– Поверь, я познакомилась с тобой совершенно случайно. И понравился ты мне по-настоящему. Это потом я узнала про твоего отца... А в тот день, когда мы с тобой познакомились, на пляже упал с вышки и разбился молодой человек. У меня возникли подозрения, что парня просто-напросто зарезали на операционном столе, а его печень пересадили твоему отцу...
– Этого не могло быть, – мотнул головой Тимофей.
– Опять врешь?
– Я не вру... Просто моего отца прооперировали на прошлой неделе, а мы познакомились с тобой только вчера...
– Где его оперировали? Здесь, в пансионате?
– Я не могу тебе этого сказать...
– Ты не мужчина?
– Я-то мужчина, – кисло усмехнулся он. – Но ты-то не совсем женщина. Ты же из милиции...
– Во-первых, я сейчас в отпуске. А во-вторых, я работаю в главке на бумажно-административной должности. От уголовного розыска я далеко-далеко. Просто, как всякий честный человек, я не могу закрывать глаза на безобразия. Поэтому мне так хочется знать, что творится в пансионате, где, поверь, я оказалась совершенно случайно...
Насчет бумажно-административной должности она, конечно же, врала.
Но ведь никто не может знать, где именно она работает. В анкете указано просто – «органы внутренних дел», а там попробуй разберись. Хотя Виктор мог и разобраться. Если, конечно, врачебная мафия, с которой он связан, представляет собой достаточно весомый элемент всероссийской преступной системы. Но это вряд ли...
– Виктор сказал мне другое, – признался Тимофей.
Видимо, ему так хотелось, чтобы она поскорее прижалась к нему снова. Что ж, у него уже есть право надеяться на это. Лариса подплыла к нему ближе.
– И что он про меня сказал?
– Сказал, что тебя специально подослали ко мне...
– Он ошибается. Мы встретились случайно...
Она уже была совсем близко к нему. Он уже мог протянуть к ней руку, чтобы обнять. Но, возможно, он желал, чтобы она сама упала в его объятия. Что ж, это зависит от него...
– И в этот пансионат я попала совершенно случайно. Может, это судьба, ты не находишь? Ты состоишь в преступном сговоре, а я могу вытащить тебя из этой трясины...
– Какой преступный сговор, о чем ты?
– Я не знаю, кто такой Виктор, но знаю, что он представляет подпольное сообщество врачей-трансплантологов, которые спасли твоего отца, а взамен, кроме денег, взяли с тебя слово молчать. Молчание – это уже и есть преступный сговор...
– Я заплатил деньги, а остальное меня не волнует. К тому же печень была изъята у человека, который пострадал в автокатастрофе, его уже невозможно было спасти...
– Да, тогда почему вокруг этой операции столько тайн? Тогда почему твоего отца оперируют не в Москве, в легальной клинике, а здесь, в каком-то подпольном центре?
– В легальной клинике большая очередь. А отцу оставалось жить не больше месяца. Мне предложили вариант, как ускорить процесс, и я согласился...
– И ты привез отца в этот пансионат?
– Да.
– И ему сделали операцию.
– Да, – признался Тимофей.
– Значит, все-таки есть подпольная клиника? – прижимаясь к его спине, спросила Лариса.
Плотский порыв окончательно вытеснил из него желание врать дальше.
– Есть...
– При пансионате?
– При пансионате...
– И много там таких пациентов, как твой отец?
– Не знаю. Честное слово, не знаю...
Он развернулся к ней лицом, прижался к ней всем своим телом. Она ощутила его силу, от которой обычно слабеют женщины. Сейчас она не являла собой исключение. Но и о деле не забывала.
– Ты дал врачам слово молчать? – спросила Лариса.
Она физически ощущала, как все ее чувства смещаются в область таза и собираются там в жаркий сгусток. Это внутренние чувства, а были еще и внешние ощущения, такие же волнующие, – мужская плоть, звездное небо над головой, море вокруг, бездна под ногами. И над всем этим хлюпало соплями чувство служебного долга.
– Да, я дал слово врачам, – касаясь губами ее уха, сказал он.
– Не врачи, а злые муравьи, – уточнила она. – А я разворошила их муравейник...
– Да, они забеспокоились...
Тимофей втиснул свой тазобедренный сустав между ее ног. Чтобы удержаться на плаву, они оба должны были двигать ногами, бедрами. Что ускорило вторжение и придало ему естественность. А что естественно, то не безобразно...
Внешние ощущения яркой кометой ворвались в жаркий сгусток внутренних чувств, смешались с ними в сумасшедший ослепительный коктейль. Лариса закипала изнутри – кровь должна была охладить разгоряченную плоть, а сердце не справлялось с нагрузкой. Но теперь у нее было два сердца – свое и инородное. И чем быстрее двигался Тимофей, тем быстрее кровь разносила по клеточкам тела гормоны наслаждения. А он не подводил...
Ларису распирало изнутри от зудящего восторга. Но и головы она не теряла. Во всяком случае, ей так казалось...
– Твоему отцу нужно твое присутствие, – с закрытыми глазами пробормотала она. – А тебя заставили уйти в море, да?
– Заставили. Но я ничуть не жалею...
– Ты хочешь меня утопить?
– Никогда!
– Но ты меня топишь. Сейчас я лопну и утону...
– Я – твой спасательный круг...
– Ты мой истязатель... Ты продолжай, а я потерплю...
Тем более что терпеть одно удовольствие... Лариса ощутила, как внутри нее зажегся фитиль, который тянулся к пороховой бочке блаженства. Вот-вот мог случиться взрыв...
Но случилось другое. На яхте заурчал мотор, и судно стронулось с места. Тимофей тоже готовился к рывку на седьмое небо, поэтому он даже не понял, что произошло. В суть происходящего он въехал только после того, как Лариса съехала с него и в мощном порыве устремилась к яхте.
Расстояние небольшое – метров десять, может, чуть больше. Но все же это было расстояние, и, чтобы его преодолеть, требовалось время, а его-то как раз не хватало.
Яхта рванула вперед, но вдруг резко остановилась, накренилась. Лариса увидела, как натянулся якорный канат. Подлый Виктор решил угнать судно, но забыл снять его с якоря.
Но канат оказался слишком тонким для мощного мотора. Яхта легла на бок, бортом черпнула воду, но тут же выпрямилась и в стремительном порыве помчалась в ночь...
Глава восьмая
Яхта тащила за собой оборванный канат. Якорь остался на морском дне, зато Лариса осталась на плаву и успела ухватиться за этот обрывок. Теперь якорем была она. Удержать взбесившееся судно ей было не по зубам. Но ей вполне хватало силы и ловкости, чтобы по канату заползти на яхту. Нужно было торопиться. Во-первых, Виктор мог в любой момент понять, что тащит за собой опасный груз. Тогда он просто-напросто обрубит канат – и привет рыбам. А во-вторых, Тимофей остался в море, и неизвестно, как долго он продержится на плаву. Нужно было как можно скорее возвращаться за ним...
