Книга Убийственный Париж, страница 89. Автор книги Михаил Трофименков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Убийственный Париж»

Cтраница 89

Бульвар особняков, бульвар Александра Дюма, композитора Форе, живописца Мейсонье, бульвар салона графини Вальтесс де JIa Биньи, где бывали Эмиль Золя и ведущие художники эпохи, и салона мадам де Сен-Марсо, прототипа мадам Вердюрен из романа Марселя Пруста, еще никогда не видел такого домовладельца.

Жозеф — один из трех евреев, которым Израиль отказал в праве на репатриацию.

В 1962 году из Израиля вышлют, обрекая тем самым на самоубийство, осужденного в США, но выпущенного под залог, больного лейкемией Роберта Соблена, психиатра и советского разведчика. В 1970-м откажут Мейеру Лански, стратегу мафиозного «синдиката убийств».

Первым же отказником был Жозеф. В октябре 1957 года он бежал в Хайфу через Женеву и Касабланку, с марокканским паспортом на фамилию Леви, но был выслан обратно. Не за нелады с налогами во Франции: это репатриации не помеха. Да и Франции Жоановичи был даром не нужен. В 1950-х его пытались выслать то в СССР, то в Румынию, которые дружно отказывались от такого подарка.

Почему его пытались сплавить русским или румынам? Кажется, держа нос по ветру, Жозеф в эпоху советско-германской дружбы принял советское гражданство, а после 22 июня 1941 года — румынское. А еще у него были сертификаты из префектуры полиции и румынской церкви на улице Дарю о православном вероисповедании.

И — до кучи — справка об арийском происхождении. С его-то внешностью…

Жоановичи так путал следы, что, пожалуй, под конец жизни и сам не мог бы сказать, когда появился на свет. В 1895 или в 1905 году? Правда ли, что его родители погибли во время погрома, который он пересидел под полом сарая? Если, как он уверял, американская бабушка его жены Хавы дала ему тридцать тысяч долларов стартового капитала, то почему, приехав в 1925 году во Францию, он прозябал старьевщиком в огромном бидонвиле — «зоне Сент-Уэн», рылся железным крюком в грудах мусора в поисках «товара».

Французский он до самой смерти мешал с идишем, румынским, русским. В 1939 году Жоановичи отправит премьеру Даладье чек на три тысячи долларов — вклад в оборону Франции, — подписанный крестиком: миллиардер не умел писать, зато считал отменно. Непонятно, работал ли он сначала на кузена-жестянщика Хавы или нашел других партнеров, но в любом случае партнеров он быстро слопал. В 1929 году Жозеф — уже король старьевщиков-жестянщиков с декларированным доходом в пятьдесят тысяч франков: за десять лет доход — опять-таки, декларированный — вырастет в сто двадцать раз. Овладев искусством взятки, он получил контракты на поставки для строящейся линии Мажино. В 1936 году «Фирма братьев Жоановичи. Рекуперация и сортировка» открыла филиалы в Бельгии и Голландии, завела связи в рейхе: возможно, что уже после начала войны братья Жозеф и Мордухай (ставший то ли Марселем, то ли Мишелем) снабжали Германию металлом через третьи страны.

В оккупации Франции Жозеф, в отличие от соплеменников, увидел свой шанс. Он свято верил в гешефт: антисемитизм антисемитизмом, а бизнес бизнесом. Бизнес же нацисты развернули сказочный. Выкачивая из страны колоссальные репарации, они за бесценок скупали все, что 390 можно было скупить. Для этого требовались посредники.

К 1941 году «экономически ценный еврей» Жозеф был главным поставщиком рейху нежелезистого металла — плоти войны. В руководимом абвером «бюро Отто» — с оборотом в сто пятьдесят миллионов франков в день — числился заместителем начальника отдела кожи и металла. В свободное время он еще «немного шил»: на пару с Лафоном создал не совсем легальную фирму, укомплектованную в основном евреями.

