо было уйти из дома, поэтому я явился на работу настолько рано, насколько это позволяли приличия. Я принялся читать документы «Тетраком», но вникнуть в их смысл не мог. В целом мне удавалось не обращать внимания на Джона и Дэниела. В девять пятнадцать (к этому времени Лайза должна быть в лаборатории) я подошел к Джону. Тот говорил по телефону, а Дэниела в комнате не было.
— Я отлучусь минут на пятнадцать, — сказал я Джону, и тот в ответ, не отрываясь от трубки, махнул рукой.
Я накинул пиджак, спустился в лифте на первый этаж и вышел на Федерал-стрит. На улице было тихо, если не считать доносившегося даже сюда шума так называемой Большой Копки — героических попыток городских властей убрать под землю пересекающий Бостон участок скоростной автомобильной дороги. Я врубил свой мобильный телефон, набрал номер коммутатора «Бостонских пептидов», и меня тут же соединили.
— Это телефон Лайзы Кук. Чем могу вам помочь? — произнес незнакомый голос.
— Могу я поговорить с ней?
— Сейчас узнаю. Кто говорит?
— Саймон.
Обычно в таких случаях следовал ответ: «Она сейчас подойдет». На сей раз все было по-иному, и я даже не очень удивился, услышав, что Лайза занята и говорить не может.
Засунув руки в карманы и переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, я выждал еще пять минут, а затем повторил процедуру.
— Номер Лайзы Кук, — услышал я.
Это был другой голос. Отлично. Я призвал на помощь свое самое лучшее американское произношение и бодро начал:
— Привет. Позовите Лайзу. Мне надо с ней потолковать. Скажите, что это ее брат Эдди.
— Секунду.
Телефон затих, но вскоре в трубке послышался знакомый голос:
— Салют, Эдди. Ты сегодня очень рано поднялся.
— Это не Эдди. Это я…
— Впредь, Саймон, никогда не смей выдавать себя за моего…
— Послушай меня, Лайза. Вчера вечером мы оба были сильно расстроены. Нам надо все обсудить снова, в более спокойной атмосфере.
Повисло молчание. Я молил Бога, чтобы жена не бросила трубку. Наконец я снова услышал ее голос:
— Подожди немного, я переведу тебя на другой аппарат. — Раздался щелчок, и трубка умолкла. Снова она ожила секунд через тридцать. — Вот теперь я могу говорить, — сказала Лайза.
— Думаю, что нам надо встретиться, чтобы все обсудить как следует.
— В этом, Саймон, нет никакой необходимости. Мы все обсудили вчера вечером, и я приняла окончательное решение.
— Но ты же не можешь вот так взять и меня бросить!
— Напротив, я не могу с тобой остаться. Я должна уйти, поскольку думаю, что ты, возможно, убил папу.
— Но ты же говоришь «возможно». Ведь ты в этом вовсе не уверена, не так ли?
На другом конце провода возникла пауза, а затем яуслышал:
— Я вообще перестала что-либо понимать. Чувствую себя отвратительно. Некоторое время мне надо побыть без тебя.
— Прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, но попробуй хотя бы на время оценить события с моей точки зрения. Я имею право знать причины, в силу которых ты так поступаешь. Почему бы нам не встретиться за чашкой кофе, чтобы ты смогла все объяснить?
— Боюсь, я ничего не смогу объяснить, Саймон.
— Попытайся. Уж этого я наверняка заслуживаю.
В трубке снова наступила тишина, но уже через несколько секунд яуслышал:
— О'кей. Думаю, ты прав. Ты можешь сюда подъехать прямо сейчас?
— Да, — поспешно ответил я. — Скоро буду.
К счастью, мне сразу удалось поймать такси. Несмотря на свое название, «Бостонские пептиды» располагались не в Бостоне, а занимали грязноватое одноэтажное здание в заброшенном квартале Кембриджа, между Гарвардом и Массачусетсским технологическим институтом. С одной стороны от «Пептидов» находилась небольшая литейная мастерская, а с другой — пустырь, временно выступавший в качестве футбольного поля. У переднего края поляны работала бетономешалка.
Лайза ждала меня на ступенях. Ее лицо несло на себе печать усталости и печали — выражение, которое за последнее время стало для нее привычным.
— Давай пройдемся, — предложила она, и мы направились в сторону футбольного поля, на котором две команды мальчишек — одна в зеленой, другая в красной форме — гоняли мяч. Когда-нибудь, подумал я, Соединенные Штаты смогут выставить на первенство мира приличную команду.
Мы присели на невысокий каменный парапет и несколько минут молча наблюдали за игрой. И Лайза, и я нервничали, не решаясь начать разговор. Рядом с нами пыхтел и позванивал механический культиватор.
— Итак? — нарушила молчание Лайза.
— Почему ты вчера ушла?
— Мне надо некоторое время побыть без тебя, чтобы во всем разобраться.
— Понимаю, — сказал я, изо всех сил заставляя себя говорить спокойно и медленно. — Но почему это обязательно делать без меня? Может быть, тебе лучше остаться, чтобы я помог тебе решить проблемы?
— Саймон, думаю, что самая большая проблема для меня — ты.
— Нет, Лайза. Это вовсе не я. Твой отец погиб. Тебя беспокоит будущее компании. Ты устала и нуждаешься в моей помощи.
