Маркиз убрал конверт в свой кейс, коротко простился и
перебрался из черного «мерседеса» в свою машину.
На улице по-прежнему мела безжалостная февральская метель.
Захлопнув дверцу своей машины, Леня долго не мог согреться, хотя печка была
включена на полную мощность. Ледяной холод пробирал его до самых костей. Его
знобило не только от того холода, который проникал в машину снаружи, но и от
того, который гнездился у него в душе. Его знобило от скверного предчувствия.
«Не зря ли я взялся за это дело?» – тоскливо подумал Маркиз.
Но заказчик выразился абсолютно недвусмысленно: изменить решение Леня теперь
уже не мог. Он слишком много знал.
Черный «мерседес», тихо урча мощным мотором, проехал мимо и
скрылся за поворотом аллеи. Леня проводил его взглядом. Как и следовало
ожидать, задние номера «мерседеса» тоже были тщательно замазаны.
Дома за экраном своего компьютера Леня внимательно обдумывал
будущую операцию, одновременно просматривая справочные файлы городского
управления внутренних дел, обновленную пиратскую копию которых купил недавно на
компьютерном рынке.
Несмотря на кажущуюся простоту задания, работа предстояла
достаточно трудная. За легкую работу и не платят таких денег. Сложность задачи
заключалась в том, что Маркиз понятия не имел, где хранится папка, которую он
должен был раздобыть. Проще всего было бы найти эту папку в квартире у Николая
Афанасьевича Аветисова. Леня нашел бы способ похозяйничать там в отсутствие
хозяина, но маловероятно, что этот человек хранит такой важный компромат у себя
дома.
На экране монитора появилась запись, которую Леня искал,
информация о господине Аветисове. Он оказался директором небольшой юридической
фирмы, занимавшейся в основном учреждением и закрытием предприятий. Маркиз не
раз сталкивался с такими фирмами – они подкармливают двух-трех смирных
алкоголиков, прописанных в какой-нибудь захудалой деревеньке Ленинградской
области, до которой доехать можно только на вездеходе, да и то в хорошую
погоду. Когда у юридической фирмы появляется клиент, которому срочно нужно
закрыть свое предприятие, за которым накопились кое-какие грешки, это
сомнительное предприятие просто переоформляют на безобидного деревенского
алкаша. Если теперь какая-то проверяющая организация вспоминает о «проданном»
предприятии, ей сообщают, что директор, он же владелец фирмы, проживает в таком
медвежьем углу, что интерес к проверке сразу угасает. Тем более что за тем же
алкоголиком числится уже добрый десяток сомнительных фирм…
Итак, у Лени был домашний адрес Аветисова, адрес его фирмы,
были телефоны, но это почти ничего не давало. Папка могла быть спрятана дома,
могла – в офисе фирмы, а могла – в каком-то совершенно другом месте, и что-то
подсказывало Маркизу, что именно так дело и обстоит.
В довершение всех неприятностей Леня не мог обратиться за
помощью к Лоле, она полностью удалилась от их общего бизнеса и думала теперь
только о театре. А Леня чувствовал, как нужна ему сейчас Лолина помощь. Он
хотел бы просто обсудить с ней свою проблему, просто поговорить с ней. Он даже
не слишком рассчитывал на то, что Лола посоветует ему какое-то разумное решение
– просто в диалоге с ней ему самому всегда лучше думалось и приходили в голову
хорошие мысли… Попросту говоря, за долгое время он привык работать с ней
вдвоем.
Маркиз вспомнил один из рассказов Конан Дойла, в котором
Шерлок Холмс оказался точно в таком же положении – он должен был вернуть
компрометирующее письмо, похищенное авантюристкой Ирэн Адлер. Великий сыщик
имитировал в доме авантюристки пожар, и она в первую очередь вынесла из огня
бесценное письмо. Леня подумал, что мог бы подстроить пожар в доме у Аветисова
или в офисе его фирмы, но кто его знает, где тот хранит злополучную папку, а
второй попытки уже не будет – Аветисов насторожится и перепрячет компромат вдесятеро
надежнее…
Откланявшись положенное время, Лола убежала со сцены и
заперлась в крошечной каморке, являющейся ее грим-уборной. Сегодня она была в
этой комнате одна, ни с кем ее не делила. В коридоре раздавались какие-то
визги, шум, в то время как публика потихоньку расходилась.
Сыграла она сегодня хорошо, «как всегда безупречно», сказал
Главный и легонько шлепнул ее по попке, что означало у него высшую похвалу.
Публика хлопала и даже кричала «браво!». Соперницы шипели по углам – словом,
все шло хорошо. Но Лола отчего-то была недовольна.
За стенкой раздался взрыв хохота – там коллеги отмечали
успешное окончание спектакля. Раньше ее неоднократно звали с собой, Лола всегда
отказывалась. Она знала, чем кончаются такие сборища – напиваются до
поросячьего визга, кто-то еще и накуривается, кто-то накалывается, а после
утром обязательно просыпаешься в чужой постели, потому что домой отвезти некому
– все нетранспортабельны.
– Как же они мне все надоели! – неожиданно для
самой себя произнесла Лола вслух и огорчилась.
Вот, она уже разговаривает сама с собой, потому что больше
не с кем. Дома сидит недовольный Ленька. Может, позвонить ему и попросить
приехать? Вряд ли он согласится, у них в последнее время совсем испортились
отношения. Лола наотрез отказалась помогать ему в последней операции. Что
выдумал, в самом деле? Деньги сейчас у них есть, Артем Зарудный, слава тебе
Господи, оставил их в покое, так стоит ли рисковать и искать на свою голову
сомнительных приключений!
Но разве эти мужчины слушают голос разума? Ему, Ленечке,
видите ли, скучно! Его мозги заржавели, а члены закостенели! Он, видите ли,
застоялся без работы, и если так будет продолжаться, он просто потеряет
квалификацию! Ну допустим, так оно и есть. Но Лола-то тут при чем? Почему она
должна сломя голову лететь по первому Ленькиному требованию неизвестно куда?
Она же ясно сказала тогда, когда он улетал в Египет с той коротконогой стервой:
их совместная фирма закрывается на неопределенный срок. Пусть ищет себе других
помощниц!
Лола кривила душой и обманывала саму себя. Ее вполне
устраивало совместное существование с Маркизом в одной квартире. И со временем,
возможно, она поможет Леньке в делах. Но только не сейчас. Сейчас у нее сложный
период, она слишком занята в театре и вообще…
Что она подразумевает под «вообще», Лола не уточнила.
Раздраженно снимая грим, она не заметила, как дверь каморки слегка задрожала.
Кто-то пытался ее открыть, причем делал это как можно незаметнее. Но Лола
недаром имела еще одну профессию, кроме умения играть на сцене. Она уловила
легкое движение за спиной и, не поворачиваясь к двери, передвинула зеркало так,
чтобы видеть то, что творится сзади.
Задвижка на легкой, почти картонной, двери висела на одном
винте, да и тот при желании можно было легко вытащить из гнезда. Дверь снова
качнулась. Лоле стало страшно, тем более что за стеной и в коридоре было на
удивление тихо – очевидно, шумная компания артистов уже успела переместиться в
маленький ресторанчик, что находился через улицу от театра. Хозяин ресторана
был ярым почитателем театра, всячески привечал артистов, держал свое заведение
открытым до глубокой ночи и даже давал выпить в долг. Но не в Лолиных правилах
было впадать в панику, замирать от ужаса и кричать слабым голосом: «Помогите!»
Она прекрасно отдавала себя отчет, что вряд ли кто поможет в данной ситуации.
Застать себя врасплох Лола не даст. Она скинула туфли и одним прыжком оказалась
у двери, прихватив по дороге низенькую скамеечку. Не бог весть какое оружие,
оглушить злоумышленника не удастся, но ошеломить в первую минуту возможно.