Суммы, которыми Жоановичи владел и распоряжался, не укладываются в голове. 11 августа 1942 года он снял в банке по одному-единственному чеку двадцать три миллиона. 22 декабря 1942 года — выплатил подрядчикам триста двадцать два миллиона. Его состояние оценивают в сумму от одного до четырех миллиардов. На суде в 1949 году он признался, что за годы оккупации заработал жалкие двадцать пять миллионов. Люди, помнившие, как в неудачный вечер Жозеф просаживал в покер по три миллиона, хохотали до колик.

Когда из Берлина заявлялся с инспекцией какой-нибудь идейный антисемит и пытался пристроить Жозефа в Аушвиц, ему быстро затыкали рот: деньгами, автомобилями, картинами, фарфором, девочками, мальчиками, породистыми скакунами. Существует письмо рейхсфюрера Гиммлера, в котором тот советует просителю, которому сам не в силах помочь в некоем деле, обратиться к Жоановичи. Головорезы «Безумного Пьеро» (39) охраняли Жозефа, а он уговаривал их прикончить Михаила-Менделя Школьникова, своего конкурента и — временами — заклятого компаньона. Свежие идеи, наподобие этой, приходили в голову Жозефа ежеминутно и вскоре так достали Пьеро — а достать его было непросто, — что он отказался от почетной миссии охранять тело дельца.

Ценитель танца живота, Жозеф на пару с Лафоном владел арабским кабаре «Эль Джезаир» и был готов продюсировать фильм с тщеславным уголовником в главной роли. Возможно, он участвовал в афере по оплате фальшивыми фунтами стерлингов аргентинского мяса и зерна. Предоставлял гестапо грузовики для перехвата оружия, которое союзники сбрасывали партизанам. На эксклюзивных поставках сформированной Лафоном североафриканской бригаде униформы, касок, полевых кухонь, котелков заработал еще немножко — скромный «лимон».

Мудрый Жозеф не складывал яйца в одну корзину. На пике побед рейха он озаботился тем, чтобы не пострадать в случае его поражения. Да, документы из архивов гестапо удостоверяют его статус агента. Но с июля 1941 года его имя числилось и в секретных архивах одной из крупнейших организаций сопротивления «Турма-Месть». В 1942-м часть организации потерпела провал, немцы выяснили, что эксфильтрацию бежавших из лагерей военнопленных финансировал филиал фирмы Жозефа в Ля Рошели: Авраил, племянник Жозефа, получил смешные пять лет.

С1943 года Жозеф спонсировал «Честь полиции» (30), подпольную организацию парижских полицейских, которые в августе 1944-го первыми вступят в бой с немцами. Вступят с оружием, которое грузовиками подгонит им Жозеф, и трехцветными повязками, пошитыми на деньги Жозефа. Ну а штаб «Чести» обоснуется, естественно, на бульваре Мальзерб.

С оружием вышла небольшая неувязка. 19 июля 1944 года Жозеф передал «Чести» оружие, сброшенное союзниками, приватизированное им и припрятанное в одном монастыре. Вскоре туда нагрянули гестаповцы: обнаружив пустой тайник, они расстреляли шестерых монахов, а еще сотню угнали в лагеря. Версия, что гестапо навел сам Жозеф, всплыла в 1952 году в связи с разбирательством по делу Робера Скаффа, юного подпольщика, что-то узнавшего о двойной игре Жозефа, обвиненного в предательстве и убитого 27 июля двумя пулями в затылок в лесу боевиками «Чести». Возможно, Жозеф сдал гестапо и первый состав руководства «Чести», чтоб заменить его преданными кадрами.

Окончательно, казалось, Жозеф купил безнаказанность уже после освобождения. Шефы гестапо Бонни и Лафон с семьями пробирались в Испанию, но застряли на ферме в Бургундии: то ли партизаны, то ли бандиты отобрали у них автомобили. Сын Бонни на велосипеде отправился за помощью к Жозефу. Тот пообещал сделать все возможное. И сделал: назавтра же, 30 августа 1944 года, его друзей взяли без единого выстрела. Узнав, кто их сдал, Лафон заметил: «Впервые Жозеф что-то не взял, а дал».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация