— Рука огнём горит, — болезненно скривился учёный. — Долго ползти? С одной рукой, боюсь, мне будет сложно…
— Ерунда, доползём, — отмахнулся здоровяк. — Я помогу. Там даже есть где устроить привал по пути. Пойдёшь крайним, если что, я тебя вытяну.
До нового места добирались долго. Степанов двигался медленно, часто останавливаясь для отдыха. Когда преодолевали вторую нору, учёный в темноте ударился обо что-то поломанной рукой и потерял сознание от болевого шока. Медведю пришлось доползти до места, вылезти из лаза, развернуться и возвращаться к нему. Оставшуюся часть пути здоровяк тащил отключившегося Никиту за шиворот, пятясь в узкой норе, словно охотничий пёс, вытаскивающий добычу. Он отдал профессору зажигалку и, расчистив ногой место на полу, уложил туда Степанова.
— Я думаю, что сейчас ночь, — негромко сказала Николаева, указывая на пролом в потолке, — поэтому света почти нет. Не похоже, что над нами лежат обломки здания: здесь вибрации сильнее и гул агрессивнее. Да и воздух горячее. Стоит дождаться рассвета. — Она поводила по сторонам рукой с едва горящей зажигалкой. — Газ заканчивается… Воды отыскать не удалось?
— Здесь один сплошной завал, утром поищу наверху. — Здоровяк отбросил в сторону несколько обломков, очищая на полу место для сна. — Сейчас лучше всего поспать. Во сне организм не так сильно ощущает боль от Выброса.
Огонёк зажигалки дрогнул в последний раз и потух. В нахлынувшей темноте светлое пятно потолочного пролома виднелось более отчётливо. Профессор на ощупь извлекла из кармана лабораторного комбинезона кусок тряпицы, оторвала от неё часть и протянула её Медведю.
— Что это? — майор нащупал ткань.
— Надо заткнуть уши, — объяснила профессор. Она оторвала ещё одну часть, поменьше, и принялась сворачивать из неё заглушку, — это снизит негативное воздействие на барабанные перепонки. Тряпка не ахти какая стерильная, я ею обычно вытираю экран ноутбука, но лучше, чем ничего.
— Пойдёт, — улыбнулся майор, затыкая уши, — зато с антистатиком! Пыль к ушам приставать не будет, сэкономим на геле для душа.
Медведь улёгся на наскоро расчищенный пол и почти сразу же провалился в тяжёлый вибрирующий сон, лишённый всяких картин.
Проснулся он от ощущения необычной тишины вокруг. Майор открыл глаза и несколько секунд не шевелился, прислушиваясь. Выброс закончился. Не было ни вибраций, ни режущего уши гула, а душная жара сменилась на тёплый, но чистый летний воздух. Даже пыль успела осесть. На улице явно был день, и через дыру в потолке в их каменный мешок проникало достаточно света для того, чтобы различить силуэты спящих неподалёку учёных. Медведь поднялся, подошёл к пролому и задрал голову вверх, изучая его края. Похоже, потолочные плиты разошлись, но достаточной ширины проёма было немного. Самая широкая часть дыры располагалась точно по центру их западни, по стене не залезешь, а дальше всё засыпано обломками, рухнувшими сверху. Ещё не понятно, что там на первом этаже, здание наверняка сложилось. Он прикинул высоту. Что-то около трёх с половиной метров.
— Мы сможем вылезти отсюда без верёвки? — Степанов сел, прислонившись спиной к лопнувшей балке и баюкая сломанную руку. Его лицо невольно кривилось от боли. — Высоковато тут…
— Есть два способа, — прищурился майор. — Первый: я становлюсь тебе на плечи. — Он покосился на шокированного учёного, который, похоже, живо представил, что будет, когда на его не отличающиеся внушительными размерами плечи взберётся громадный мужик весом в сто тридцать килограммов не считая снаряжения.
— И второй, — здоровяк скрыл улыбку, — который выглядит где-то вот так!
Медведь присел и, мощно взмахнув руками, подпрыгнул на добрый метр над землёй. Ухватившись за край разлома, он повис на руках и принялся поочерёдно шарить ладонями по её внешней поверхности. Отыскав подходящую выбоину, майор вцепился в неё пальцами и, подтянувшись, мощным силовым рывком выбросил себя наверх, взбираясь на первый этаж. «Тренироваться полезно, — отметил он про себя, отряхиваясь, — иногда помогает в жизни. Теперь пора выбираться наружу».
Здание Службы Собственной Безопасности испытало сильнейший удар и действительно сложилось, будто карточный домик. Насколько он смог понять, удар пришёлся как раз с этой стороны, и потому всё строение рухнуло назад, превратившись в груду обломков. Им посчастливилось вылезти из подвала в непосредственной близости от места удара — впереди почти не было завалов, словно кто-то смёл всё исполинской метлой, забыв лишь обломки битого кирпича. Позади же, наоборот, ощетинилось рваной арматурой сплошное месиво из раздроблённых строительных конструкций. Внешней стены не было, скорее всего, её разнесло ударом вдребезги. Остальные стены и местами обвалившийся потолок представляли собой изодранный скелет здания, густо засыпанный обломками. В зияющую на месте фронтальной стены дыру было хорошо видно, что и другие здания вокруг подверглись сильному разрушению, словно Городок РАО попал в мощное землетрясение. Настораживало отсутствие на улице людей, особенно спасательных бригад. Наверное, Выброс закончился недавно, и уцелевшие ещё не успели выбраться из развалин, а спасатели сюда пока не добрались. «Ладно, до улицы десяток шагов, скоро разберёмся, что к чему». Медведь наклонился над проломом.
— Людмила Петровна, с добрым утром! — окликнул он переговаривающихся учёных. — Вы сможете выбросить мне автомат? Он вон там, у обвала слева от вас.
Провозившись ещё минут пять, Медведь при помощи автоматного ремня вытащил товарищей по несчастью из подвала. Степанов выглядел совсем неважно и, похоже, чувствовал себя так же. У него начался жар, учёного сильно лихорадило.
— Надо наложить шину. — Здоровяк огляделся в поисках чего-нибудь подходящего и замер, услышав донёсшийся издалека знакомый звук.
— Что это? — прислушалась профессор. Звук повторился, и она поспешила к улице. — Возможно, это едут спасатели!
— Стойте! — Майор догнал её в два шага и взял за локоть. — Давайте-ка лучше я. Это автоматная очередь. Не будем торопиться.
Он прислушался. Далёкий треск повторился вновь.
— Не нравится мне всё это…
Медведь смахнул с автомата мусор, перевернул его стволом вниз и потряс, избавляясь от попавшей в ствол пыли.
— Оставайтесь здесь, — сказал он, — а я схожу, погляжу, в чём дело.
Здоровяк приготовил автомат и двинулся к улице. Он сделал несколько шагов и остановился в нерешительности, пытаясь понять, что же его насторожило. Майор простоял на месте не меньше минуты, вглядываясь в виднеющиеся развалины, но никакого шевеления так и не обнаружил.
— Почему вы не выходите на улицу? — негромко спросила профессор, осторожно подходя к нему. — Что-то не так?
— Да, — ответил Медведь, не переставая обшаривать взглядом виднеющуюся из их развалин улицу. — Только никак не могу понять, что именно. Как будто кто-то там есть, но не получается разглядеть, глаза, как назло, пощипывает. Видимо, какая-то дрянь со складов в воздух попала, чувствуете, запах странный…
