Задержания и пять допросов Делона, его жены и импресарио — казалось бы, сенсационнее этого случиться не может ничего. Однако нет пределов совершенству. «Дело Марковича» из «дела Делона» превратилось в нечто, отчасти напоминающее «дело Стросс-Кана». А именно — в «дело Жоржа Помпиду», уволенного де Голлем 6 июля премьера и будущего президента.
14 октября в газетах появились туманные, стыдливогнусные намеки на то, что Маркович погиб из-за «специфического» шантажа «жены бывшего министра». «Источники» в полиции распустили языки: «Буржуазки с бешенством матки, горячие, как каштаны, имели дело с двумя-тремя югами: Маркович их удовлетворял, а молодые жеребцы распаляли». Короче говоря, щедро одаренный природой Маркович устраивал «партуз» — светско-богемные групповики.
Одна горячая буржуазка быстро обрела имя — Клод Помпиду. 21 октября агент «Бизона» по кличке Карамель, журналистка-троцкистка, донесла о существовании альбома фото, запечатлевших ее на оргиях. Грабитель Борибож Аков, сидевший в тюрьме Френ, якобы видел своими глазами, как Маркович фотографировал на оргиях своих клиенток. Однажды он сказал Акову: «Знаешь, что за высокую блондинку ты трахал? Это Помпиду. Забудь об этом». Уже 5 ноября Аков отказался от показаний, опозорившись на следственном эксперименте. Он привел полицию на виллу, где якобы имела место оргия: однако не возникало сомнений, что Аков никогда там не бывал. Но дело своё он сделал: 1 ноября пуританину де Голлю представили компромат на Помпиду. Официально в курсе дела были лишь три министра, в реальности — весь Париж. Последним, до кого дошли слухи, оказался сам Помпиду, хотя их распространители, его же однопартийны, метили именно в экс-премьера.
* * *
Де Голль столь же ценил Помпиду, сколь презирал его ближний круг генерала, каста высокомерных воинов-ме-галоманов. Его не было ни в подполье, ни в десантах «Свободной Франции», он не любил спецслужбы. Не шагал рядом с генералом по Елисейским Полям в августе 1944 года, а аплодировал ему из толпы. Но именно Помпиду 8 января 1959 года проехал с генералом по Елисейским полям в открытом авто, в честь возвращения де Голля к власти.
В 1946 году провинциальный учитель по протекции попал на канцелярскую должность заместителя администрации де Голля. Вскоре он стал доверенным лицом генерала, заслужив в 1962-м премьерское кресло.
Пока в 1950-х де Голль пребывал не у дел, Помпиду возглавлял банк Ротшильда: он и красавица-интеллектуалка Клод вошли во вкус роскоши, что еще более отвратило от них твердокаменных голлистов. Но возмутительнее всего был его образ жизни.
Ослепленный Парижем, интеллигент и жизнелюб-эпи-куреец Помпиду завесил стены Матиньонского дворца модернистской живописью, не пропускал ни одной премьеры, дружил с «аморальным» литературным вундеркиндом Франсуазой Саган, живописцем Бернаром Бюффе, певцами Ги Беаром и Сашей Дистелем. В Сен-Тропезе, куда они все съезжались летом, мог выйти к завтраку в плавках и галстуке.
Министр Луи Жокс от возмущения путался в словах: «Эти модельки, эти актрисюли, актеры, художники, весь этот мирок — отстой, шваль, шпана! Как смел премьер принимать тех людей, которых он принимал? Как он вообще мог их видеть…» Ротшильда ужасало, что гости его протеже сидят на полу. Ну а это с определенной точки зрения уже почти групповик.
Де Голля это злило и забавляло, но развел его с премьером, вскрыв нарыв накопившихся разногласий, революционный май 1968 года. Помпиду пришел в ярость, узнав, что де Голль, не предупредив его, исчез, улетел в Баден-Баден, дабы заручиться поддержкой генералитета. Де Голль заподозрил Помпиду в попытке перехватить власть в его отсутствие. На марше миллиона голлистов по Елисейским полям 30 мая Помпиду не было.
