Нина вышла, кутаясь в халат, и на секунду оробела при виде элегантной дамы в своей прихожей. Наташа бросилась ей на грудь и расплакалась. Она даже не осознавала до сих пор, как ей не хватало мамы. А Нина сквозь запах французских духов жадно узнавала аромат своей девочки. Умница, красавица, скромница. Не то что Дашка.
Нина с Наташей долго пили чай и не могли наговориться, насмотреться друг на друга. А Дашка кружила по квартире с шилом в заднице. Она вытерпела затянувшееся чаепитие, абсолютно второстепенные, на ее взгляд, разговоры, нервно кусала ногти, пока Наташа была в душе, но, когда та собралась лечь под одеяло в новом ситцевом пододеяльнике, Дашка возмутилась:
– Ты что, спать собралась? А подарки?
– Дашенька, не трогай ее, уже ночь, давай утром, – попросила Нина.
– Утро красит нежным цветом! Наташка, ты все-таки тормознутая! Как я, по-твоему, буду спать рядом с этим чемоданом? Я опухну и облезу. Можешь открыть его и спать на здоровье.
– Нет, я уж сама все вытащу.
Наташа подошла к чемодану и стала его открывать. Ночная рубашка Нины сползла с ее худеньких плеч. Как же они похожи, ее девочки. И какая разная у них судьба. Глаза Нины стали влажными. Наташа быстро обернулась. Она все такая же чуткая. Наташа взяла Нину за руку и посадила рядом с собой на диван.
– Мама, ты прости, что я вам не посылала ничего. Знаешь, я еще себе по-настоящему не принадлежу. В меня вкладывали большие деньги – на косметологов, стоматологов, стилистов, педагогов – и ждали, когда я начну приносить доход. Но все налаживается. У меня уже есть на счету немного денег. А будет много, поверь. Я буду работать как лошадь. Я хочу купить вам с Дашкой домик на юге Франции. С садом, у моря.
– Ох! – не выдержала Нина и зарыдала обильными, давно копившимися слезами. – Не нужен мне дом. Хочу тебя видеть все время. Помираю я от тоски по тебе.
Наташа целовала шершавые, неухоженные руки матери, а Дашка возбужденно оглянулась с очередным платьем в руках.
– Ну вы прям как маленькие ревете! Щас соседи прибегут. Наташка, иди быстро сюда, покажи, где зад, а где перед у этого охренительного балахона.
* * *
С утра Дина села размышлять у кухонного окна. Чертила в блокноте только ей понятные знаки. Она подводила итоги вчерашнего визита в дом ребенка. Сначала встретила во дворе Веру и пригласила ее с собой. Та согласилась. Поехали на рынок. Прежде всего купили две большие плетеные корзины. Складывали туда мандарины, апельсины, бананы, яблоки, виноград, хурму. Сверху Дина положила два больших ананаса. Собрались уходить, но Веру вдруг осенило:
– Все это хорошо, но потом. А прежде всего нам нужно было купить деревенский творог, сметану, цыплят, телятину.
С рынка дамы ушли очень довольные. А в «Детском мире» вообще заигрались. Покупали только то, что им самим нравилось. В результате приехали в тихий час. Валентина Петровна увидела в окно, как они выгружают из такси подарки, и выбежала им помогать.
– Какие гости замечательные! Диночка, я так рада тебя видеть. Это твоя подруга?
Дина познакомила ее с Верой. Внесли все в кабинет и еле дождались, пока дети проснутся. К этому времени няни и воспитательницы разложили угощение по тарелочкам в нарезанном виде и понесли детям прямо в кроватки. Тем, конечно, которые уже едят самостоятельно. Глазки широко раскрывались, ручки хватали, молочные зубки кусали, тишину нарушали лишь прерывистые вздохи и урчание. Дина замерла, потрясенная. Столько прелести, каждая кроха – как солнечный лучик. И все это никому не нужно. Никому, кроме Валентины Петровны и ее помощниц. Дина оглянулась на Веру: лицо той было белее стены, а из закушенной губы текла по подбородку струйка крови.
Валентина Петровна увела их в кабинет, напоила Веру валокордином.
– Извините, забыла вас предупредить. Это почти для всех сильный эмоциональный удар. Тут привычка нужна.
– Ну что вы. – Вера чуть порозовела. – Я просто неважно себя чувствую. Но теперь все в порядке. Как же у вас хорошо! Пойдем игрушки дарить?
Их второй выход имел еще больший успех, чем первый. Дети, уже одетые в ползунки и кофточки, смотрели на них с нетерпеливым ожиданием, как на фокусников. Вера, ориентируясь на ходу, умудрилась раздать кукол, мишек, котов, собак и автомобили так быстро, что никто не успел обидеться. Лишь одна девочка вдруг зарыдала, обнаружив, что у ее куклы не закрываются глаза.
– А она не хочет спать, – нашлась Вера. – Зато смотри – у нее есть еще одно платье и туфли на высоких каблуках. А волосы мы ей сейчас заплетем в косичку.
– Ей бы у нас воспитательницей работать, – одобрительно сказала Валентина Петровна Дине. – Я б ее пригласила, если б нормальные деньги могла платить.
– Может, она бы и так согласилась, – задумчиво ответила Дина. – Беда у нее большая. Ребенка убили.
– Что ты говоришь! Нашли убийцу?
– Пока нет. Ищут. И Ванечку ищут. Пойдем к вам? Поговорим немного.
В кабинете Дина сказала Валентине Петровне, что, возможно, Сергей вышел на след похитителя Вани.
– Только не надо слишком надеяться на то, что это правильный след. Нужно проверять, узнавать, ловить…
– Дина, я очень вам доверяю. Верю, что он найдет. Только бы не опоздать. Эти мерзавцы не теряют времени.
– Валентина Петровна, – коснулась ее руки Дина, – давайте немного поговорим о другом. О неприятном. Кому из ваших сотрудниц нужны деньги? Может, срочно понадобилась большая сумма? Болезнь, долг или просто зимняя одежда детям.
– Ох, я не могу. Деньги нужны всем и всегда. Но мне кажется, никто из наших на такое преступление не пойдет.
…Дина написала в блокноте цифру «пять», под ней слева – столбик имен, справа – свои непонятные знаки.
Нонна Павловна, ночная няня. Катя, медсестра. Надежда Михайловна, дежурная воспитательница. Ира, помощница ночной няни на полставки. Клава, повариха. Она не ночует, но заваривает перед уходом чай и готовит ужин ночной смене.
* * *
Станислав ходил по коридору туда-сюда так быстро, что веточки растений в горшках на стенах и подоконниках перепуганно шевелились от его движения. Стас ждал результатов очередного консилиума. Кто-то осторожно потянул его за рукав, он раздраженно повернулся и увидел маленького чистенького старичка, который смотрел на него наивными голубыми глазами.
– Вы меня извините, но я хотел вам предложить чаю или кофе. Знаете, я врач и вижу, что вы можете войти в состояние тяжелого стресса, из которого будет трудно выйти.
– Вы меня знаете?
– Конечно. Разве можно не знать такого выдающегося артиста, красавца. И мальчик у вас чудесный. Большая несправедливость – эта болезнь.
– Вы здесь работаете?
– Разрешите представиться. Андрей Ильич Панин. Ныне пенсионер. А вообще – детский врач с сорокалетним стажем. Помогаю персоналу детских клиник. Здесь много молодых, неопытных сотрудников. А в педиатрии опыт – это половина успеха. Ну и мне самому это нужно. Одинокая старость… Ее как-то надо коротать. Так я налью кофе? Можем поговорить о вашем мальчике.
