Книга Последняя сделка, страница 65. Автор книги Майкл Ридпат

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последняя сделка»

Cтраница 65

— Насколько понимаю, ты пока не возвращаешься? — неуверенно произнес я.

— Нет, Саймон. Я уезжаю в Калифорнию. Роджер предложил мне там работу.

Роджер Меттлер был профессором, когда-то обучавшим мою супругу. В течение нескольких лет он пытался заманить Лайзу к себе в Калифорнию.

— В Калифорнию! Но это же в тысячах миль отсюда!

— Географический гений, — пробормотала она.

Я почувствовал, что впадаю в панику. Пока Лайза жила у Келли, я по крайней мере знал, что она где-то рядом и нас разделяет не более двух миль. Но Калифорния! Это означает, что она ушла по-настоящему и, когда все выяснится, чтобы попытаться ее вернуть, потребуются не минуты, а дни.

— А как же «Бостонские пептиды»? — спросил я.

— Только не прикидывайся, что ничего не знаешь! — резко бросила она.

— Да ничего я не знаю! Что случилось?

— Меня уволили, вот что! — бросила Лайза, пытаясь сложить первую коробку.

— Не может быть! Неужели Генри пошел на это? Это же полная бессмыслица!

— Это сделал не Генри, хотя я рассчитывала, что он за меня заступится. На дверь мне указал Клизма.

— Но ты же им нужна! Разве не так? Ведь проект «БП-56» ведешь ты. Без тебя «Бостонским пептидам» грош цена.

— Клизма так не думает. Он считает, что компания прекрасно без меня проживет. Этот урод говорит, что я не вписываюсь в систему «Био один». И, честно говоря, он прав. Будь они все прокляты!

Коробка у нее никак не желала получаться, так как Лайза не в том порядке складывала клапаны.

— Позволь мне, — сказал я и попытался ей помочь.

— Оставь меня в покое!

— Что же все-таки произошло? — спросил я, отходя от Лайзы.

— Я задавала слишком много вопросов.

— О «Невроксиле-5»?

— Да.

— А что с ним не так?

— Саймон, — она отшвырнула недостроенную коробку на пол, — это снадобье сильно воняет. Так же как «Био один» и твоя «Ревер». Если ты настолько глуп, что этого не понимаешь, то это не моя проблема. А теперь позволь мне упаковать вещи и свалить отсюда.

— Лайза, — промолвил я, беря ее за руку. Но она оттолкнула меня.

— Присядь, Лайза. Нам надо поговорить. Мы должны сделать это. Затем я оставлю тебя в покое, и ты начнешь складывать вещи.

После секундной нерешительности Лайза уселась на стул. На ее лице застыло выражение отчаяния, которое впервые появилось после смерти Фрэнка. Уголки рта опустились, а глаза потухли. Лайза всхлипнула, и по ее щеке вдруг покатилась слеза. Я взял жену за руку и присел на корточки рядом.

— Послушай, Лайза, я понимаю, насколько тебе тяжело. Очень тяжело. Но я тебя люблю и хочу помочь. Ты должна дать мне возможность сделать это.

Лайза не ответила. Она сидела молча, и слезы ручьем катились по ее щекам. Громко всхлипнув, она вытерла нос тыльной стороной ладони.

— Мы прекрасно жили, — продолжал я. — Мы отлично понимали друг друга. Несколько последних недель твоя жизнь была сущим адом. Я тебе нужен, так позволь помочь.

— Ты мне нужен таким, каким был раньше, — произнесла Лайза дрожащим голосом. — Да, я нуждаюсь в тебе, но только не в таком, каким ты стал сейчас.

— В таком случае я весь в твоем распоряжении.

— Сейчас я не знаю, кто ты такой, Саймон, — печально покачала головой Лайза. — Я не знаю, убил ты папу или нет. Я не знаю даже того, не использовал ли ты меня, чтобы продать мою компанию, и не устроил ли ты мое увольнение. Мне неизвестно, хранил ты мне верность или обманывал. Я тебя совсем не знаю, и это меня пугает.

