Я продолжала наблюдать за девушкой, уже готовая позвонить ей на сотовый, если ситуация затянется, но тут Ксения направилась к углу рынка, где обычно кучковалась разношерстная компания, торгующая разным барахлом.
Здесь стояли пожилые джентльмены, занимающиеся продажей марок, значков, монет и прочей откровенной ерунды. Сидели на стульчиках книготорговцы, чей товар лежал на составленных по четыре табуретках. Присутствовали и совсем уже опустившиеся в социальном плане личности, которые сваливали на застеленном старыми газетами асфальте свое «добро»: потертые ложки, вилки, закопченные кастрюли и сковородки, детские резиновые уточки с пищалками, выпущенные в середине прошлого века, хрустальные вазочки производства завода «Техстекло», бутылочки для кормления младенцев, штопаные одеяльца – словом, все, что еще сохранилось в их жилищах и что, по их мнению, можно было реализовать хоть за какие-то деньги.
Невдалеке от них крутились некие личности, сразу показавшиеся мне подозрительными. Им было лет по двадцать, и в первый момент, когда Ксения двинулась к ним, я было подумала, что это ее знакомые по академии, но тут же отбросила эту мысль, едва присмотрелась к ним ближе. Парни явно диссонировали по внешнему виду с Ксенией и компанией студентов, несколько минут назад вышедших из дверей академии госслужбы.
Будущие государственные служащие обычно не ходят с засаленными, давно не стриженными волосами, с ногтями с черными от грязи ободками, в замызганных джинсах и порванных кроссовках… И при этом лица их не носят тупого примитивного выражения, глаза не бегают пугливо, а движения лишены суетливости. Те двое, что стояли сейчас в углу и к которым направлялась Ксения, явно были из другой социальной прослойки. И меня очень сильно интересовало, что же забыла эта мажорная девушка в их обществе?
Ксения подошла к парням и что-то вежливо спросила. Один из парней сразу же закивал и протянул руку. Ксения щелкнула замочком на сумочке и… достала оттуда пакет, в котором хорошо просматривался какой-то белый порошок. Практически следом где-то над моим ухом раздался негромкий щелчок, затем еще один…
Я повернула голову. Парень, все это время следивший за Ксенией, достал фотоаппарат и, пристально вглядываясь в происходящее, быстро делал снимки Ксении, передающей пакет незнакомым парням. Первым моим порывом было выбить у него из рук фотокамеру, но я привыкла не поддаваться порывам. Посему вместо этого незаметно чуть вытащила из кармана миниатюрную камеру и сама сделала пару снимков, сделав упор на юнцах, принявших пакет. Я зафиксировала, как он перекочевал в карман одного из них, и стала наблюдать дальше.
Ксения постояла возле них еще около минуты, в течение которой один из юнцов, постоянно длинно сплевывая через зуб, что-то быстро говорил ей, словно давая инструкцию, потому что в завершение Ксения кивнула и, повернувшись, пошла прочь. Ни меня, ни своего преследователя она, казалось, не замечала.
Девушка двинулась вдоль рядов торговцев и вдруг остановилась подле одного пожилого мужчины, торгующего классикой позапрошлого века. Она взяла в руки потрепанный томик Грибоедова и принялась перелистывать, попутно что-то уточняя у продавца, который охотно принялся ей объяснять, не скрывая радости от возможности продать книгу. Ксения улыбнулась, сунула книгу в пакет и достала из сумочки кошелек, чтобы расплатиться…
Я подумала: сейчас она наконец завершит свои дела, после чего отправится домой, где я наконец-то смогу вытрясти из нее, что, черт возьми, происходит.
Но день выдался очень урожайным на сюрпризы. Не успела я отделаться от шока, полученного от увиденной только что сцены, как в этот момент из толпы, густой массой проходящей мимо, вынырнул сутулый парень и дернул за кошелек, одновременно оттолкнув Ксению от себя.
Сумка оказалась в его руках, Ксения попятилась и, не удержав равновесия, села прямо на стопочку потрепанных детективов. Стопочка медленно съехала набок, Ксения вместе с нею, и через секунду девушка уже лежала на земле, пытаясь подняться. Сумку, из которой только что увели кошелек, Ксения не выпустила из рук, а вот полиэтиленовый пакет уронила, он упал, и из него вывалился том Грибоедова.
Парень скользким ужом втерся в толпу и почти потерялся в ней.
Меня отделяло от происходящего не очень большое расстояние, но мои шансы догнать этого сопляка были минимальными. Однако я все-таки рванула за ним, рискуя быть рассекреченной парнем и на ходу придумывая легенду своего благородного участия в этой заварухе, которую намеревалась провозгласить громко, в расчете на его уши. В случае если мне удастся догнать воришку, разумеется.
Проскальзывая сквозь враз заругавшихся граждан, я окончательно завязла в этом непроходимом человеческом болоте, и единственное, что реально смогла сделать – смешно сказать! – вытягивая шею, оставаться зрительно в курсе событий.
А они развивались по весьма оригинальному сценарию. Режиссер, придумавший его, явно был личностью неординарной, потому что дальше случилось нечто уже совсем невообразимое. Я никак не ожидала такого поворота сюжета.
Парень, следивший за Ксенией, всегда старавшийся держаться в тени, вдруг вышел на первый план. Он был гораздо ближе меня к Ксении и сразу же бросился ей на помощь.
Как он разобрался с сутулым вором, я не заметила, но только тот вдруг появился снова, словно его вытолкнула наружу некая сила. Парнишка, уцепив его за руку, провел болевой прием дзюдо, согнул мерзавца в колесо, ткнул его носом в землю и отобрал кошелек. После чего, отделавшись всего лишь пинком в задницу, счастливый воришка удрал, а новоявленный герой протянул кошелек Ксении, с помощью расшумевшегося дедка уже успевшей подняться на ноги.
Ксения кошелек благодарно приняла, потом разглядела того, кто ей этот кошелек протянул, не совладала с нервами, вскрикнула и отшатнулась. Снова упасть ей не дал дед, а парень, низко опустив голову, постарался опять скрыться. Ксения стала оглядываться, но уже его не увидела.
Я же не упустила и заметила, куда он подевался: он встал за соседним лотком, спрятавшись за его навесом, достал пачку сигарет и закурил.
Получался очень интересный спектакль: постоянно находящийся в тени преследователь ненавязчиво оберегает Ксению от неприятностей! Когда девушке ничего не угрожает, он и не думает к ней приближаться. Но как только на ее пути встает опасность – в виде пьяного дурака или наглого вора, – он тут как тут, словно рыцарь без страха и упрека защищает ее!
А сама-то девушка какова? Только что на моих глазах она продает двум каким-то хмырям героин, причем в количестве, достаточном, чтобы получить приличный тюремный срок! Слишком уж велик был пакетик. К тому же Ксения не походила на наркоманку, это я отметила сразу же, еще при первой нашей личной встрече. Но и на наркоторговку она не была похожа. Хотя…
В деньгах она не нуждается, говорит, что ей их дают родители. Но, во-первых, кто мне мешает говорить то же самое? А самих родителей я в глаза не видела. Во-вторых, Ксения живет одна, на съемной квартире, и о себе рассказывает крайне неохотно. При этом учится в академии госслужбы, где все отделения платные, одевается в фирменных магазинах и имеет собственный «Шевроле». И сегодня после окончания занятий продала пакет с героином двум наркоманам, причем в этот момент ее снял на камеру непонятный сыщик-дзюдоист…
