– А то! Только раздели поровну, а то я тебя знаю: все мне положишь…
Они ужинали с огромным удовольствием, с интересом разглядывали друг друга.
– Не виделись мы лет пять, наверное, – сказала Соня. – Ты стала еще красивее. И вроде поправилась…
– Да? – огорченно спросила Полина. – Ну, знаешь, работа такая: все время пробовать приходится. А если хорошо получается, то как налягу… – Она рассмеялась.
– Доставай свою фирменную колбасу, раз пошла такая пьянка, – азартно сказала Соня. – Знала бы, бутылочку захватила.
– Вот, – Полина торжественно достала из холодильника красивую тарелочку с нарезанной колбасой. – Ешь без хлеба. Чтобы вкус прочувствовать.
Она разлила чай в большие белые чашки, сделала пару глотков, почувствовала, что отогревается, оттаивает…
– А я так и не узнала, куда ты исчезла тогда… С третьего курса вроде? Спрашивала, никто не знал. Потом маме кто-то сказал, что ты замуж вышла, дети есть…
– Как вышла замуж, так из замужа и вышла, – охотно ответила Софья. – Одна я с тремя детьми осталась.
– Да ты что! А где они сейчас?
– На время взяла к себе свекровь бывшая. Я все кручусь: деньги надо зарабатывать.
– И чем ты зарабатываешь?
– Да чем придется, если честно. Ну, сама подумай: в какую фирму возьмут недоучку из пищевого института с довеском – трое под лавкой.
– Но ты где-то получаешь зарплату?
– Ты что! Что-то продаю, что-то покупаю и перепродаю, вот такая моя зарплата. Дети больные, лечить надо постоянно.
– А чем они больны?
– Ну, у одного с почками проблемы, у другого отит никак не вылечится, третий, маленький, слабым родился. Хорошо, что свекровь иногда выручает.
– А муж тебе помогает?
– Муж объелся груш, – охотно ответила Соня. – Его мамаша не знает, где он есть. Вот так удачно я замуж сходила.
– Выглядишь ты неплохо.
– Стараюсь. Если хочешь заработать миллион, нужно выглядеть на миллиард, так вроде?
– Ну, да. Наверное. Круто звучит…
– А у тебя как дела? Кроме работы, есть что-то?
– У меня времени нет ни на что, кроме работы. Нас там вообще четыре женщины. Мы дружим.
– Понятно. Что-то получается с бизнесом?
– Ты знаешь, да. Таня, наш президент, старается развивать дело, продвигать… Мы даже договор подписали со швейцарской фирмой приправ. Будем их продукцию вместе со своей предлагать. Это успех.
– И сколько, к примеру, стоит такой успех в месяц?
– Мы пока еще не получили от них гонорар. Ну, с продаж уже есть что-то… Но Таня надеется, что сотрудничество сильно поправит наши дела, может, вообще выйдем на международный уровень…
– Здорово! А вам такая кляча, как я, не нужна? Ну, скажем, чего-то отвезти, привезти…
– Я спрошу обязательно. Только… мы решили пока не расширяться. Чтобы вырос заработок…
– Да я понимаю. Ты не думай: у меня дела идут неплохо.
– А чем ты все-таки торгуешь?
– Лучше спроси: чем не торгую. Короче, захочешь что-то купить, звякни мне: может, у меня это есть. Лады?
– Я спрошу, – неуверенно сказала Поля. – Правда, мне мама все покупает. Или Таня иногда. Если из одежды.
– Понятно все с тобой. Как была маменькина дочка, так и осталась. Поеду я. У тебя уже опять глаза слипаются.
– Ага, – зевнула Поля. – Ужасно спать хочу. Но я тебе упакую все, что осталось. Может, заедешь к детям… Вот у меня еще две коробки конфет припрятаны.
– Для чего припрятаны?
– От самой себя, – объяснила Поля. – Я если открою, то уже не остановлюсь.
– Хорошо, спасу тебя от них, – рассмеялась Соня и встала. – Телефон мне свой скажи и мой запиши. А то опять потеряемся на несколько лет.
– Да, конечно, я прямо в контакты забью, позвоню обязательно. И ты звони, ладно?
Закрыв дверь за бывшей однокурсницей, Полина счастливо потянулась. Впереди целая ночь. Примет горячий душ – и спать, спать, спать… Как хорошо сегодня все получилось. Соню Маланцеву встретила… Хоть они не особенно дружили в институте, но все ж молодость…
Глава 14
Участковому Лосихину позвонила пенсионерка одного из домов. Пожаловалась, что соседи по площадке – Зальцевы – дверь ей не хотят открывать. И трубку не берут. При том, что дочь Лидия ей должна пятьсот рублей. И вечером к ней кто-то приходил: ногой в дверь стучал.
– Ну, щас я все брошу, – сказал Лосихин, – и побегу ваши пятьсот рублей выбивать.
Он переключил телевизор на другую программу, дожевал очередную хамсу из пакета, который принес с утра из ближайшей харчевни вместе с регулярной суммой. Поковырял спичкой в зубах. Бабка трубку не вешала. Он повесил свою. Она перезвонила.
– Так мне что, начальнику звонить?
– Президенту, – пошутил уже сытый Лосихин. – Ладно, если не будете мне звонить через каждую минуту, я, может, к ним и зайду. Только я сказал: не приставать ко мне.
Он какое-то время искал для себя приятные дела. Позвонил на мобильные владельцам овощных палаток и теткам, торгующим с машин тряпьем. Был красноречив.
– Ну, и чего? Я скоро подойду.
Потом оделся и вышел. С ним почтительно здоровались таджики в казенных куртках. Он важно говорил:
– Вы того, смотрите… Чтоб все было как надо.
Дошел до дома, откуда звонила бабка насчет Зальцевых. Вообще эта семейка кое-кого серьезно интересовала. Тетки чудные, не совсем адекватные… Квартплату задерживают, жалобы идут на них… Он позвонил в дверь. Не открывают. Ну, что за люди! Дикари! Ничего. Время есть. Он звонил минут десять. Потом стучал кулаком в дверь. Не хотят… Или нет их?
– Они есть, – открыла дверь соседка из квартиры напротив. – Это я вам звонила. Они сегодня не выходили точно.
– Вы дверь закройте, – строго сказал Лосихин. – Не мешайте действия производить. Без вас разберемся.
Он подумал, потом набрал номер.
– Тут такая история, Николай Степанович. – Зальцевы эти… Соседке пятьсот рублей должны, а на звонки не отвечают. Я под дверью стою, меня тоже не пускают… Понял. Сейчас позову.
Он сделал еще звонок, после чего в подъезд вошел один из таджиков. В руках он держал лопату, которой снег сгребал.
– Слушай, тут люди не открывают. Можешь лопатой дверь открыть?
– Разве можно?
– Что за вопрос? Ты как разговариваешь? Если людям там плохо, я должен им помочь или нет? Ломай, я сказал.
Хлипкая дверь поддалась легко, старый замок толком и не держал. Лосихин вошел в прихожую, дворник за ним. На пороге комнаты Лосихин повернулся:
