Вокруг Миттерана-президента тоже буквально кишели кагуляры и их отпрыски. Так, его пресс-атташе и начальником секретариата работал Юбер Ведрин, будущий министр иностранных дел, сын кагуляра Жана Ведрина, в 1947 году заведовавшего кабинетом Миттерана-минист-ра. Да что говорить, если Франсуа де Гросувр (18), правая рука Миттерана, считается тем самым фантазером, который обрядил кагуляров в колпаки. Но, когда выведенные из себя лицемерной левизной Миттерана правые депутаты Франсуа д’Обер, Ален Мадлен и Жак Тубон подняли тему его опасных связей, левое большинство в феврале 1984 года объявило их демарш аморальным и на месяц лишило неприкосновенности.
В конце 1930-х кагуляры собирались в офисе «Л’Оре-аль» Эжена Шуллера. Там же многие из них встретились после войны. Самого Шуллера спасли от репрессий показания Миттерана и еще одного друга его юности — Андре Бетанкура. Бетанкур, начав войну как истовый нацистский пропагандист-юдофоб, закончил ее в несколько сомнительном ореоле борца Сопротивления. Очевидно, его благоденствию способствовало то, что в Швейцарии, куда в 1943 году его послали ариезировать — очищать от евреев — компанию «Нестле», он был завербован американской разведкой.
Шуллер отблагодарил тех, кто свидетельствовал в его пользу. Миттеран стал директором издательства «Рон пу-эн» и редактором дамского журнала «Вотре ботэ», принадлежащих Шуллеру, а также шефом его предвыборного штаба. Бетанкур — директором группы косметики «Л’Ореаль». Женившись на дочери Шуллера, он вырос до вице-президента компании, сенатора, а затем и министра. В 1986 году Миттеран подумывал поставить его во главе правительства, но это было бы уже слишком. Бетанкур взял в «Л’Ореаль» многих кагуляров, включая Жака Корреза, свидетеля гибели Делонкля, женившегося на его вдове, эсэсовца, дважды получившего по десять лет тюрьмы, но не отбывшего их.
Недавно имя Лилиан Бетанкур, богатейшей женщины и обладательницы третьего по величине состояния Франции, оказалось у всех на слуху в связи со скандалом похабного свойства. С ней судилась родная дочь из-за того, что мама одолжила миллиард евро некому жиголо. Так вот, Лилиан — дочь Шуллера и вдова Бетанкура. А значит, в ее состоянии есть чуточка общака «Кагуля».
А что же жертвы, принесенные во имя преуспевания Миттерана и Бетанкуров?
Теперь известно, почему погибла Летиция Туро. Вдова рабочего любила танцы и свидания в грязных отелях, но не была, как решили газетчики, проституткой. Не была она и итальянской шпионкой, хотя два ее одновременных любовника-офицера служили в стратегических точках — на линии Мажино и в порту Тулона. Нет, кладовщица свечного заводика Летиция, начав, как полагают, с мелкого доносительства на сослуживцев, работала на частное сыскное агентство, затем на полицию. Среди ее любовников оказался Жеанте, друг Миттерана. Заподозрив Летицию, известную им как «Иоланду», кагуляры подстроили классическую ловушку — слили ложную информацию о партии оружия. Пустую «машину с оружием», о которой донесла девушка, задержали на швейцарской границе.
Дальше на сцену вышел Убийца. Вжик!..
Ее дело имело странное продолжение. В июне 1962 года полиция получила анонимное признание «уроженца Перпиньяна», учившегося в 1930-х в Париже на врача.
Он якобы убил Летицию из ревности: вертихвостка, встреченная на танцульках, отвергла его руку и сердце.
Но на письмо полиция особого внимания не обратила.
Ну а наш бедный Дмитрий Сергеевич, его-то за что? Разобраться в этом было недосуг ни довоенному, ни послевоенному следствию, увенчавшемуся в октябре
1948 года процессом выживших и попавшихся кагуляров второго ряда. О них просто забыли. Но есть одна версия, кажущаяся правдоподобной в силу своей абсурдности: Навашина убили ни за что.
