* * *
— Два миллиона восемьсот тысяч — раз! —
провозгласил аукционер, высокий представительный мужчина с густыми темными
бровями и выразительным взглядом заслуженного иллюзиониста, оглядывая
участников торгов, — два миллиона восемьсот тысяч — два…
Он медленно поднял молоток, выдерживая драматическую паузу и
чувствуя, что торги еще не кончены. Хорошо развитое профессиональное чутье
подсказывало ему, что цена еще поднимется.
И чутье его не обмануло.
Маленький худощавый японец с прилизанными седоватыми
волосами поднял сложенную пополам программку.
Аукционер церемонно поклонился японцу и произнес своим
бархатным, хорошо поставленным баритоном:
— Благодарю вас, я был уверен, что мы приблизимся к
настоящей цене.., три миллиона триста тысяч — раз…
В этот момент ему почудилось за спиной едва ощутимое
дуновение сквозняка и какое-то непонятное движение, но он был поглощен
аукционом и не обратил на это внимания, тем более что вопросами безопасности на
торгах занимались другие люди.
— Три миллиона триста — два…
Мрачный мужчина в первом ряду, в мятом дорогом костюме, с
могучей бычьей шеей, небритыми по предпоследней моде толстыми щеками и выбритой
наголо головой, махнул рукой, и аукционер, уловив его жест, склонил голову и
объявил:
— Четыре миллиона триста тысяч! Благодарю!
Четыре миллиона триста тысяч — раз…
Маленький японец вытянул вверх худую руку с двумя
растопыренными пальцами.
— Четыре с половиной миллиона! — радостно сообщил
аукционер.
Поскольку он получал процент от окончательной цены,
активность покупателей очень его радовала.
— Четыре миллиона пятьсот тысяч…
На большее предложение он уже не рассчитывал, но во втором
ряду вскинулась женская рука.
Густые брови аукционера поползли вверх, и он, скрывая
удивление, воскликнул:
— Дама во втором ряду — пять миллионов долларов!
Прекрасная цена! Кто больше, господа?
Господа растерянно молчали.
— Пять миллионов — раз.., пять миллионов два…
Резной молоток поднялся над столом, аукционер снова выдержал
паузу и торжественно провозгласил:
— Пять миллионов — три! Продано! — и резной
молоток опустился, знаменуя окончание торгов.
Но когда молоток аукционера ударил по столу, вместо
короткого сухого стука неожиданно раздался оглушительный грохот и сцену
заволокло густым темным дымом.
Участники аукциона вскочили со своих мест, бритоголовый в
первом ряду вытащил пистолет, охранники, неторопливо прохаживающиеся возле
дверей, бросились к сцене.
Однако дым через полминуты рассеялся, аукционер стоял на
своем месте растерянный, но совершенно невредимый, и массивный бронированный
сейф с единственным продававшимся на сегодняшних торгах предметом находился на
прежнем месте.
— Это что за фейерверк? — хрипло проговорил
бритоголовый здоровяк, пряча оружие и подозрительно оглядываясь. —
Говорили, блин — конкретно надежная фирма, а тут такие заморочки…
— Не волнуйтесь, господа, — проговорил аукционер,
слегка оглохший от взрыва, — мы непременно выясним причину этого
инцидента… Все в порядке, господа, все в порядке…
По его безмолвному знаку в зал вбежали официантки с
подносами, на которых стояли бокалы шампанского, призванные сгладить
впечатление от загадочного происшествия.
— Все в порядке? — нервным звенящим голосом
проговорила женщина из второго ряда, победительница аукциона. — Я в этом
не уверена.., будьте любезны, продемонстрируйте наш сегодняшний лот, я хочу
убедиться, что с ним ничего не произошло!
— Разумеется! — аукционист повернулся к сейфу,
неторопливо достал связку ключей и попытался вставить один из них в замочную
скважину. Ключ явно не подходил.
— Вы по-прежнему считаете, что все в порядке? ядовитым
тоном осведомилась дама.
Аукционер, не дрогнув ни одним мускулом на своем
невозмутимом лице, потянул за ручку.., и сейф распахнулся.
Из него выскочил крупный белый кролик, в два прыжка
перелетел сцену и скрылся в боковом проходе.
— Это что — шутка? — надменно проговорила
дама. — В таком случае, у вас скверное чувство юмора!
— Цирк, блин! — хрипло выкрикнул
бритоголовый. — Ты что, в натуре, за лохов нас держишь?
Нет, ты, конкретно, ответь! Мы, между прочим, время свое
тратили, большими, блин, деньгами рисковали, а ты тут фокусы вздумал
показывать?
Доиграешься, реально!
На этот раз невозмутимое лицо аукционера заметно побледнело.
— Господа, господа, — проговорил он, обегая
взглядом зал, — уверяю вас, наша фирма не имеет к происшедшему никакого
отношения…
— Сомневаюсь! — воскликнула дама, поднялась, гордо
вскинув голову, и направилась к выходу, бросив напоследок:
— Вряд ли я еще когда-нибудь приму участие в ваших
торгах!
Следом за ней торопливо вышагивал широкоплечий телохранитель
(или кем он там был) с объемистым кожаным чемоданом — наличностью для участия в
аукционе.
— Правильно, в натуре, женщина говорит! злобно рявкнул
бритоголовый и зашагал по ряду, наступая на ноги соседей, — в натуре,
чтобы я еще когда-то к вам подался…
* * *
Дама вышла на улицу, и к ней немедленно подкатил огромный,
сверкающий черным лаком «мерседес». Шофер, мужчина лет тридцати с небольшим,
привлекательной, но незапоминающейся наружности, выскочил из машины,
предупредительно распахнул дверь. Дама села не на заднее сиденье, как это
принято, а на переднее, рядом с водителем. На заднем устроился телохранитель,
положив рядом с собой чемодан.
«Мерседес» плавно сорвался с места и покатил по вечерней
улице.
Водитель время от времени посматривал в зеркало заднего
вида, часто менял направление. Наконец, убедившись, что их никто не преследует,
он остановил машину, повернулся к «телохранителю» и протянул ему плотно набитый
конверт.
Парень взял конверт и улыбнулся:
— Спасибо, Маркиз! Ты знаешь, как меня найти, если
будет работа!
Он выбрался из машины и поспешил к ближайшей станции метро.
Дождавшись, когда «третий лишний» скроется из виду, дама
фыркнула:
— Ну, Ленечка, с кроликом ты, по-моему, переборщил!
— Ты считаешь? — водитель состроил уморительную
физиономию. — А по-моему, было очень весело! Во всяком случае, все
участники аукциона следили только за кроликом и прочими отвлекающими моментами.
Первый закон всякого иллюзиониста — как можно больше отвлекающих эффектов,
чтобы зрители не заметили, как их надувают!
