– Так он ничего и не сказал. Ну, только что в больнице Стас. А потом сразу про ключи. И все. Отбой.
– Звони ему. Беспокойся! Спрашивай, в какой больнице, что нужно привезти, чем помочь.
– А я боюсь. У него голос был вроде недовольный. Небось думает, что это я Стаса отравила.
– Я б сама так подумала, если б не знала, что у тебя мозгов не хватит даже на это.
– А зачем мне мозги на это, что-то я не поняла.
– Да я к слову. Ни на это, ни на что другое. Набери его, дай мне телефон.
– Олег Витальевич? – голос Веры стал проникновенно-озабоченным. – Здравствуйте, Олег. Мы тут с Аней места себе не находим. Она так расстроилась из-за вашего звонка, что даже ни о чем не спросила. Я говорю: давай звонить. Нужно что-то делать, бежать, помогать. Вы в какой больнице?
– Вера, – устало произнес Олег. – Бежать сейчас никуда не надо. К Стасу пока не пускают. Ему ничего не нужно. Я просто сообщил Ане, что у нас случилось, и сказал, что мне придется замки поменять. Чтоб она знала, если захочет приехать. Я всех знакомых, у кого есть наши ключи, предупреждаю.
– Ну, как же… Как это могло случиться? Когда?
– Вчера ночью. Больше, к сожалению, я сам ничего не знаю. Извините, просто сил нет говорить. Тяжелая ночь.
– Я понимаю. Спасибо. Можно мы будем звонить?
– Конечно.
Вера долго сидела неподвижно, глядя в стену.
– Мам, ну чего?
– Да что ты заладила: чего-чего? Ничего он мне толком не сказал. А я вот о чем думаю. Ты ж вчера до ночи в клубе со Стасом была. Тебя вызовут в милицию на допрос, наверное.
– Какой допрос? Ни фигасе. Что еще за допрос?
– Слушай. Вы не ругались?
– Ругались. Из-за тебя, между прочим.
– Что значит, из-за меня?
– Ну, ты ж сказала: надо срочно нам жениться, пока Олег сам того… Не женился. Я и предложила. Стас как попер: ты чего, что за предъявы. Ну, не хочет он особо, вот и все.
– Так. Ты, как всегда, все сделала по-умному. Помолчи. Я думаю. Вроде не должны тебя подозревать. Ты ж не знала, что он не захочет, откуда у тебя это… Чтоб отравить.
– Вот я пришла с тобой посоветоваться, как с матерью, а мне только хуже от твоих разговоров стало.
– Мне, что ли, лучше… Я вообще ничего не пойму. Что нам делать-то сейчас? Но что-то делать надо.
* * *
Лидия пробовала сваренный борщ, когда открылась входная дверь. Коля пришел с тренировки. Она решила, что нужно добавить соли в кастрюлю, потом поняла, что Коля пришел не один. Этого она не любила. У его девицы есть своя квартира, пусть там и встречаются. С какой стати она будет чужого человека кормить?
– Мама, – позвал Николай из комнаты, – может, выйдешь? У нас для тебя сюрприз.
Лидия сняла фартук, вытерла руки о кухонное полотенце, медленно вышла в прихожую. Юля стояла рядом с ее сыном. Ее шикарные, обычно распущенные волосы, были собраны в высокую прическу. В руках она держала букет белых роз. Коля вынимал из пакета и выкладывал на стол какие-то дорогие продукты, фрукты, несколько бутылок шампанского. У Лиды оборвалось сердце. Неужели он это сделал? Она молча уставилась на сына, пытаясь поймать его взгляд.
– О! Перепугалась! – рассмеялся Коля. – Ребенок не пошел в детский сад, а сходил и женился.
– Ты что сказал? Это правда?
– Нет, мама, я пошутил, что паспорт свой проштамповал. Да поженились мы, по-же-ни-лись, – разъяснил он по слогам, наслаждаясь ее растерянностью.
– И ты мне ничего не сказал?
– Мама, ну все так здорово получилось. Я с приятелем разговаривал, он говорит: у меня в загсе знакомая, распишет без всякого ожидания, очереди, церемонии. Я Юльку в охапку – и все! Она тебе невестка, ты ей – свекровь. Знакомьтесь, будьте любезны.
– Извините, Лидия Ивановна, что так получилось. Я говорила Коле, что нехорошо как-то… Но, знаете, он не любит всякие очереди, вот мы и помчались. – Голос Юли был таким виноватым, а лицо расстроенным, что Лидия даже пожалела ее.
– Да ладно, девочка. Невестка так невестка. Ты не подумай. Я не против тебя. Просто хотелось, чтоб все по-людски…
– А мы по любви, – Николай схватил Юлю в объятия и стал целовать.
– Хорошо, что по любви, – пробормотала Лидия и быстро ушла на кухню.
Там опустилась на табуретку. Как-то она всегда отгоняла эту мысль. О том, что ЭТО придется терпеть. Лидия, наверное, была задумана природой как старая дева. Она еще не знала толком, в чем разница полов, но когда встречала мальчика на улице, внутренний голос ей говорил: это враг. С таким отторжением от мальчишек-одноклассников закончила школу, сокурсники по строительному техникуму просто вызывали у нее отвращение. Впрочем, она и в подругах не нуждалась. Ей хорошо было в одиночестве… Однажды поехала на практику на объект, вышла вечером из гостиницы, встретила бывшего сокурсника по техникуму. Он в том городе работал. Пригласил в ресторан. Посидели, пришли в ее номер… Ну, случилось… Никогда не объясняла себе, почему. Может, всего лишь хотела узнать, что это такое. От чего бегала, как от чумы? Узнала. Решила: бегала правильно. Что беременна, поняла на четвертом месяце. А до этого думала, просто надорвалась – на стройке приходилось тяжести таскать, потому и задержка. Жила она с матерью в маленькой двухкомнатной квартире, зарабатывать стала нормально. В общем, решила рожать. Девку хотела. Родился Коля. И все. Вся ее жизнь с тех пор называлась – Коля. Мама умерла рано. Они привыкли жить вдвоем. А он взял и все нарушил… Лида совсем не понимала, как теперь все делить на троих. Непростая у них жизнь.
…Молодые пили шампанское, смеялись, слушали музыку, танцевали, обнимались. Вечером и борщ пошел. Ночью Лида в пустой комнате на своем диване закрылась с головой, чтоб ничего не слышать, и неожиданно для себя тихонько заскулила в подушку. Плакать она не умела.
Глава 11
Катя всю ночь работала, спать легла под утро. Не уснула, конечно, толком. Ворочалась в вязком тумане из мыслей, тревог, обрывков собственного сценария, воспоминаний и чего-то, похожего на сновидения. Чертовщина, которую рождает уставший мозг. Она услышала, что громко хлопнула входная дверь, звякнула связка ключей, брошенная на полку, стукнула о пол дорожная сумка. Игорь приехал. Она отчетливо это понимала, но открыть глаза не было сил. А потом она все пыталась подняться, накинуть халат, встать, но руки и ноги ей не подчинялись. «Да я же сплю», – сообразила Катя, и тут Игорь влетел в комнату, наклонился над ней, затеребил, уколол лицо щетиной…
– Ой, я не могу проснуться, – пыталась спрятаться под одеяло Катя. – Ну, минуточку еще. Я сейчас.
– Никаких минуточек. Я очень соскучился. Это раз. Жрать хочу – это два. И вообще: прекрати зевать. Так не радуются мужу после разлуки.
