Марина взяла трубку, а на дисплее вместо цифр номера высвечивается «Внутренний». Это значило, что в доме она не одна. Но как же так, спать-то она ложилась в одиночестве... Она попыталась включить в комнате свет, но не было электричества. Благо, что на улице ярко светили фонари. Она вернулась в спальню и... Это был какой-то кошмар. В кресле возле трюмо сидела полуобнаженная девушка в крови. Непонятно откуда на нее падал синий свет, от чего ее непроницаемо спокойное лицо имело мертвенный оттенок. И эта кровь... Девушка была похожа на Ларису Черкашину, но это была не она...
Марина стояла ни жива ни мертва и с ужасом смотрела на нее.
Похоже, даже волосы на голове зашевелились...
– Карина?! – выдавила она.
Лариса мысленно осыпала себя овациями. Ее приняли за Карину, значит, старалась она не зря. И правильно сделала, что прихватила с собой фонарик из машины...
– Карина... – загробным эхом отозвалась она.
– Карина, я здесь ни при чем! Это все Никита!
– Что – Никита?..
– Он же тебя убил... Ты же помнишь, что я просила не убивать тебя...
Лариса жалела, что разговор, записываемый на диктофон, в данном случае не может служить доказательством в суде. Во-первых, добыт незаконным способом. А во-вторых, ситуация просто фантастическая. Марина оправдывается перед покойницей... Может быть, этого хватит, чтобы упечь идиотку хотя бы в дурдом...
– А зачем он меня убил? Что я ему плохого сделала? – жалобно подвывая, спросила Лариса.
– Я сама не знаю... Ты нам так помогла...
– Меня убили... Ларису подставили... Нехорошо... – Теперь в ее голосе слышалась угроза.
Марина хотела что-то сказать, но, похоже, от страха и треволнений лишилась дара речи.
– Что Лариса вам плохого сделала?.. Я спрашиваю, что плохого сделала вам Лариса?
– Никита... Никита сказал, что ее надо проучить... – через силу выдавила из себя Марина.
– И чем она перед ним провинилась?
– Не знаю... Но провинилась...
– Где он сейчас, твой Никита?
– Не знаю... А почему ты спрашиваешь, вы же там, – Марина выразительно вознесла к небу глаза. – Вам же оттуда все видно...
– Откуда оттуда? Ты что, совсем дура? – рассмеялась Лариса. – Говорила же тебе мама, не смотри фильмы ужасов на ночь... Приготовь мне халат, полотенце, мне нужно принять душ...
– Так это ты! – хватаясь за голову, взвыла Марина.
– Живая и здоровая. Чего тебе не обещаю... Где полотенце, где халат?
– Я тебе сейчас дам полотенце!
Марина окончательно пришла в себя. Вместе с тем к ней вернулась ее природная стервозная злость. Лариса представляла для нее серьезную угрозу, и ей ничего не оставалось, как убрать ее со своего пути. Что она и сделала. Вернее, постаралась сделать...
Женщин не зря сравнивают с кошкой. Когда они в ярости, их ногти превращаются в когти, которыми они норовят вцепиться в глаза или в волосы. Только вот прыжки у них далеко не всегда кошачьи, чаще всего куриные – быстрые, но бестолковые. У Марины же прыжок был самый что ни на есть кошачий – стремительный, мягкий, грациозный. Только царапки свои она в ход не пускала. С прыжка встала в боевую стойку, перенесла тяжесть тела на правую ногу и провела удар левой в голову. Классический «маваши»...
Лариса легко блокировала удар, перехватила ногу, провела подсечку в воздухе, развернула ее животом к полу, насела на нее и обхватила ее голову руками так, будто собиралась свернуть ей шею...
– Ты на кого прыгаешь, дура? – хищно прошипела она. – Ты же знаешь, что я убиваю голыми руками...
Марина должна была это знать. Хотя бы потому, что сама выставила ее убийцей Комлева. А убили его голыми руками. Значит, она должна была знать, что Лариса способна на такое.
– И я тебя сейчас убью, сука!..
– Не убьешь... – прохрипела Марина.
– Я тебе сейчас башку сверну. А стрелки на твоего Ника переведу... Он же Комлева убил... Или ты?
– Я не могла... Я так не умею. Это не мой уровень...
Марина говорила правду. Уровень ее техники тянул максимум на красный пояс. Маловато....
– Значит, все-таки Ник!
– Да... Он сказал, что и ты так можешь...
– Откуда он может знать, что я могу, чего не могу?
– Он говорил, что кое-что про тебя знает...
– То, что я в милиции служу?
– Да.
Странно, Ник знал о ней, а она о нем нет...
– Вы знали, кто я такая, но это вас не остановило. Вы же должны были понимать, что я ужом вывернусь, но докажу свою невиновность...
– Все было продумано до мелочей...
– Не на ту нарвались... Карина откуда взялась?
– Ник с ней спал. Еще до того, как со мной познакомился. А потом, когда увидел тебя в ресторане, вспомнил про нее. Сказал, что вы очень похожи и на этом можно сыграть...
– Комлева убить – твоя идея?
– Нет, Ник подсказал...
– Сначала Комлев, затем твой муженек... А потом бы он и тебя убрал...
– Нет, у нас любовь...
– Козел твой Ник, и любовь у него козлиная. А ты сука. И любовь у тебя, сама понимаешь какая... Кто он такой, этот Ник, чем занимается?
– Он сказал, что раньше бизнесом занимался.
– Каким?
– Ну, вроде как оптовая торговля... Сказал, что бизнес свой продал. Сказал, что выручил двести тысяч, собирался за границу уезжать, но встретил меня. Он хочет, чтобы мы уехали вместе...
– Но, похоже, он уехал без тебя...
– Кто тебе такое сказал? – вскинулась Марина.
– Ты же к нему сегодня приезжала, а его дома не было. И сейчас телефон звонил, ты думала, что это он...
– Никуда он без меня не уедет!..
– Какая ты все-таки наивная!
– И вовсе не наивная!.. Ты знаешь, почему он раньше проститутками пользовался?
– Мне как-то все равно, – пожала плечами Лариса. – Это его личное горе...
– Вот именно, что горе! И для тебя было бы горе, если бы он с тобой жил... Член у него маленький! Всего восемь сантиметров!.. У мужиков как у мужиков, а у Ника – тьфу на палочке... С таким он только с проститутками мог...
Лариса не видела, что у Ника в штанах. Но ей хватило всего одного танца, чтобы понять, какое у него там устройство. Ей показалось, что вполне... Но Марине видней...
– Проституткам все равно какой, лишь бы платили...
– А тебе?
– А мне платить не надо. И меня в нем устраивало все. Маленький, стоит через раз, зато какой он сам нежный, ласковый, а язык... Что он со мной делал, сказка!