Что самое страшное, семидесятивосьмилетний де Голль заподозрил пятидесятисемилетнего премьера в президентских амбициях — за четыре года до выборов. Де Голль то ли верил в свое бессмертие, то ли вел византийскую игру, вселяя то в одного, то в другого соратника надежду, что именно он — преемник. Скандал должен был отбить у Помпиду любые амбиции.
Прецедент был: в 1965 году от участия в выборах неожиданно отказался семидесятичетырехлетний Антуан Пине, экс-министр финансов и «отец» «нового франка». Его сотрудники утверждают, что спецслужбы угрожали обнародовать причастность Пине к «делу розовых балетов». Так окрестили в 1959-м громкие — и частично сфабрикованные — обвинения группы пожилых богачей в организации оргий с малолетками: впрочем, совершеннолетие тогда наступало в двадцать один год. Но Помпиду, «шлепанец де Голля», как звал его Миттеран, повел себя неправильно — не заскулил и не стушевался, как Пине, а атаковал.
Его верный «бульдозер», тридцатишестилетний Жак Ширак установил, что слухи сфабрикованы спецслужбами, министром юстиции Рене Капитаном, адвокатом и шефом убийц-«барбуз» Пьером Лемаршаном (13), которого, как сам Лемаршан трогательно жалуется в мемуарах, в школе третировал учитель Помпиду. Мстительный Помпиду заносил имена врагов в черную записную книжечку, пропавшую после его смерти.
17 января 1969 года Помпиду, находясь в Италии, узнал, что некую молодую лесбиянку из Сен-Тропеза долго допрашивали на предмет ее связи с Клод. В тот же день арестовали Маркантони. Один комиссар приватно изложил журналистам, пусть и слегка заплетающимся языком, новую версию. Загородный дом Помпиду расположен в пятнадцати километрах от дома Маркантони и в двадцати километрах — от свалки, где нашли труп. Это «треугольник смерти»: Помпиду убил шантажиста и попросил бандита избавиться от трупа. Никто не решился опубликовать такое. Зато подал голос брат Марковича — Александр. Братья якобы ужинали у Делонов, вместе с четой Помпиду и Маркантони. Это уже была ненаучная фантастика. Делон не был идиотом, способным усадить за один стол югов-сутенеров, известного бандита и премьера с женой, да они бы и сами не сели рядом. К тому же и с Помпиду Делон был знаком шапочно. Тем не менее актер подвергся 23–25 января самому долгому, тридцатипятичасовому, задержанию и допросу.
Хотя и Помпиду не избежал опасных связей. Не далее как в июле 1968 года кто-то свел счеты с Матье Маттеи, третейским судьей криминального мира Гренобля. А всего годом раньше он служил у Помпиду шофером и телохранителем.
Помпиду писал де Голлю, дважды тайно встречался с ним, называя министров-провокаторов. Тот лишь пожимал плечами: виноваты журналюги, будьте выше этого. Теперь Помпиду покончил с политесами. В римском отеле он собрал журналистов и объявил, что будет баллотироваться в президенты, хотя и «не торопится». Его тотчас отлучили от эфира, де Голль вообразил, что Помпиду желает ему смерти, но, когда нападки на Помпиду стали откровенно истерическими, а его уверенность в себе от этого лишь возрастала, президент прекратил безобразие, оповестив 4 марта Францию, что пригласил чету Помпиду на ужин. Ужин прошел 12 марта в ледяной атмосфере, но знаменовал «прекращение огня», если не капитуляцию генерала.
28 апреля в 0.10 де Голль сдержал обещание уйти в отставку, если проиграет референдум по второстепенной проблеме реформы Сената и местного самоуправления.
15 июня Помпиду победил во втором туре президентских выборов. Маркантони, которому было нечего предъявить, держали за решеткой до выборов, а потом — еще полгода, якобы оберегая от вендетты югов. В июле 1976 года Урош Милисевич, тот самый друг, с которым Маркович делился опасениями за свою жизнь, неожиданно сознался в убийстве, совершенном в сообщничестве с Маркантони. Арестованный Урош явил несомненные следы психического расстройства и был освобожден: вскоре его труп нашли в Брюсселе в комнате гостиницы недалеко от центрального вокзала.
