И при всём при этом лес жил своей жизнью. Укреплённый в головной повязке «Филин» показывал красные пятна — тепловые сигнатуры животных, тихо крадущихся среди аномалий либо замерших в ожидании, когда люди пройдут мимо. Берёзов мысленно покачал головой, подныривая под протянувшиеся над тропой ветви раскидистого дерева, густо поросшие сине-жёлтым мхом, прямо вдоль которых тускло поблёскивали тонкие и невесомые серебряные нити. Об истинной степени опасности тем, кто идёт сейчас за ним по этой тропе, лучше не знать. Иван сам-то, увидев реальную картину местности благодаря «Ариадне», не повернул назад лишь потому, что шёл по этой тропе уже в четвёртый раз и точно знал, что дойдёт. Впрочем, не только поэтому. В руках у Лемура оказалась Лаванда. Она пошла с ним в Жёлтую Зону, не задавая вопросов, всего лишь услышав о том, что где-то там ему, Ивану, необходима её помощь. И если для того, чтобы вернуть её назад живой и невредимой, понадобится лично перегрызть горло Ферзю, Лемуру или ещё кому, он займётся этим без тени сомнений. Не говоря уже о том, что за этими двумя остался должок, еще недавно носивший радиопозывной «Ветер».
— Впереди поворот, — Иван коротко обернулся назад, скользнув взглядом по идущей за ним веренице из трёх человек, — сразу же за ним, справа в кустах, волчье логово. После вчерашнего боя зверья там может и не быть, но в любом случае — полная боевая готовность.
Волков на месте не оказалось, и всё окрестное зверье, напуганное недавним сражением, держалось от тропы подальше, зато газовая аномалия была на месте. На этот раз Берёзов увидел её метров за пятьдесят. «Ариадна» показывала облако газа в виде огромного прозрачного амёбообразного сгустка грязно-розового цвета, перетекающего через лес со скоростью идущего человека. Иван остановился и подал знак остальным.
— В чём дело? — Медведь мгновенно упал в жёлтые потеки синюшного мха, упирая в плечо приклад «Печенега». — Направление на цель?!
— Газовая аномалия на одиннадцать часов, — пояснил Берёзов, — двигается в направлении на пять часов, будет пересекать тропу. Подождём.
— Противогазы? — спросил Рентген.
— Не обязательно, — Иван отрицательно кивнул, — она пройдёт мимо нас, не зацепив.
— Далеко видно? — поднялся с земли здоровяк. — С этим волшебным камушком в руке?
— От размеров аномалии зависит, — ответил Берёзов. — Эта по фронту метров десять, в глубину где-то триста, высота метра четыре. Даже через лес её заметно за полсотни метров. Коля, — он посмотрел на поднимающегося Медведя, — помнишь, как мы с тобой попали под Жаровню? Когда Рентгена Оковами приковало?
— Забудешь тут, — буркнул Медведь, обшаривая взглядом окружающие заросли, — неделю волдыри со спины сходили.
— Её можно было вот так же пропустить мимо, — мрачно усмехнулся Иван, — без остросюжетных приключений с поджаренными спинами.
— Выходит, Ферзь специально нас под неё положил? — Здоровяк скривился. — Зачем?
— Полагаю, хотел произвести впечатление на меня, — вступил в разговор Рентген, — согласно изученным мною отчётам, газовая аномалия вытесняет из нор зверей. Мы должны ожидать нападения?
— Вряд ли, — Медведь покрутил головой, — все разбежались, «Филин» ничего не видит.
— Здесь на нас никто не нападёт, — Берёзов рассматривал медленно ползущую параллельно тропе Плешь, — из кустов выйти живым невозможно. Если только дальше.
Рентген с Медведем, не сговариваясь, одновременно отшагнули на середину троны. Больше никто не разговаривал до тех пор, пока Иван не подал сигнал продолжать движение. К месту боя приближались предельно осторожно, но Ферзь умел учиться на ошибках и выставил на тропе наблюдателей. «Филин» показал тепловой отпечаток залёгшего в кустах человека, и Берёзов сделал жест «Стой!» и сразу за ним — «Вижу цель!». Их небольшая группа немедленно вжалась в синий мох, изготавливаясь к бою. Иван внимательно вглядывался в даль. «Филин» заметил сигнатуру человека задолго до того, как тот мог появиться в поле зрения, заросли слишком густые. С «Невидимкой» в кармане засечь Берёзова было невозможно, значит, об их приближении тем, кто засел в кустах впереди, ещё не известно. Он обернулся и поманил к себе Медведя. Тот подполз ближе и вопросительно посмотрел на Ивана.
— Дальше по тропе, метров тридцать, сбоку за кустом сидит человек, — тихо объяснил Берёзов.
— «Филин» заметил? — понял здоровяк. — Мой никого не видит. Твой мет, стало быть, крупнее, цепляет подальше… — Он подполз ещё ближе, поравнявшись с Иваном, и остановился: — Вижу. Чёрт! И меня тоже заметили. — Здоровяк кивнул, указывая вперед.
Тепловая отметка цели раздвоилась, одно пятно осталось на месте, другое спешно удалилось в противоположную сторону. Стало быть, изначально наблюдателей было двое, отметил Берёзов, и сейчас один из них спешит к основной части своего отряда.
— Думаю, это наши, — определил Медведь, — мы недалеко от места засады, раз отряд сейчас там, то больше некому оставлять на тропе пост. Надо приблизиться и подать условный сигнал, пока через лес долбить не начали. После вчерашнего все нервные.
— Идите вчетвером, — решил Иван, — тропа чистая. А я обойду через кусты, тут есть, где пройти. Заодно посмотрю, что там к чему, и не придется раньше времени пугать народ моим появлением.
— Чтобы всех испугать, будет достаточно и моего появления, — бесстрастно произнес Рентген. — У Ферзя возникнут подозрения в любом случае. Поэтому действуйте быстро, Туман, и помните: Салмацкий нужен следственной комиссии живым, это в ваших же интересах.
Берёзов утвердительно кивнул.
— У Ферзя «Филин» самый мощный в Отряде, — предупредил Медведь, — имей в виду.
— Он ему не поможет, — мрачно усмехнулся Иван, машинально проверяя, удобно ли сидит в руке пистолет.
— И где ты успел насобирать столько всего? — философски вздохнул здоровяк.
— Идут! — Берёзов указал на показавшиеся в радиусе действия «Филина» тепловые отметки. — Я пошёл.
Он нырнул в кусты, перепрыгивая через заполненную Студнем рытвину, и двинулся через заросли в обход наблюдателей. Оставшийся на тропе Медведь достал боевой нож и несколько раз ударил тупой стороной клинка по пулемётному стволу, подавая условный сигнал «Я — свой», установленный в ОСОП на текущую неделю: три точки, два тире, две точки. Пока ему отвечали, Иван вышел к месту недавнего боя. С первого же взгляда стало ясно, что вчера здесь разразилась настоящая бойня. Растительность вокруг была переломана и измята, повсюду были лужи крови, лежали изодранные в клочья трупы в камуфляжных костюмах всевозможных расцветок, покорёженное оружие и россыпи стреляных гильз. Красная почва хранила на себе чёткие отпечатки огромных собачьих лап и глубокие борозды от когтей. Кровавые ошметки разорванных на части тел засохли на кожистых листьях синюшных кустов и покрытых жёлтыми потеками стволах деревьев, внутри многих аномалий можно было различить бурые кучи тряпья — всё, что осталось от вляпавшихся людей, пытавшихся спастись бегством.
