– О, как тебе сказать...
– Ты Женю Калинина знаешь, слышал?
– Слышал. Прикольно поет.
– А ты знаешь, что он мой жених?
– Не гони.
– Серьезно... А тебе что, Фокс не сказал?
– Фокс? А кто это такой?
– Ну, ты должен его знать. Он меня сюда сдал...
– За что?
– Ну, потому что они с женой Калинина продюсируют. Он у них восходящая звезда, а я так себе, девушка из народа. Нельзя мне с ним, а то все сыкухи от него отвернутся, а это удар по кассовым сборам...
– Беспредел.
– Беспредел?! А ты чем здесь занимаешься? Ты хоть представляешь, что с тобой будет, если менты этот ваш притон накроют?
– Что будет?
– Как что? Меня похитили, меня насилуют, это преступление, за это сажают...
– Я тебя не похищал.
– А кто похищал?
– Не знаю. Тебя привезли, мы приняли, сюда закрыли...
– Кто привез?
– Ну, люди какие-то.
– Ты их знаешь?
– Нет.
– А зачем они меня сюда привезли?
– Ну, продали...
– У вас что, пункт приема невольниц?
– Ну, не пункт. Но бизнес идет...
– Да знаю, что тут у вас за бизнес. Смотри, как бы не накрыли вашу лавочку.
– Да нет, Андреич говорит, что ничего не будет.
– Почему не будет?
– Ты же наркоманка, тебе никто не поверит...
– Что не поверит?
– Ну, что тебя силой сюда затащили... Да и не накроет нас никто. У Андреича все схвачено.
– Это ему так кажется, – без всякой на то уверенности вздохнула Марьяна. – Есть специальные подразделения, они террористов ищут... Вот поступит сигнал, что здесь у вас террористы обосновались, заложников держат, нагрянет спецназ, и все, нет вас. А я на свободе. И мне поверят. Потому что вы действительно террористы. Против своего народа воюете. Я же из народа человек, а вы меня в грязь втоптали...
– Да никто тебя не втаптывал, – угрюмо буркнул Митя.
– А что, я сама на иглу села? Сама в порно пошла?.. И ты такая же сволочь, как твой Андреич!
– Я не сволочь.
– Это ты на суде скажешь.
– Да плевать я хотел на твой суд!
– А на меня?.. Тебе нравится, как меня перед камерами всякая мразь трахает?
– Нет, но...
– Что но? Я живой человек и жила как человек, парень у меня, а какая-то падла меня к вам запихнула. Берите, пользуйтесь! И вы пользуетесь! Потому что вы такие же ублюдки!
– Я не ублюдок, – мотнул головой Митя.
– Ты чудовище! – Марьяна оттолкнула его от себя и ногой сбила на пол миску с кашей, что стояла на дальнем краю кушетки. И кружка с чаем глухо стукнулась о бетонный пол.
Она осталась без ужина, но, возможно, оно того и стоило. Похоже, Митя начал таять, как ледышка в теплой руке. Марьяна чувствовала себя миледи в обществе приставленного к ней офицера Фелтона, который должен вызволить ее из заточения. И по возможности убить герцога Бекингема.
– Дура!
Митя руками собрал с пола кашу, сложил ее в миску, подобрал кружку. Но не уходил.
– Я не дура! Я жертва! А ты мой палач... И еще извращенец!
– Кто извращенец?
– Ты!.. Меня трахают, а ты стоишь в сторонке, смотришь и удовольствие испытываешь. Онанист хренов!
– Ну, знаешь!..
– А тебе что, стыдно стало? Меня на камеру записывают, мне, значит, не стыдно! А он как красная девица застыдился!.. Какая ты красная девица? Ты преступник! Тебя судить надо! И повесить на Красной площади!
– Да пошла ты знаешь куда!
Но уходил он сам. И ушел, если бы Марьяна не поймала его за руку и не усадила на кушетку.
– Мить, а давай сбежим отсюда!
– Чего?! – в замешательстве посмотрел на нее парень.
– К Женьке я не вернусь. Он меня предал, мне с ним не по пути. Да и в Москве я не хочу оставаться. Я же теперь порноактриса, а у меня знакомых много, кто-то узнает, расскажет всем, пальцем в меня тыкать будут... Да и не хочу я здесь оставаться. Опасно здесь. Всякие уроды вроде Фокса... У меня дом от бабушки остался, в Крыму. Хороший дом, на берегу моря, – вдохновленно врала она. – Ну, ничего, что Украина. Даже хорошо, что Украина! Все-таки заграница. Там тебя не будут искать... Поверь, рано или поздно ваш этот гадюшник накроют!
– Ну, может быть, – не стал спорить Митя.
– Тебя искать станут. Но не найдут. Мы в это время ребеночка родим, Женей его назовем...
– Почему Женей? – как телок повелся Митя.
– Не знаю.
– Он же тебя предал, этот козел!
– А ты откуда знаешь?
– Я не знаю. Из твоих слов понял, что он тебя предал...
– Ну да, предал... Как скажешь, так и назовем нашего малыша... Или ты не хочешь от меня детей?
– Почему не хочу?
– Я же грязная, мерзкая.
– Ты же не по своей воле...
– Нет, конечно, не по своей... Ну так что, сбежим?..
– Думаешь, это просто?
– А почему нет? У тебя ключи от всех дверей.
– Ага, от всех, только не от самой главной. Я здесь, а дверь в подвал заперта. Я сам здесь как пленник...
– Только не надо прибедняться, – Марьяна пристально посмотрела на Митю, и тот не выдержал, отвел взгляд.
– Я не прибедняюсь. На самом деле так...
– Не так. Просто твой босс подстраховывается. Может, я карате с пеленок занималась; вот возьму, скручу тебе сейчас голову и сбегу...
– Не сбежишь. Вторая дверь закрыта.
– Вот потому и закрыта. Но если ты очень захочешь, то ты ее откроешь... Знаешь, какой у моей бабушки дом! Дед у меня цеховиком был, еще при социализме, он там, в Крыму, фруктами торговал, крупными партиями. У него в Судаке самый большой дом, чтоб ты знал! Дед умер, бабушка умерла, дом стоит одинешенек. Если его в гостиницу переделать, то цены ему не будет. Номеров десять можно оборудовать... Слушай, а давай там притон устроим! В доме знаешь какой подвал! Девчонок наворуем, под замок посадим, курортникам озабоченным будем сдавать...
– Шутишь?
– Ну, тебе же нравится такое безобразие?
– Не нравится...
– А чего ж тогда работаешь?
– Надо.
– Может, все-таки сбежим, а?
– Ну, если ты со мной останешься...