В конце 1936 года лидеры «Кагуля» встречались с маршалом и академиком Луи Феликсом Мари Франсуа Франше д’Эспере, героем Марны. В свои восемьдесят он еще не наелся человечинки и, впечатывая трость в пол, восклицал: «За Францию!» Не доверяя штафиркам, потребовал, чтоб они доказали свой боевой дух кровопролитием. Вряд ли маршал был знаком с историей нечаевской организации, но нечаевщиной от его требования повязать соратников кровью так и разит. Слежка за «красными» была коньком Мартена: имя жертвы в подарок кровожадному маразматику вытянули наугад из его картотеки. Жребий выпал Навашину.
P. S. «Кагулю» посвящены кинолента «Тени над Нотр-Дам» (ГДР, 1966) Курта Юнг-Альзена и телефильм Марселя Бдюваля «Семья! На-пра-во!» (2009). Эксцентричной бандой кагуляров в «Бархатном сезоне» (СССР, 1978) Владимира Павловича верховодит герой Альгимантаса Масюлиса. Убийство братьев Роселли навеяло знаменитую сцену убийства в «Конформисте» (1970) Бернардо Бертолуччи: Альберто Моравиа, по роману которого поставлен фильм, был их кузеном. Убийство также — весьма произвольно — показано в «Румбе» (1986) Роже Анена, кстати, свояка Миттерана. О гибели братьев снят игровой фильм «Убийство братьев Роселли» (1974) Сильвио Маестранци и документальные «Братья Роселли» (1959) Нело Ризи и «Дело Роселли (преступление режима)» (2007) Стеллы Савинио. Существует также документальный фильм Вильяма Кареля «„Кагуль“, расследование крайне-правого заговора» (1996).
Несимпатичное прошлое Миттерана ворошили Серж Моати в телефильме «Миттеран в Виши» (2008) (Миттеран — Матье Биссон, Жеанте — Филипп Жеанку, Жан Ведрин — Алексис Лоре) и Робер Гедигян в «Прогуливающемся по Марсову полю» (2005) (Миттеран — Мишель Буке).
Глава 37
Улица Лористон, 93
Черная «бригада» месье Анри (1940)
Когда переписывают историю, меняют названия улиц, но вот перенумеровать дом пытались лишь однажды. С улицы Лористон, 93, недавно съехала Франко-арабская торговая палата, обидевшаяся на то, что мэрия отнеслась к ее требованию сменить номер дома на 91-бис с вежливым терпением психиатра.
Во время оккупации этот дом, по воспоминаниям кинокритика-нациста Люсьена Ребате, выглядел так: «Едва войдя, погружаешься в гангстерский фильм. Повсюду типы с жуткими рожами, готовые фигуранты для „Лица со шрамом“, охраняют коридор, закинув ноги на столы в анфиладах комнат, многие — без пиджаков, вот с текущими пушками на бедрах».
Протокольными были у них и рожи, и прошлое, и будущее. Да и настоящее тоже, несмотря на имевшееся у каждого удостоверение немецкой полиции. Но, во-первых, это были хоть и настоящие, но документы прикрытия. Во-вторых, на всех подлинных удостоверений не хватало, и приходилось самим печатать дополнительные тиражи. В-третьих, как с такой ксивой, да не пойти на дело.
Короче говоря, четырехэтажный особняк, конфискованный у бежавшего в США Иосифа Вейнберга, занимала контора, известная — несмотря на то, что из-под крыла абвера она перейдет в ведение гестапо лишь в середине войны, — как французское гестапо.
Собственно говоря, настоящее, немецкое гестапо в Париже было одно — на авеню Фош. Французских же, полулегальных формирований, которые для простоты тоже называли гестапо — не менее семи. Лучшие люди «корсиканского гестапо» с бульвара Фландрен полегли в вендетте с улицей Лористон. Над «грузинским гестапо» на авеню Ваграм, 52, чуть ли ни реял триколор с двуглавым орлом, и заправлял им действительно грузин Анри Одичария, а в подручных у него ходили перс Обершмуклер, бразилец Гама и русский Кащенко. Шеф «гестапо из Нейи» Фредерик Мартен сменил фамилию на Рюди де Мерод и именовал себя князем. А еще в одном гестапо загубил сотни жизней опаснейший агент Ги де Маршере, утонченный пианист, полиглот и белоэмигрант. На суде он объяснит, что был одержим дьяволом — такое древнее проклятие лежит на роде Маршере.
