Он лавировал среди густого потока машин, стараясь не
потерять из виду похитителей.
Черная машина пересекла Светлановскую площадь, проехала по
Второму Муринскому проспекту, еще недавно называвшемуся именем давно позабытого
Шверника, и свернула в один из дворов за магазином «Горизонт».
Леня держался на большом удалении, чтобы не попасть на глаза
похитителям, и поэтому едва не пропустил этот момент. Въехав в тот же двор, он
увидел, что из остановившейся машины скользящей походкой вышел мужчина и
подошел к одному из подъездов. Подъезд был оборудован домофоном. Леня торопливо
вытащил из бардачка мощный бинокль, без которого он никогда не выезжал из дома,
и навел его на щиток домофона как раз вовремя, чтобы разглядеть, как похититель
набирает на нем номер сорок семь.
После короткого обмена репликами входная дверь открылась.
Мужчина повернулся к своей машине и сделал приглашающий
жест.
Девица в черном выскочила из иномарки с девочкой на руках.
Маркиз перевел на нее бинокль и увидел, что Даша безвольно
обвисла в руках похитительницы и глаза ее закрыты.
«Накололи ребенка какой-то дрянью, сволочи», отметил про
себя Леня и скрипнул зубами.
Он еще какое-то время наблюдал за подъездом после того, как
похитители скрылись в нем, и, как выяснилось, не зря. Примерно через десять
минут из двери вышел узкоплечий злодей правда, на этот раз он стал блондином, и
одежда у него заметно изменилась. Он сел в ту же самую черную машину и уехал.
«Понятно, — подумал Маркиз, — девочку оставил на
попечение своей мрачной ассистентки. Но судя по всему, девица там не одна:
кто-то их поджидал в квартире, кто-то ответил на вызов домофона. Значит, нужно
исходить из того, что в квартире, по крайней мере, два взрослых человека».
Лысый открыл дверь и изумленно уставился на девочку.
— Эй, Слизь, — прошипел он, поворачиваясь к
узкоплечему мужчине, — мы так не договаривались!
Ты не говорил, что это будет ребенок!
Слизь отодвинул его с порога, втолкнул в прихожую брюнетку с
девочкой на руках, захлопнул входную дверь и только тогда проговорил, злобно
скривившись:
— Какая тебе разница? Ребенок, не ребенок.., с ребенком
только проще, меньше возни!
— Ничего себе меньше! Ты скажешь тоже! — Да с ней
в десять раз больше заморочек! Сплошной геморрой! Ненавижу детей! На дух не
выношу!
Что я, нянька, что ли? И потом — ты же знаешь, как блатные
относятся к похитителям детей? Особенно если с ней что-нибудь случится! Если,
не дай бог, попаду на зону — мне не жить!
— А что ты каркаешь? — Слизь надвинулся на Лысого
и угрожающе скрипнул зубами. — Что ты каркаешь, мразь? Кто здесь
собирается на зону? Мы спокойно получим свое и разбежимся! И с девчонкой ничего
не случится! Понятно? Я спрашиваю — тебе понятно? Твое дело вообще простое — сидеть
тихо и делать все, что Стася велит! Ясно? Она у тебя будет командиром! Сидите
здесь и ждите моего звонка!
— Она хоть жива? — Лысый покосился на девочку.
— Еще как жива!
Как бы подтверждая слова Слизя, девочка застонала и открыла
глаза.
С трудом разлепив губы, она проговорила:
— Пить!
Андрей Николаевич сидел за письменным столом у себя в
кабинете и рассматривал сидевшую в кресле невестку. Она ничуть не изменилась —
те же круглые очочки, то же вечное раздражение во взгляде, то же недовольное
выражение лица. Но изменился он. Раньше он рассматривал ее сквозь призму боли и
ненависти, раньше он все время задавал себе вопрос, что было бы, если бы его
сын никогда не встретил этой стервы. Очевидно, все было бы иначе, сын женился бы
на другой женщине. Разумеется, существует вероятность, что и в этот раз ему
попалась бы не слишком хорошая жена, но все же такой заразы, как Варвара,
больше нет на свете, это Андрей Николаевич знает точно, так что скорей всего с
сыном было бы все в порядке.
Да, но тогда не было бы Дашки, его любимой внучки.
Андрей Николаевич понял, что изменилось в нем. Раньше он,
сам того не желая, рассматривал все же невестку как мать его внучки. Теперь это
чувство исчезло. Перед ним сидела совершенно посторонняя женщина, которая
осмелилась действовать в его доме, как враг. Что ж, теперь у него развязаны
руки. Так даже лучше.
Она что-то почувствовала в его взгляде и беспокойно
зашевелилась. Ото, это что-то новенькое, раньше он первый обычно выходил из
себя…
— Зачем вы меня звали? — спросила Варвара, и
совершенно машинально он отметил, что голос ее звучит сегодня как-то
неуверенно.
А может быть, все было как обычно, просто он смотрел на нее
сегодня другими глазами.
— Если вы хотите поговорить о Дашкиной школе, то сейчас
мне некогда, — к Варваре вернулся прежний напор, — я тороплюсь, и
этот вопрос можно решить в рабочем порядке, время до сентября еще есть.
— Куда это ты так торопишься? — перебил он. К
любовнику?
Она так удивилась, что глаза сами собой вылупились поверх
очков. Никогда раньше Андрей Николаевич не позволял себе в разговоре с ней
подобный тон. Варвара приободрилась, тут она была на своем месте.
— Какое вам дело до моего любовника? — процедила
она, потом вытащила сигарету и закурила, хотя прекрасно знала, как Андрей
Николаевич не любит, когда курят в его кабинете.
— Погаси сигарету! — приказал он. — Брось ее
и послушай меня. Тогда узнаешь, какое мне дело до твоего любовника.
Она бросила на свекра быстрый взгляд из-под очков. Сегодня в
нем появилось какая-то странность, Варвара быстро прикинула про себя и
квалифицировала эту странность как неуязвимость.
То есть если раньше она знала, чем может воздействовать на
него, то теперь этого не было.
— Ты знаешь, кто я такой, — тихо начал Андрей
Николаевич, — ты знаешь, что у меня крупная фирма, производящая
электронику, так?
Взглядом она показала, что ее абсолютно не интересует его
работа.
— Ты наверняка знаешь также, что в нашей области, как и
везде, существует большая конкуренция. Но я всегда старался вести дела честно.
Варвара явственно поморщилась, чтобы показать, как ей
скучно. Андрей Николаевич это заметил и усмехнулся про себя.
— У моей фирмы обширные контакты за границей, —
продолжал он, — не только в Европе, но и на других континентах. И вот не
так давно ко мне обратился представитель одной канадской фирмы, с которой я
веду совместные дела достаточно долгое время. Мы с этим человеком давно
знакомы, еще с доперестроечных пор, когда я работал директором оборонного НИИ.
Ну, про это ты, разумеется, помнить не можешь.
Теперь настал ее черед усмехаться.
— Так вот, этот представитель рассказал мне интересные
вещи, — продолжал Андрей Николаевич как ни в чем не бывало, —
оказывается, у них украли важную серию разработок, информация эта оказалась у
нас, в России, и микросхема, на которой все записано, должна быть выставлена на
торги. Суммы назывались совершенно фантастические, и канадцы решили попробовать
вернуть свои собственные разработки как-нибудь иначе, чтобы заплатить денег
поменьше.
