— С удовольствием, — согласился Соренсон.
— Отлично. В виртуальном мире мы все время остаемся с вами, будем видеть и слышать вашими глазами и ушами. Но руководить всем происходящим станете только вы. Для перемещения в виртуальном мире пользуйтесь «мышкой» «три ди». Ясно?
— Все понял. Я готов. Включайте!
— Значит, так, Уолтер, — вступила Рейчел. — Прогулку по виртуальному миру предлагаю начать в лесу.
Я переместился в мир Соренсона. Через ощущения виртуального Соренсона я, как и все остальные, воспринимал виртуальный мир, которым управляла Рейчел. Мы очутились в сосновом лесу. Ярко светило ласковое солнышко, вокруг на разные голоса пели птицы. Весна, судя по всему. Соренсон, должно быть, шевельнул «мышку», поскольку мы зашагали по лесной тропинке. И примерно через минуту подошли к широкой деревянной двери в серой каменной стене.
— Мне можно войти? — спросил Соренсон.
— Конечно, — заверила его Рейчел. — Только повернуть дверную ручку — и вперед!
Я опять вздернул очки на лоб и посмотрел на экран телевизора. Находящийся в Пало-Альто Соренсон сидел в кресле и вытянутой рукой двигал «мышкой», лицо его почти целиком было скрыто шлемом. Когда я вернул очки на место, он уже крался по какому-то туннелю.
Здесь было темно, лишь в самом конце виднелись неясные очертания дверных створок. За спиной раздался протяжный скрип закрывающейся за нами двери.
Низко нависающий потолок, сочащиеся влагой стены, под ногами мечутся какие-то твари, вспугнутая летучая мышь едва не задела крылом мое, то есть наше, лицо… В общем, жутковато, надо признаться. Соренсон, поколебавшись, продолжал путь.
— А ведь действительно здорово, Рейчел! — неестественно бодрым голосом произнес Соренсон. — Прямо как в настоящем подземелье.
Рейчел молчала.
— Рейчел! Эй, Рейчел, ты меня слышишь? — вновь позвал он ее.
Рейчел не откликалась.
Соренсон нерешительно потоптался на месте, потом все же двинулся дальше. Подошел к двери в конце туннеля, повернул ручку… Невесть откуда налетевший мощный поток воздуха вытолкнул нас наружу и с треском захлопнул дверную створку.
Мы оказались на кладбище. Стояла мертвая тишина. Со всех сторон нас окружали высокие стены. Соренсон бросился назад к двери, однако та не открывалась.
— Рейчел, выпусти меня отсюда!
Молчание.
Виртуальный Соренсон, останавливаясь и озираясь на каждом шагу, двинулся через кладбище. Вокруг не было слышно ни звука, лишь ветер тихо шелестел почти невидимой листвой. Высокую луну то и дело закрывали черные облака, и мы едва могли различить расплывчатые очертания надгробий, склепов и склонившиеся над ними чуть покачивающие ветвями деревья.
Неожиданно до нас донесся скрипучий скрежет. Соренсон резко обернулся. Рядом с ним медленно поднималась могильная плита.
Соренсон хохотнул, но от этого его смеха у нас мороз пошел по коже. Прекрасно, все идет как надо.
Плита сдвинулась, под ней разверзлась глубокая могила. Из нее выбралось какое-то существо, присело на край ямы. Разглядеть его в ночной тьме было невозможно.
Соренсон боязливо шагнул поближе.
В этот момент луна вышла из облаков, и Соренсон вздрогнул.
— Здравствуй, Уолтер, — отчетливо произнес выходец из могилы.
— Ричард! Какого черта! — Соренсон отчаянно завертел головой, но, видимо, вспомнив, что он всего-навсего присутствует на показе чудес электроники, тут же пришел в себя.
— Это уже не забавно, Рейчел, — строго проговорил Соренсон. — Это… Это просто отвратительно! Выпусти меня немедленно.
— Тебе никуда не уйти, Уолтер, — покачал головой Ричард. — Ты останешься здесь, со мной. Нам надо поговорить.
По спине у меня побежали мурашки. Даже несмотря на то, что я знал, что слышу свой собственный, но только искусно измененный электронными устройствами голос, создавалось полное впечатление, что говорит Ричард. Да и внешнее сходство было до жути потрясающим. На меня нахлынула буря чувств. Я порывался сам заговорить с ним; только сейчас до меня дошло, что именно этого мне больше всего не хватало — возможности с ним поговорить. Горло сдавило, глаза защипали подступившие слезы.
Бог знает, что ощущал в этот момент Соренсон.
— Рейчел! Эй, кто-нибудь! Марк! — в панике завопил он.
Изображение у меня перед глазами задергалось, заметалось из стороны в сторону. Я догадался, что Соренсон пытается сдернуть с себя шлем. Поднял очки и взглянул на экран телевизора. Так и есть — он ерзал в кресле, стараясь стащить шлем.
— Снимите же с меня эту штуку! — пронзительно потребовал он.
Соренсон попробовал встать, но не смог. Присоединенная к шлему механическая рука практически не оставляла ему свободы движений. Он тянул и дергал ремешки, крепящие шлем под подбородком, однако Кит затянул их на совесть. Бесполезно. Из виртуального мира ему не выбраться, он стал его узником.
Я обвел взглядом реальный кабинет в Гленротсе. Уилли, Карен и отец, словно окаменев, застыли в своих креслах. Нижняя челюсть у отца отвисла, ту часть лица, что виднелась из-под шлема, заливала мертвенная бледность. Наблюдать такое ему, несомненно, тяжело. А дальше будет еще хуже. Однако помочь ему сейчас я ничем не мог.
Я вернулся в мир Соренсона. Он все еще был не в силах оторвать глаз от улыбающегося ему Ричарда. Девять месяцев назад снятые многочисленные данные о чертах лица и телосложении брата были занесены в компьютер. Сейчас, приникнув к нему в неимоверном напряжении, Рейчел управляла всеми движениями Ричарда.
— Тебе некуда бежать, Уолтер. Давай потолкуем, — мягким увещевающим тоном предложил Ричард.
— Не о чем мне с тобой говорить! — истерически выкрикнул Соренсон.
— Тогда пойдем, покажу тебе кое-что.
Ричард спустился в могилу. Изображение вновь замигало, Соренсон следовать за ним явно не хотел. Тщетно, теперь он полностью подчинялся чужой воле. И мы все спрыгнули в сырую яму. Там, в переплетенной корнями земле, перед нами открылась дощатая дверь. Ричард кивком пригласил нас войти, мы цепочкой потянулись за ним следом.
И попали в его кабинет. На стенах висят фотографии первых устройств виртуальной реальности, электронное «окно» выходит на Ферт-оф-Форт. За рабочим столом сидит Ричард.
— Привет, Уолтер. Спасибо, что приехал, — воскликнул он. — Я тут наткнулся на одну очень неприятную вещь. Хочу, чтобы ты сам посмотрел. Понимаешь, меня еще в феврале насторожило, как странно идут торги нашими акциями, и я позвонил в американскую Комиссию по ценным бумагам и биржам. Там мне сообщили, что некто по имени Фрэнк Хартман скупает их в больших количествах. И что фирма «Вагнер — Филлипс» манипулирует ценами, помогая Хартману собрать крупный пакет по дешевке. Ты знаком с Фрэнком Хартманом, Уолтер?
