– Веревка… подвела… ничего делать не умеют!
И ее темные глаза мертво уставились в зимнее небо.
Без милиции, конечно, не обошлось. Правда, Лола успела
открепить веревку от окна, смотать ее и спрятать, так что милиции сказали
просто, что вор или воровка пытался залезть в окно. А возможно, она шла по
карнизу вообще не к ним, просто поскользнулась, пыталась ухватиться за раму,
стекло разбилось, и злоумышленница не смогла удержаться и упала вниз.
Лола вела себя на удивление спокойно. Она толково рассказала
все приехавшим милиционерам, те походили по квартире и ушли.
Разбитое окно пока заткнули подушкой, Леня на кухне кипятил
чайник.
– Выпей чаю, Лолочка, – обратился он к Лоле
заискивающим голосом, – все хорошо, что хорошо кончается… Я так за тебя
волновался…
– Он волновался! – мгнов??нно завелась Лола. –
А почему ты не волновался, когда отдавал меня этой Лоре Леонидовне в самую
пасть?
– Ну откуда же я знал, что она – тот самый Магистр?
– Приличная женщина! Работает на «Ленфильме»! Кандидат
наук! – передразнила Лола. – Так обмануться в человеке!
– Но она действительно работала раньше на
«Ленфильме»! – возмутился Леня. – Просто прошло много времени, все
изменилось. На «Ленфильме» дела идут неблестяще, а за такую деятельность платят
намного больше…
– Кстати, могу я узнать, отчего она не прикончила меня
тогда, в клубе «Грета»? – поинтересовалась Лола.
– Ну, я думаю, что она побоялась светиться, ведь в
клубе ее знают. А потом, возможно, она не вычислила тебя. Ей ведь заказали
артистку Ольгу Чижову – красивую молодую женщину, темноволосую и темноглазую. А
я привел ей какую-то бледную поганку… Лолка, я так рад, что ты в
безопасности! – Маркиз неожиданно подхватил Лолу на руки и расцеловал в
обе щеки.
– Ты правда переживал бы, если бы меня убили? –
тихо спросила Лола, уткнувшись ему в плечо.
– Ужасно! – абсолютно искренне ответил Маркиз.
– Ну ладно, на этом лирическую часть считаем
законченной! – Она повеселела. – Немедленно опускай меня на пол!
– Ну вот, – на следующее утро Маркиз со
снисходительной улыбкой смотрел, как Лола, вывалив драгоценности на кровать,
разглядывала их, одновременно пытаясь примерить, – ты совсем как маленькая
девочка.
Лола нацепила серьги, колье, две брошки и по браслету на
каждую руку, потом спохватилась и надела еще кольца.
– Ты похожа на новогоднюю елку, – заметил
Леня. – Отчего это женщины так любят побрякушки?
– Ничего себе побрякушки! – возмутилась
Лола. – Да им цены нет! Алена, надо отдать ей должное, умела выбирать
камни.
– Как бы ее удар не хватил, когда поймет, что безделушки-то
у нее остались фальшивые.
– А хоть бы и удар! – кровожадно заметила
Лола. – Я женщина не мстительная, но должна же она заплатить за то, что
вздумала натравить на меня эту киллершу! Магистр! – Лола фыркнула.
– Да уж! – Леня выглядел смущенным.
– Должна тебе сказать, – продолжала Лола, –
что такие женщины, как эта Алена, никогда не остаются побежденными. То есть
даже если они опускаются на самое дно, всегда найдется мужчина, который вытащит
их с этого дна, поможет, поддержит. Так что ты зря о ней беспокоишься.
– Вот уж о ней я совершенно не беспокоюсь! –
немедленно открестился Маркиз. – А беспокоюсь я о драгоценностях. Лолка,
мне нужно идти. Знаешь, как-то спокойнее будет, когда мы их реализуем и денежки
получим.
– Жаль. – Лола перебирала искрящиеся камни. –
Но, дорогой мой Ленечка, ты не считаешь, что должен сделать мне ценный подарок?
За мои истрепанные нервы, за мои бессонные ночи, за то, сколько здоровья я
потеряла, когда тряслась от страха, ожидая, что меня убьют!
– Разумеется, дорогая, купи себе все, что
хочешь, – ответил Маркиз голосом опытного мужа.
– Что значит – купи себе? Я хочу эту брошку! –
Лола показала на пресловутую бриллиантовую змейку.
– Ну-у… Лолка, это не дело, – забормотал Леня.
– А я хочу! – упрямо заявила Лола. – Она мне
понравилась еще до того, как началась вся эта история… Леня, я умру, если не
получу ее!
– Ты не умрешь, ты превратишь мою жизнь в ад! Лола, ты
же никогда ее не сможешь надеть! Ни в ресторан, ни на прием, ни в театр!
– Не говори мне о театре! – закричала Лола. –
Ты знаешь, что устроили эти сволочи? Главный взял на мои роли такую наглую
девку!
– Но если ты перестала туда ходить, что ему было
делать?
– Да, наверное… но мне вдруг все так надоело… –
протянула Лола, – театр этот, интриги… Лизка Штукина погибла, даже как-то
скучно без нее стало. И все равно бабы шипят и злобствуют…
– Просто ты увлекающаяся натура, – с улыбкой
сказал Леня, – увлекалась театром, потом тебе это надоело… Ладно, так и
быть, бери эту чертову брошку, раз она тебе так нравится.
– Ленечка, я тебя обожаю! – Лола повисла у него на
шее, найдя взглядом вожделенную брошку, и ей показалось, что змейка подмигнула
изумрудным глазом.
Леня ушел, прихватив чемоданчик с драгоценностями,
сопровождаемый верным Ухом, присовокупив, что вернется через несколько часов.
Лола приняла ванну, вычесала Пу И, пыталась приступиться с этим же к Аскольду,
но тот с негодованием отказался. От скуки Лола навела тщательный макияж,
уложила волосы. Делать было нечего, и тут очень кстати раздался телефонный
звонок.
– Здравствуйте, Ольга Николаевна! – пророкотал в
трубке басистый голос. – Капитан Сойка беспокоит.
– Здравствуйте! – почти обрадовалась Лола. –
И что же вы хотите мне сказать?
– Есть новости. – Капитан, услышав, что в голосе
Лолы нет злости и раздражения, приободрился.
– Хорошие? – поинтересовалась Лола. – Думаю,
что хорошие, иначе вы бы не стали домой звонить, вызвали бы меня повесткой! Ну,
я права?
– В некотором роде, – замялся капитан.
– Так в чем же дело? Следователя Крачкина
уволили? – веселилась Лола.
– Ну не то чтобы уволили… но перевели на другую работу…
с повышением…
– Передавайте ему мои горячие поздравления, но только
я-то тут при чем? – удивилась Лола.
– Вас это тоже касается… – тянул капитан, –
но я предпочел бы не по телефону…
– А приходите ко мне в гости! – сама не зная
почему ляпнула Лола. – Сижу тут одна… вы адрес знаете? Не тот, что в
паспорте записан.
– Знаю! – отрубил капитан Сойка.
«Стало быть, с этой квартиры надо съезжать, – мелькнуло
в голове у Лолы, – раз милиция в курсе… Да еще вчера эта история с
киллершей… А, все равно нам всем тут тесно, всего три комнаты… Аскольд,
например, требует отдельный кабинет…»
