* * *
Коренастая, приземистая женщина лет тридцати пяти с широким,
курносым лицом, густо усыпанным крупными коричневыми веснушками, шла по улице,
волоча за собой хорошенькую девочку со светлыми кудряшками и выразительными
темными глазами.
— Ну и чего ты все упираешься, — приговаривала
женщина, сердито дергая девочку за руку, — чего ты все время упираешься?
Чего тебе там, медом, что ли, намазано? Сказала же я — идем срочно домой,
обедать будем! Нет, это не ребенок, это сущее наказание!
— А там кошка! — жалобно возразила девочка.
Неужели человеку нельзя разочек посмотреть всего на одну на кошку?
— Дрянь помойная, а не кошка! — огрызнулась
няня. — Я же сказала — домой пойдем, обедать!
— Да, — девочка чуть не плакала, — мы пойдем
обедать, а кошка непременно убежит! Обед-то небось никуда от нас не убежит, у
него ножек нету, а у кошки целых четыре!
— Никуда твоя помойная кошка не денется! няня еще
сильнее дернула детскую ручку.
— Денется, денется! — приговаривала Даша, вертя
головой и пытаясь не упустить из виду замечательную кошку. — И ничего она
не помойная, а очень замечательная кошка, и мне так даже показалось, что у нее,
может быть, скоро будут котята…
— Тебе мамочка что говорила? — обратилась няня к последнему,
самому решающему аргументу. Тебе мамочка говорила, чтобы меня непременно
слушаться! А ты чего устраиваешь?
— Ничего я не устраиваю… — мрачно пробормотала
девочка, — а только если там кошка…
Она могла бы ответить, что мама поменяла только за последний
год пятерых нянь, и эта, теперешняя, тоже вряд ли надолго задержится, но Даша
не была похожа характером на свою стервозную мамашу, телевизионную ведущую
Варвару Строганову, и поэтому она только тяжело вздохнула, проводив взглядом
замечательную кошку.
Няня прибавила шагу: она хотела успеть к началу любимого
сериала, а до этого еще надо было накормить непослушную девчонку и чем-нибудь
занять ее, чтобы не вертелась под ногами.
Вокруг сновали богатые ухоженные женщины, у которых не было
никаких проблем, которым не приходилось ради заработка возиться с чужими
капризными детьми.
Няня подумала, что если бы у нее было хотя бы немножко
больше денег, жизнь сразу стала бы другой. Она пользовалась бы дорогой хорошей
косметикой, от которой ее неинтересное лицо сразу сказочно похорошело бы, как
показывают в телевизионной рекламе, и немедленно появился бы на ее горизонте
прекрасный принц на шестисотом «мерседесе»…
В это время на пути озабоченной женщины возник интересный
мужчина — худощавый, черноволосый, с узкими плечами и вкрадчивыми
обходительными манерами.
— Девушка, — проговорил он, заступив няне дорогу и
улыбаясь хищной и приторной улыбкой профессионального соблазнителя, —
можно вас всего на два слова?
— Нельзя, — сурово отозвалась няня и попыталась
обойти неожиданное препятствие.
Она много слышала о таких подозрительных красавцах, которые
останавливают на улице скромных работающих женщин и при помощи разных хитростей
выманивают у тех всю зарплату.
— Очень жаль, — огорчился вкрадчивый
мужчина, — а я так хотел вас порадовать…
— Порадовал один такой, — пробубнила няня, однако
от неизлечимого любопытства снизила скорость.
— Дело в том, — продолжал коварный
искуситель, — что вы только что выиграли в моментальной беспроигрышной
лотерее замечательный косметический набор фирмы «Фаберлик»…
— Чего это? — недоверчиво проговорила няня.
Она много слышала о таких подозрительных предложениях и
знала, что на них ни в коем случае нельзя поддаваться.., однако все же
остановилась и решила выслушать обходительного мужчину. В конце концов, он от
нее вряд ли много получит, потому что всех денег в кошельке у нее было двадцать
семь рублей пятьдесят копеек. Не бог весть какие деньги, хотя тоже, конечно,
жалко.
С другой стороны, косметический набор мог послужить
основанием к осуществлению ее мечты. Ей ведь не раз приходилось видеть по
телевизору рекламу дорогой косметики, чудесным образом преображающей женскую
внешность… Она тоже безумно похорошеет, и на горизонте появится тот самый
прекрасный принц на шестисотом «мерседесе»…
— Ну так что? — произнес искуситель. — Вы
берете свой замечательный выигрыш или все-таки решили отказаться от него в
пользу следующего претендента?
И откуда-то из-за спины он выхватил огромную яркую коробку,
перевязанную розовой шелковой лентой.
Коробка была просто умопомрачительная.
Няня представила себе этого следующего претендента — вернее,
конечно же, претендентку, наглую молодую девицу, у которой и так все есть, и
дорогие тряпки, и поклонники, и подумала, что ни за какие коврижки не уступит
ей свой кровный выигрыш.
— Беру! — завопила она. — Непременно
беру! — и обеими руками вцепилась в восхитительную коробку.
— Ну и ладненько, — удовлетворенно промурлыкал
узкоплечий соблазнитель, — ну и славно!
Скользящей походкой он двинулся куда-то в сторону и пропал
из глаз.
Впрочем, няне было совершенно не до него.
Она разглядывала свой трофей, восхитительный набор
косметики, и думала, как волшебно переменится теперь ее жизнь.
Вот ведь, а говорят, что чудес на свете не бывает и
бесплатный сыр попадается только в мышеловке.., а вот ведь она выиграла такой
замечательный импортный набор, и никто не потребовал у нее денег! Теперь скорее
надо идти домой, занять чем-нибудь противную избалованную девчонку и открыть,
наконец, великолепную коробку…
Вспомнив о хозяйской дочке, няня обернулась, чтобы взять ее
за руку и скорее вести к дому.
Однако взять за руку было решительно некого.
Девочки не было.
Наверняка убежала смотреть на свою гадкую кошку, пока няня
разговаривала с этим милым человеком…
— Даша! — закричала няня, оглядываясь по
сторонам. — Даша, сейчас же вернись! Даша, что тебе говорила мама?
Вспомнив про Дашину маму, няня почувствовала в животе
отвратительную холодную пустоту.
Эта знаменитая телевизионная стерва, эта ведущая просто
загрызет ее, выпьет из нее всю кровь.
* * *
Маркиз видел, как высокая девица в черных джинсах и черной
кожаной куртке-косухе втащила девочку в черную иномарку, но не успел ничего
сделать, да и, откровенно говоря, побоялся, что в запале похищения Даше могут
причинить вред, если он сейчас вмешается. В следующую секунду в ту же черную
машину запрыгнул гибкий узкоплечий человек, тот самый, которого они с Лолой
видели в свое время у «Аквариума», и иномарка сорвалась с места.
Краем глаза Леня видел, как мечется по тротуару Дашина няня,
прижимая к груди яркую коробку, но ему было совершенно не до нее.