— Ну конечно, ты меня знаешь! Я ничуть не изменился. С того момента, как мы встретились, и до сих пор я все тот же Саймон, который был рядом с тобой. Мы так хорошо подходим друг другу. Я тебя люблю. Ты любишь меня.

— Я даже не знаю, люблю я тебя или ненавижу, — ответила Лайза. — Я вообще ничего не знаю. Сейчас мне надо просто вернуться в Калифорнию и оставить весь этот кошмар здесь.

— Не уезжай. Умоляю, останься.

Лайза глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки.

— Если я останусь, — сказала она, — то сойду с ума. Мне надо попытаться построить свою жизнь заново. А теперь отпусти меня. Я упакую вещи завтра утром. Сделай так, чтобы я тебя здесь не встретила.

С этими словами она встала и направилась к двери, оставив кучу так и не собранных коробок на полу. Я снова остался один.

20

В «Красной шляпе» яблоку было негде упасть. Однако мне повезло: когда я вошел, у стойки бара освободилось место. Я тут же уселся на табурет, получил пиво и приступил к выпивке.

Итак, Лайза от меня уходит. Уходит по-настоящему. Не на другой конец города, а в Калифорнию. Теперь нас будут разделять две с половиной тысячи миль.

Лайза сказала, что я изменился и она не знает, кто я такой. Но Лайза ошибается. Изменился не я, а она. В этом у меня не было никаких сомнений. Это меня не только тревожило, но и злило. Она обвиняет меня во всех грехах, в то время как я всего лишь хочу ей помочь. Я не убивал ее отца. Я вовсе не способствовал ее увольнению. Напротив, предупреждая жену о предстоящих переменах, я рисковал своей работой. И я, совершенно определенно, не спал с Дайан.

Я опустошил стакан и постучал по стойке, требуя новой порции. Бармен сделал запись в блокноте. Парень понимал, что я задержусь здесь надолго.

Все это было совсем на нее не похоже. Видимо, Лайза не сумела справиться со свалившимся на нее горем, но не позволяет мне прийти ей на помощь. Я страдал от бессилия, и меня раздирали противоречивые чувства. Я за нее тревожился, и в то же время ее поведение выводило меня из себя. Пусть убирается, думал я, и сама разбирается со своими проблемами. Но уже через мгновение говорил себе, что это невозможно и я должен сделать все, чтобы ей помочь.

Однажды Лайза уже угрожала мне уходом, но тогда все обстояло по-иному. Мы знали друг друга около шести месяцев, и наша связь казалась нам забавной и, конечно, временной. Затем Роджер Меттлер пригласил ее обратно в Стэнфорд. Это предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Дела в «Бостонских пептидах» в то время шли скверно, и Лайза решила слетать в Калифорнию, чтобы лично посмотреть, что к чему. Вернулась она, полная энтузиазма. Мы отправились вместе поужинать. Внешне мы держались, как всегда, весело, но я ощущал внутреннюю пустоту, замешенную на печали. С некоторым изумлением я вдруг осознал, что не желаю ее отъезда. Но я не мог ей этого сказать. Ведь Лайза сама распоряжается собственной жизнью. У нас друг перед другом не было никаких обязательств, и я не имел никакого права препятствовать ее карьере.

Итак, она согласилась на работу в Калифорнии, вручила руководству «Бостонских пептидов» уведомление о своем уходе из компании и даже подыскала себе жилье в Стэнфорде. О своей будущей работе Лайза говорила с восторгом. Я ей в этом подыгрывал, но чувствовал себя просто ужасно. Когда в одно из воскресений мы нежились в постели, а до отъезда Лайзы оставались уже не недели, а дни, я наконец решился поделиться с ней своими чувствами. Я до конца своих дней буду помнить, как выражение смущения на ее лице вдруг сменилось радостной улыбкой. Остаток того воскресенья мы провели в постели.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация